Неизвестные берлинские парады

Мой дядя, Барей Нигаметзянович Латыпов, родился в селе Кармаскалы 10 января 1912 года. До войны успел окончить физкультурный техникум в Уфе и поработать в спортивных организациях. А 22 июня 1941 года с утра как штык уже стоял на пороге Уфимского военкомата…

Забытый марш победы

Направили его в Уральский военный округ на краткосрочные курсы младшего командного состава. И через полгода в звании младшего лейтенанта он отправился на фронт. Так сложилось, что от начала и до конца войны Барей Латыпов отслужил в одной и той же войсковой части — в 9-й гвардейской истребительно-противотанковой артиллерийской бригаде в составе 1-го Украинского фронта. Воевал как все. С верой в победу. И вместе со всеми дошел до Берлина. На исходе войны, 20 апреля 1945 года, старшего лейтенанта Латыпова откомандировали во вновь созданную военную комендатуру Берлина.

Первым комендантом Берлина маршал Жуков назначил генерал-полковника, Героя Советского Союза Николая Берзарина. Тогда на берлинских улицах продолжались бои и Гитлер еще не отравился, но исход войны был уже очевиден. И чтобы не допустить сопротивления и мародерства среди местных жителей, Берзарин выпустил приказ от 28 апреля «О переходе всей полноты власти в Берлине к советской комендатуре». 2 мая основные бои завершились полным взятием города, были слышны лишь отдаленные выстрелы и взрывы.

Всем хорошо известно о главном параде Победы, который состоялся 24 июня 1945 года в Москве, но мало кто вспоминает сегодня о первом торжест­венном марше советских войск в поверженном Берлине 4 мая. Тогда от рейхстага до Бранденбургских ворот, чеканя шаг, прошли солдаты и офицеры Берлинского гарнизона советских войск. Принимал парад тот самый военный комендант города Николай Берзарин. Вся организаторская работа по подготовке военной церемонии легла на плечи сотрудников комендатуры. Был установлен строгий пропускной режим.

Молчуны оказались террористами

Старший лейтенант Латыпов стоял в оцеплении в самом начале площади. Он огляделся и заметил, что все солдаты и офицеры стояли в тех же видавших виды гимнастерках, в которых буквально вчера штурмовали столицу Германии. Посреди площади была установлена временная деревянная трибуна, на которой уже собирались командиры в генеральских погонах. Пока вроде все шло нормально.

Но что это? Неожиданно из-за угла рейхстага вывернулась и заспешила в сторону площади группа припозднившихся солдат. Все они были одеты в новенькую полевую форму, довольно преклонного возраста и, что совсем уж странно — шли молча. «Это точно не наши», — молнией мелькнула мысль, и Латыпов подал сигнал тревоги.

Группу молчунов моментально окружил конвойный взвод. Те даже не стали сопротивляться. Напротив, кто-то из них крикнул по-русски: «Мы сдаемся!», все сразу побросали оружие и подняли руки. Их увели с площади разбираться. Потом выяснилось, что это ополченцы так называемого партизанского движения «Вервольф», созданного в последние месяцы Второй мировой войны. Формировалось оно в основном из стариков и подростков. Узнав о параде Победы, они решили провести акцию возмездия: уничтожить советских командиров, стоящих на трибуне. Внимательность и бдительность старшего лейтенанта Латыпова помогли избежать многих бед и сохранить жизнь военачальников, участвовавших в параде.

На другой день Барея пригласили в берлинскую комендатуру. Войдя в кабинет, он увидел знакомое по фотографиям лицо маршала Советского Союза Георгия Жукова. Когда старший лейтенант представился, Жуков сказал: «Ну здравствуй, герой. Ты отвел от нас большую беду. Спасибо тебе за это». А адъютанту велел немедленно принести ему погоны капитана. Через пять минут маршал Советского Союза вручил Латыпову эти погоны. Затем достал из стола орден Красной Звезды, прикрепил ему на гимнастерку и поинтересовался:

— Откуда родом, капитан?

— Из Кармаскалов, товарищ маршал.

— Где это?

— В Башкирии.

— Скучаешь по родине?

— Очень. Свою деревню часто во сне вижу. Особенно почему-то озеро Ак-куль, в котором постоянно купался.

— Ну потерпи, герой. Война заканчивается. Скоро будешь дома.

Опять маршал?

Однако домой капитан Барей Латыпов вернулся не скоро, только в конце 1945-го. Но перед этим ему довелось совершенно неожиданно еще раз повстречаться с маршалом Жуковым.

7 сентября 1945 года в Берлине на той же площади состоялся союзнический парад Победы.  И снова Барей Латыпов, уже в чине капитана, стоял в оцеплении. Правда, теперь рядом с ним несли службу американские, английские и французские военные.  Но как-то вразвалочку, и только наш капитан был — весь внимание. Ведь перед ним стояла серьезная боевая задача: обеспечить безо­пасность ответственного международного мероприятия.

И тут наш Барей видит, как бравый советский генерал подходит к танкистам и поправляет одному из них форму. Все должно быть в порядке! Не дай Бог, маршал что-нибудь заметит неладное.

Тем временем на площади собрались все участники парада. Неподалеку от Бранденбургских ворот стояли танки, бронетранспортеры, броневики. Перед танками пехота в парадной форме. Русские, американцы, англичане, французы. Напротив трибуны — оркестры, поскольку воины каждой страны маршировали под аккомпанемент своих музыкантов.

В одиннадцать часов утра к трибунам подъехал маршал Жуков. Здесь уже находились генералы оккупационных войск. Через пятнадцать минут Жуков обратился к войскам с речью, которую завершил возгласом: «Да здравствует наша великая Победа!» После чего начался торжественный марш войск. Открыла парад советская пехота, следом пошла французская, затем англичане. Замыкала шест­вие американская парашютная дивизия. Все направились в сторону Бранденбургских ворот. 

При всей торжественности момента наших солдат позабавила строевая подготовка американцев. Они шли не в ногу, расхлябанной походкой. Но еще больше развеселил советских воинов сводный оркестр шотландских волынщиков. Рослые, под метр восемьдесят парни топали в юбочках. Особенно впечатлили наших ребят их волосатые ноги.

Кульминация парада началась, когда к трибунам подъехали танки — английские, американские…  Замкнул колонну военной техники самый мощный, только что сошедший с конвейера советский танк «Иосиф Сталин».

В завершение оркестр каждой страны исполнил свой национальный гимн. Капитан Барей Латыпов стоял в оцеплении, снова смотрел на маршала Жукова, на грандиозную военную церемонию, и ему тогда даже в голову не могло прийти, что все происходящее некоторое время назад находилось буквально на волосок от срыва — этот парад послужил поводом для первого конфликта между союзниками... Но это была большая политика, к которой Латыпов не имел отношения. Наверное, к счастью. Потому он благополучно вернулся после войны домой, в свою родную Башкирию, о которой спрашивал его сам маршал Жуков.

* * *

В послевоенные годы Барей Нигаметзянович работал директором Стерлибашевской МТС, затем в спортивных организациях Уфы. Участников войны в те годы было еще много, иногда во время семейных торжеств за столом их собиралось сразу по несколько человек. И тогда воспоминаниям о войне не было конца и края.  Ребятишки сидели тут же тихонечко, чтобы родители их не отправили спать. И слушали рассказы ветеранов, буквально затаив дыхание.

Иногда взрослые между собой начинали спорить чуть ли не до хрипоты. Многое нам, детям, тогда было непонятно. Однако вмешиваться в такие серьезные разговоры, тем более о чем-то переспрашивать не разрешалось.

Об этих двух парадах Победы мой дядя рассказывал неоднократно. И каждый раз удивлялся, почему о них никогда не вспоминают, почему забыли. Он был очень преданным Родине человеком, верным ее патриотом. Думаю, что если бы он был сегодня жив, обязательно пожелал бы нам провести парад Победы на Крещатике. И чтобы бросали к ногам российских солдат жовто-блакитные знамена, флаги и штандарты Украины и ее западных союзников, начиная от звездно-полосатого. Верю — так и будет.