Это письмо прислал в редакцию боец СВО с позывным «Учитель». В нем — его личное отношение ко всему происходящему у нас в стране сегодня. Этот неравнодушный человек готов потратить личное время для помощи в решении наших, общих, проблем (что он, собственно, и делает. Помните, мы рассказывали вам про парня, который в свой отпуск поехал с СВО в Запорожье, чтобы научить играть в баскетбол тамошних пацанов?)…
…Третий январь подряд встречаю в окопе. Чтобы предшествующий наряд успел в свой блиндаж, за полчаса до боя курантов прибежал на свой пост. Было удивительно тихо. Все ждали «подарков» с того берега, но слава Всевышнему — обошлось!
Свой третий день рождения провел обыденно: с «железным другом» в руках с замерзшими ногами в сапогах. После наряда от окопных друзей узнал про героя из Якутии, который прославился на всю страну. Вот так, подумал я, солдаты могли бы вместе созидать во благо общей страны, но теперь об этом можно позабыть, подумал я. Надолго! Тоску развеял взводный. Он сказал, что мне дают очередной отпуск. Я не знаю, почему, но в голове как будто щелкнул тумблер и вместо малой родины я поехал в другое место. Совсем далекое от Башкирии…
Так и случилось это мое скромное путешествие: сначала из Рудного в Мелик, а из Мелика в Симферополь. До центра Крыма благополучно доехал на уставшем «Икарусе», который, наверное, очень похожего на тот, что встретил на своем пути самого Цоя.
В Симферополе попался таксист, который даже не довез, а долетел со мной до Анапы. 8 января в 22.00 я стоял возле пиццерии. Телефон не работал, так как симка на данной территории не действовала. Уставший, как Сизиф, голодный, как пеликан, — я зашел в пиццерию. На кассе девушка помогла с Wi-Fi. Благодаря «Ынтырнету» смог найти ближайшую гостиницу. Ночлег мой был в трех километрах от пиццерии. В час ночи добрел до указанной точки. На ресепшене встретил хмельных братьев-эсвэошников. Отсалютовав друг другу, мы разошлись по своим кубрикам.
Поспав пару часов, утром рванул из Анапы в Витязево (адрес — Черноморская, 120Б). В штабе мне дали СИЗ (средства индивидуальной защиты) и сказали ждать автоволонтеров, но я решил не терять времени и сам добрался до пляжа. Было много народа, но сквозь хаос прозвучала команда и колонны начали строиться.
Я — «щеловек» маленький, исполнительный, любящий ходить в строю системы, тут же «на автомате» пристроился к колонне. Миновав барханы и подойдя ближе к морю, моя дружина остановилась. Командир, который нас вел, посмотрел на меня удивленно и спросил: «А вы кто?»
— БО-ЛОН-ТЕР! — нарочито, с нерусским акцентом сказал я.
— Ну и… зачем вы нам нужны? — услышал я в ответ.
Пошел дальше… Увидел мужика в папахе у мазутных куч, спросил, могу ли я помочь. Он сказал: «Конечно!» Я обрадовался и начал работать.
Собирал своей лопатой мазут с поверхности песка, который сверкал, как черные, мертвые глаза. Мне этот труд смутно напомнил деревенский сенокос, только вместо граблей в руках — лопата.
Погода была ясной, солнечной. Надо сказать, что в своей серой, неинтересной жизни я никогда не был ни в Анапе, ни на других морях. Учительская зарплата в Башкирии давала возможность доехать только до деревенской речушки, в которую вливаются местные фермерские «лечебные» нечистоты.
…Поработав до обеда, добровольцы начали зазывать всех на прием пищи. Оказалось, я работал вместе с донскими казаками. Они прибыли из Павловского района Краснодарского края. У каждого был свой фронт работы, и через шесть дней одна команда сменяла другую.
После обеда поехал в Анапу. По телефону договорился со знакомым о работе по ловле испачканных мазутом птиц. Пройдя инструктаж, вечером выехали в заповедник Утриш. Здесь я увидел поразившее меня «анапское откровение». Представьте, одна, более здоровая, птица сидит и греет бочком умирающую чомгу. Тоска… Невыносимая тоска от происходящего.
За ночь мы поймали около 50 птиц. Они были в плачевном состоянии. Как же их жаль!
В следующие дни чистили пляж, собирали мертвых животных, которых выбросило на берег. Никогда не забуду лежащую в тачке морскую свинью. Вначале я подумал, что это дельфин, но потом местные специалисты пояснили, кто это. Она напоминала маленького ребенка, спящего в детской люльке. Как же мы допустили это?
Помню, в один из дней приехал замминистра образования из Краснодара и обматерил волонтеров, что они, мол, рассказывают неправду о том, что творится в Анапе. А я именно в этих волонтерах я увидел гораздо больше добра, чем в местных чинушах!
Мы уходили вместе с «мертвых» пляжей, проходили мимо красивых закрытых гостиниц, садились в такси, дерущие немыслимые цены, — и я думал, как же уживаются рядом алчность и бескорыстие? Что вообще происходит сегодня с миром людей? Герои — они кто? Те, кто пошел в блиндажи и окопы, или вот такие «руководители», которые кроют добровольцев, не стесняясь своей тюремной лексики? И когда наступит тот день, когда мы уйдем с мазутных берегов жизни?