Человек-оркестр

Кто-то из музыкантов считает, что творческая карьера начинается с первого сольника. Загира Зайнетдинова (сценический псевдоним — ZAINETDIN) фея искусства поцеловала в темечко, едва будущий артист открыл глаза и робко произнес первое «агу».

Танцует не диплом, а человек

Музыкант, чье имя сейчас плотно ассоциируется с этническим шоу, однако четко продуманным, профессионально срежиссированным и виртуозно исполненным, начинал весьма серьезно. Да и гены давали о себе знать: артистом очень хотел быть папа-спортсмен и этой мечтой щедро делился с сыном. Перед сном он обходился без колыбельных — играл на курае. Петь народные песни сын начал раньше, чем говорить, — с девяти месяцев. Как только начал ходить, папа решил, что самое время учиться танцевать. «Знаете, что было одним из самых запоминающихся событий детства? — вспоминает Загир. — Папа играет на гармошке, я танцую. Помню его громкий крик: «Наступай сильнее на ногу, пусть все видят, как ты танцуешь, выпучи глаза, где искры? Ты должен пылать на сцене! Зубы покажи!».

Неудивительно, что на сценутеатра оперы и балета, где проходила инаугурация президента Муртазы Рахимова, Загир вышел в четыре года. Танцевал башкирский танец в заправском национальном костюме. Сапоги размером в ладонь, на хвост шапки приходилось наступать.

Затем Загир стал прилежным учеником Республиканской гимназии имени Г. Альмухаметова и усердно осваивал тромбон. «Так я очень его любил, — тромбон-то, в школе играл в оркестре, участвовал в конкурсах и побеждал, — признается он. — Педагог верил, что я стану классным тромбонистом, и я собирался после девятого класса в Гнесинку».

Однако судьба лукаво усмехнулась, и в голове юноши возникла нерадостная картинка: сидит он в оркестровой яме. Картинка сильно отличалась от давнишней мечты: иметь свое шоу, ставить концерты. Тромбон мечте не мешал, Загир благополучно окончил 11 классов. К слову, в последующем классическое образование, по его словам, вполне пригодилось: что оперные арии, что народные мелодии — нот-то всего семь. А выпускник оказался на распутье. В гимназии он прилежно посещал все кружки: танцевальный (к слову, наставницей была легендарная гаскаровка Рашида Туйсина), спортивный (мама и папа — спортсмены, ну и сын боксер и чемпион республики по курешу).

Словом, дорожек перед «витязем» было три, а он выбрал четвертую: решил стать режиссером. Ведь это человек, который умеет все. И Загир оказался студентом Уфимского института искусств по специальности «режиссура и мастерство актера». Но через год будущему режиссеру стало скучно. Вы видели выступления Загира? Вот трудно представить его сидящим за партой и усердно записывающим лекции. Он перевелся на заочное отделение и углубился в воспоминания детства, а там бодро отплясывал Майкл Джексон. Опять учиться? Не-а. Надо просто стать членом какого-либо танцевального коллектива. Таковой на примете имелся: Театр танца в Стерлитамаке.

Желание влиться в труппу всех повеселило: «Ты же не танцор — образования даже нет». На что Загир обиженно заявил, что не диплом танцует, а человек.

Настырного новичка взяли с испытательным сроком. Не знали, с кем связались! Загир танцевал днем и ночью. Танцевал после занятий, потом шел к малышам осваивать азы. И освоил настолько успешно, что через год уже солировал.

Мечта мечтой, а кушать-то надо: зарплата у танцоров мало что скромная. Жил в маленькой комнате, которую предоставил театр. Денег не было: на работу ходил пешком, ел картошку и пил воду. И тогда занялся душевным делом, приносящим неплохой доход: проводил свадьбы. Сначала потренировался на друзьях, потом их команду приметили гости друзей, а там слух об умении талантливо организовать сердечный обряд прошел по всей республике.

Сам себе спонсор

Все хорошо, но чего-то не хватает, думал Загир. Решить чего ему помог певец и композитор Рустам Гизатуллин, пригласивший с собой на гастроли.

Мечта маячила впереди, обозначенная тремя большущими буквами: ШОУ. Только свое. Загир поделился планами с Гизатуллиным, тот юношу поддержал, недолго думая, поехал с ним на студию и записал две песни. Душевные такие, про папу, маму. Из таких, что хором любят петь расчувствовавшиеся гости на свадьбах, в компаниях. Их, кстати, мало сейчас пишут, если заметили.

В молодости не задумываешься о том, что нужно преодолевать какие-то препятствия, и не факт, что все получится. А Загиру всего-то 19. Он позвонил друзьям, среди которых оператор нашелся, компания собралась и весело двинула в деревню — клип снимать. Клип выложили в интернет — тот активно порадовал лайками.

Но все равно чего-то не хватало. Драйва! «Я хочу сделать такое, с чем можно поехать по всему миру», — заявил Гизатуллину Загир с неотразимой амбициозностью, опять же свойственной молодости.

А что умел тогда юноша? Танцевать, играть на курае, кубызе. Ну и продемонстрировал все, чем богат. «Я начал просто играть на кубызе какую-то мелодию, — рассказывает Загир, — пока не пришла мысль наложить сверху современный бит. Мы поехали на студию и записали нечто: вполне себе современная драйвовая музыка, но — на кубызе. Еще бы горловое пение, размечтался Гизатуллин. А я чуть умел — ну и спел. Буквально за два дня сочинили четыре композиции. А как это преподнести — сами еще не знаем».

Тем временем Загира пригласил к себе Айдар Галимов — на гастрольный тур. Полмесяца Загир танцует, затем приезжает домой и вкладывает «танцевальную» денежку в треки, костюмы, проморолики. Затем все сначала. За год из музыканта сам себе спонсор получился.

Мечта обрела воплощение, но не обрела имя. «Загир Зайнетдинов — скучно, — решил он, — а у меня в одной песне слова были: «Я из рода кубызистов, и мой прадедушка — Зайнетдин». Написал на английском. Смотрится!».

Отправили по миру ролики с новорожденным шоу — а в ответ приглашение на межрегиональный праздник алтайского народа «Эл-ойын». «Денег особо не было, мы поехали туда на машине. Другой регион, другой народ, но меня приняли! Вот там я и понял, что иду в правильном направлении. После выступления меня окружили люди, стали спрашивать, откуда приехал, просили интервью, автограф, спрашивали, почему раньше меня не знали. А после Алтая пригласили на Всемирные игры кочевников в Киргизию. Пришлось проехать более трех тысяч километров на машине. Прибыли представители 150 народов, и никто меня серьезно не воспринимал из-за моего возраста. Сначала. А потом пять дней подряд
мы выступали на стадионе, каждый день завершая программу.

Далее было первое выступление в Уфе на «Сердце Евразии»: такой невероятный коктейль — брейк-данс, кубыз, курай, горловое пение.

Вот так все и началось. За два года мы поставили около 200 концертов, побывали в восьми странах — в Македонии, Болгарии, Боснии, Черногории, Албании, Турции… Я пою, играю, прыгаю, тот же брейк, сальто…Нас там, конечно, тоже не знали, а после концерта, впечатлившись, подходили и спрашивали: «А у вас все такие бешеные?».

Между делом Загир освоил 15 инструментов — курай, варган, кубыз, думбыру, жалейку, тин вистл, дудук — из любопытства, как сам говорит. Пока ездил по странам, скупал народные инструменты. Учился по интернету, и опять же помогала настырность: хочу — значит, смогу. Кубыз, наверное, самый родной. Загир — обладатель Гран-при международного конкурса кубызистов и исполнителей горлового пения, проходящего в Мечетлинском районе, что неслучайно: два выдающихся исполнителя — Роберт Загретдинов и Миндигафур Зайнетдинов — оттуда. А 4 марта прошлого года — первый сольник. У Зайнетдиновых вся семья играет — все 74 человека. На сольнике все 74 и вышли. Зал аплодировал стоя.

Курай — это круто!

«Буквально на днях, — рассказывает он, — мы создали музыкальный лейбл GIRZA MUSIC. У нас есть некий опыт, увлеченные люди, и мы хотим заниматься продвижением молодых артистов. Когда я начинал сам, реально не знал, куда сунуться. Приходил к аранжировщикам, они лениво отвечали: «Заплати, чего-нибудь сделаем». Но не факт ведь, что качественно. 29 марта мы его презентуем на концерте, выведем одного-двух молодых артистов на сцену. Раскручиваем инстаграм, соцсети, организовали конкурс «Зайнетдин ищет таланты». Более 300 человек прислали свои заявки. Мы отобрали десятерых.

Так что на ближайшие года два концерты придется приостановить. Есть ведь и еще идеи… Мы люди свободные и творческие, делаем то, о чем мечтаем. Если двигаться правильно — открываются все дороги, сверху помощь приходит. Без сложностей, конечно, никак, но это только заряжает: смогу или нет?

Мне кажется, сейчас я достиг определенного потолка и хочу расти дальше. Вырос из этого образа, словно из школьного костюмчика: надеть еще можно, но в люди уже не выйдешь. Да, можно, как делают многие артисты, всю жизнь собирать на концертах по 100 рублей, называя это стабильностью. Но дальше я хочу покорять новые высоты в другом амплуа. Сегодня я чувствую, что могу все. Все или ничего...

Этника ведь всегда была интересна, хотя в прежние времена многое исчезло, потерялось. Сейчас людям, наконец, стало интересно: кто я, откуда пришел? Ту же этнику можно в современном формате преподносить, аккуратно, конечно. Я много концертов по школам, садикам даю. В современном стиле. Потом дети подходят и выдыхают: «Курай — это круто!». Танцуют под него — кто бы мог подумать. Кстати, на наши концерты и бабушки под 90 лет приходят. Знаете, для чего? Потанцевать! Мы стараемся преподнести этнику как нечто интересное всем. Новое — хорошо забытое старое. А еще люди устают от однообразия, урбанизации и ищут что-то свое, родное, непохожее».

А что дальше? «Зайнетдинам» свойственны хорошие творческие амбиции, и Загир на достигнутом не собирается останавливаться: «Вот выступлю на Марсе, тогда поглядим. Каждый раз на выступлении у меня чувство, будто я нахожусь в другом времени и месте. Сцена — это мой мир, способный меня исцелить.

Неважно, где я выступаю. Какое имеет значение размер сцены, если она вмещает целую вселенную. Мне кажется, талант — умение отдать часть себя другому человеку».