Оздоровительные процедуры

Стать врачом дано не каждому. Главным врачом — тем более. На должность, конечно, могут назначить. 
Но это все же отдельная профессия, и овладеть ею получается не у всех. Это раньше пересказывали анекдот об отцовском напутствии сыну-студенту медицинского вуза: «Учись хорошо — станешь врачом.

Будешь плохо учиться — станешь главным врачом». В наше время, когда почти все построено на рыночных отношениях, медицина тоже не исключение. Главный врач из клинициста превращается в менеджера, экономиста, инженера, отвечающего за канализацию, отопление, водоснабжение.

А Ильдус Фархшатов, заслуженный врач России и Башкортостана, заботится не только о санатории, 
но и о сельсовете: жить, процветать и развиваться позволяет только такая связка. Он даже мысли не допускает, что может быть как-то иначе. Считает, что обстоятельства идеально подобраны, как перчатка по руке или ботинок, который сидит как влитой: обул и забыл.

Молодая плеяда

Молодой и энергичный юноша прибыл в санаторий «Глуховская» на должность главврача 35 лет назад.

Коллектив удивился, коллектив ахнул, а один районный начальник тревожно спросил, пожимая ему руку: «Вы где-нибудь работали до этого?» — «Конечно, — уверенно ответил Фархшатов, — каменщиком, уборщиком, комендантом общежития».

Не стоит искать подоплеку в «волосатой руке». Родители у Ильдуса были простые сельские жители. Отец — шофер, мама — учительница. Но ему повезло оказаться в экспериментальной группе кадрового резерва министерства здравоохранения БАССР. В то время здравоохранение в республике бурно развивалось под руководством легендарного министра Минигалима Камалова. Росло число больниц, профилактических учреждений, а квалифицированных кадров не хватало, и пятикурсникам — самым опытным, трудолюбивым и ответственным — ввели курс, как бы сейчас сказали, менеджмента.

— Каждый вторник, — вспоминает Фархшатов, — приходили специалисты из министерства, главврачи, руководители отделов и готовили нас к руководящей работе.

Он до сих пор благодарен Махмуту Салиховичу Сафину (экс-замминистра здравоохранения БАССР, с 1970 года — декан санитарно-гигиенического факультета БГМУ), поверившему в студента и, по сути дела, давшему ему путевку в жизнь.

Из той экспериментальной группы быстро пошла в рост достойная управленческая смена. Достаточно вспомнить доктора наук, заведующего кафедрой эпидемиологии БГМУ Азата Мухаметзянова (недавно назначенного управлять республиканскими ковидными госпиталями) или доктора наук, проректора по региональному развитию здравоохранения БГМУ Виталия Викторова.

Но вернемся в июль 1987 года, когда молодой врач оказался в санатории под Белебеем. Что он чувствовал, какими были его первые слова, адресованные подчиненным?

— Знаете, — сказал он, — я приехал сюда не греть кресло, не отбывать номер. Я приехал работать.

Разруха — она в головах

У нас в стране так повелось: прежде чем что-то дельное сделать, надо сначала выбить ресурсы (раньше это называли фондами, сейчас — финансированием). Весьма хлопотное занятие. Благие планы запросто могли оказаться утопией — на новом месте молодого назначенца ждала полнейшая разруха. Это сейчас исторические здания на территории санатория в ажурной лепнине, с колоннами в стиле советского неоклассицизма, кинозал манит бордовым бархатом портьер и мягкими креслами, а во врачебных кабинетах установлена итальянская и японская медицинская аппаратура.

Ничего такого в помине не было в 1987 году. Не до архитектурных излишеств, когда ни кадров, ни жилья... Из техники в «наследство» досталась сгнившая «Волга» и санитарный УАЗ, изношенный двигатель которого каждую неделю перебирал водитель.

Кавардак можно было бы списать на перестройку, мучительную ломку общественно-экономической формации. Фархшатов предпочел действовать. Из-за отсутствия автомобиля с утра бежал на железнодорожную станцию (она в трех километрах от санатория), садился в электричку и ехал в Уфу обивать пороги чиновничьих кабинетов, встречаться с директорами предприятий, убеждая проложить к санаторию асфальтовую дорогу, отремонтировать котельную…

Одним словом, приступил к строительству светлого будущего. Не только для санатория — для всего поселка.

Построенная дорога потянула за собой многоквартирный дом, дом — новую школу, а все вместе — новых специалистов.

Бумажные битвы

Строительный дебют удался. Но когда речь зашла о капитальном ремонте очистных сооружений, пришлось обращаться на самый верх профильного министерства страны. Едва заглянув в приемную, Ильдус Рафкатович… сбежал, увидев знакомые физиономии подрядчиков. С ними работать было невозможно: распоясавшаяся компания гастарбайтеров непременно подведет под монастырь.

Нечаянная встреча с пройдохами натолкнула его на мысль вместо капитального ремонта построить новые очистные сооружения. Но бумаги из министерства здравоохранения отправили на согласование в минэкономразвития. Ждать финала бесконечной череды согласований? Ну уж нет! Он написал заявление в прокуратуру с просьбой подать иск… на самого себя! Федеральный судья не могла сдержать смех, уяснив, что на пару с прокурором иск поддерживает главврач санатория.

Вынесенный вердикт недвусмысленно предписывал за три года завершить строительство. В противном случае санаторию грозило закрытие. Бюрократические колеса со скрипом, но закрутились.

В Москве проект вызвал удивление: «Сделаете за 55 миллионов? В Волгограде по такому же проекту едва уложились в 200». — «Не знаю, как в Волгограде, — ответил Фархшатов, — а в Башкирии сделают за 55».

Правда, пока шли бесчисленные согласования, цены на материалы и услуги выросли. И все же на днях проектировщики приступили к работе. В следующем году «Глуховскую» (и поселок) ожидают приятные перемены.

Поднаторев в общении с чиновничьей братией, Ильдус Фархшатов стал заранее просчитывать их возможную реакцию. Чтобы решить вопрос сноса старой котельной и строительства новой, ему хватило одного визита в минздрав России.

Замминистра Наталья Хорова внимательно выслушала доводы, ознакомилась с проектом и зарубила за неподходящую формулировку. Ильдус Рафкатович невозмутимо достал из портфеля другой вариант.

— Сколько же проектов у вас в запасе? — с улыбкой осведомилась Наталья Александровна.

— Четыре комплекта.

Вопрос был решен. Новая котельная в первый же год позволила сэкономить семь миллионов рублей бюджетных средств. (Ее, кстати, построили за четыре месяца вместо планируемых двух лет).

Законы взаимного притяжения

Инициативного и известного (звание «Лучший главврач России — 2007» уже говорит о многом), его не раз пытались переманить в Москву, Приволжский округ, в другие санатории страны. Предложений было много.

Соблазн отсутствовал. Напрочь!

Фархшатов словно прикипел к своему кабинету, где с ходу бросается в глаза коллекция бюстов исторических деятелей. «А не забронзовел ли сам хозяин кабинета?» — проносится в голове крамольная мысль.

Улучив момент, пытаю милых медсестер из приемного отделения в надежде, что печенюшки с чаем да вприкуску с байками располагают к откровениям:

— Не могу понять, какая главная черта в характере Ильдуса Рафкатовича?

Отвечают не задумываясь, вразнобой, но признаки синонимического ряда прослеживаются:

— Ответственный! Человечный!

Вспоминаю, как Фархшатов рассказывал о том, как сумел переманить семейную пару врачей, только что окончивших университет. Подъемные выбил, ипотеку.

— Они теперь дом строят. Не дом даже, а общежитие, судя по масштабам, — шутит главврач, не в силах скрыть удовольствие от того, что так удачно решил едва наметившийся кадровый пробел. Его понять можно:

отстроятся молодые коллеги — куда потом они сорвутся? Обживутся, детей нарожают, прикипят к санаторию.

Он и сам по молодости дом построил, да так и живет в нем. Только кровлю сменил — шифер однажды не устоял под навалившейся снежной шапкой.

Ему и самому никуда не деться от коллектива. И от коллектива ли санатория только?

Надежда Красильникова, глава Максим-Горьковского сельсовета, вспоминает, как главврач боролся за сельскую школу, которую хотели закрыть, когда развернулась оптимизация образовательных учреждений. Это была драма с почти театральным сюжетом — от завязки фабулы до поучительного финала, когда воплощению зла пришлось реально расстаться с чиновничьим креслом.

Или вот была история с закрытием бензозаправки, что рядом с поселком. Ее признали невыгодным объектом.

Пустяк? Не скажите. Водителям, чтобы залить баки горючим, приходилось ездить в Белебей, жечь бензин из-за порожних прогонов. Ильдус Фархшатов возмутился, поднял людей. Автозаправку реанимировали.

А как же иначе? Все взаимосвязано. Школу закрыли — куда отправлять ребенка на учебу? Заправки нет или почты — инфраструктура меняется, привлекательность места жительства падает. Люди оставляют работу, уезжают.

Если Ильдус Фархшатов искренне переживает за жителей близлежащих деревень, можно представить, как он трепетно относится к специалистам санатория. Однажды его настойчиво уговаривали перевести главного бухгалтера санатория в столичное ведомство — настолько высоко была оценена ее квалификация.

— Такая Коровкина (фамилия бухгалтера. — Авт.) нужна самому! — отрезал не задумываясь.

Впрочем, московские коврижки не соблазнили и саму Ольгу Николаевну Коровкину.

Тот самый случай, когда зримо проявляются обоюдные чувства: профессионалы, им подобранные, не хотят, чтобы Ильдус Рафкатович сменил место работы, а ему не с руки бросать детище всей жизни и людей, которым он безраздельно доверяет.

Санаторий «Глуховская» — одна из ведущих федеральных здравниц, оказывающая медицинскую помощь на санаторном этапе реабилитации больным внелегочными формами туберкулеза.

Белебеевский район.

Алексей ОГОРОДНИКОВ