Памяти Евгения Воробьёва

И вот теперь его нет. В канун Рождества ушел из жизни и со страниц газеты Евгений Воробьев. Ушел Акрам Карамов. Один рассудительный, словно на аптекарских весах взвешивающий каждое слово, оттачивающий предложения, шлифующий стилистику, и другой – исполненный иронии, высмеивающий пороки общества и подшучивающий над самим собой. Он мог выбрать любой псевдоним, но скрыть за подписью главное ему не удавалось. А главное заключалось в том, что буквально в каждую строчку он вкладывал душу. И это не фигура речи: текст не в силах был скрыть речевую интонацию автора, отличался особой манерой построения предложений, эмоциональной окраской. Идти проторенной дорожкой из набора стандартных фраз Евгений Анатольевич не мог себе позволить, не умел и охотно в этом признавался.

Первого января, когда большинство пребывало в эйфории от брызг шампанского и разноцветья полуночных салютов, он выходил на связь и, перемежая поздравления с балагурными рекомендациями по выходу из постпраздничного синдрома, интересовался графиком издания газеты, столбил за собой публикации в четверговом номере, который был его отдушиной.

В узком кругу коллег его в шутку называли «могучий старик». Внешность при этом тоже сыграла свою роль, но была и более важная основа: он выдавал «на гора» внушительное количество блестящих публикаций. И этим не ограничивался – привлекал к сотрудничеству внештатных корреспондентов, благодаря чему газетные полосы обретали полифонию.

Нашей редакции очень долго не хватало такого профессионала. Журналистская стезя Евгения Воробьева пролегла мимо четвертого этажа Дома печати: оперившегося в «Ленинце», его успели приглядеть в «Вечерке», потом настали другие времена и заявили о себе другие издания… «Республике Башкортостан» выпала доля стать его последним профессиональным пристанищем. Увы, недолгим. Это не помешало ему оставить яркий след на газетных полосах и в сердцах редакционных сотрудников и читателей, которые будут помнить о нем как о мастере пера и незлобивом, отзывчивом товарище.