Звучал «Урал» у солдатского обелиска

Хальфа Халяф

Халяф-агай был образованным человеком для своего времени. Окончил медресе «Расулия» при отличном прилежании, получил свидетельство хальфы (учителя). В 1918 году его назначили заведующим Кубагушевской школой. Детей он обучал в доме своего деда.

Преподавал башкирский язык в фабрично-заводской семилетке Белорецка. Хорошим был человеком. Но в 1937 году его арестовали по ложному доносу односельчанина. Тот потом, говорят, каялся, уверял, что заставили... Но это уж на его совести. Халяф Мингажетдинов только в 1968 году был признан невиновным и реабилитирован.

Его супруга Маузифа-апай осталась одна с шестью детьми на руках, младшей было всего семь месяцев. Похоже, от шока арест мужа она помнила плохо — все было как в тумане. А вот его прощальные слова остались в памяти навсегда: «Постарайся вырастить детей достойными людьми, пусть получат хорошее образование, не жалей для этого имущества». Видимо, чувствовал, что оттуда, куда его забирают, не возвращаются. Так и случилось. Дети всю жизнь искали его могилу, куда только ни писали, но найти ее не удалось...

Дети

Когда началась война, первым ушел на фронт Жават. Он вернулся инвалидом первой группы, всю жизнь проработал в школе учителем.

В 1943 году пришел черед Фуата, ему было всего 17. На фронт он попал в начале 1944 года.

— В колхозе Фуат пас коней. Был веселым, добрым. Со мной, самой младшей из детей, возился больше всех. Был хорошим охотником и рыболовом. У нас по соседству жили старики, так он всегда с охоты или рыбалки приносил им «лесной гостинец». Голодные же были времена, — Рауза Халяфовна осторожно гладит фотографию любимого брата. — Я была уверена, что Фуат вернется.

А еще девчушка берегла заветный пучок сена. Где-то услышала, мол, если сохранить пучок, на котором сидел человек, ушедший в дальнюю дорогу, он непременно вернется. Как же безутешно, обманутая в детских надеждах, плакала Рауза, обнимая эти стебли высохшей луговой травы, когда семья получила похоронку.

Из тех писем, что писал Фуат с фронта, сохранилось одно-единственное. Но их содержание Рауза Халяфовна помнит наизусть. Брат интересовался, как у них дела, переживал за маму. Понимал, как им трудно. Ведь кроме своих, в доме жили и двое детей брата Маузифы-апай. Он к тому времени был на фронте, а жена умерла. Справлялся Фуат и о соседях, о колхозных делах. О себе писал мало. Разве что для развлечения адресатов самолеты рисовал. По письмам было понятно, что прыгал с парашютом, имел снайперскую подготовку, будучи наводчиком, корректировал огонь артиллерии. Сохранившееся письмо написано на обратной стороне «Боевого листка». Может, другой бумаги не было, а может, и специально — в листке дважды упомянута фамилия бойца Мингажетдинова как отличника боевой и политической подготовки. Командир части приводил его в пример остальным.

А потом получили похоронку и письмо однополчанина. Барый Абраров из Янаульского района сообщал, что Фуат был очень хорошим человеком, верным другом и что погиб от пули фашистского снайпера. У них была договоренность: тот, кто останется жив, непременно сообщит родным, где и как погиб друг и земляк. В письме указано и место, где с почестями похоронили солдата.

Отдать последний долг

— Мы всю жизнь мечтали, что когда-нибудь нам удастся побывать на могиле брата. Место захоронения точно не знали, — Рауза Халяфовна говорит, что еще с 1967 года она направляла запросы в архивы. В конце концов удалось выяснить, что рядовой 324-го гвардейского полка 103-й гвардейской дивизии Мингажетдинов похоронен восточнее деревни Гройсбах в Австрии.

— Помню, в 80-е годы мы с мужем собрались поехать в Югославию по турпутевке. И тогда мама спросила, а может, получится заехать в Австрию, на могилу к Фуату? Какое там… Меня, дочь репрессированного, даже в Югославию не пустили, — вспоминает Рауза Халяфовна.

В 2013 году им удалось выйти на сайт международного поисково-исторического форума. Откликнулась австрийская журналистка, редактор газеты «Давай!» (она выпускается для русскоязычного населения Австрии) Юлия Эггер. С мая по ноябрь 2014 года Мингажетдиновы вели с ней переписку. Юлия Эггер — унтер-офицер, состоит в поисковым отряде, благодаря которому производится перезахоронение погибших солдат. К 70-летию Победы она готовит выставку, посвященную павшим советским солдатам на земле Австрии. Поэтому каждое имя для нее важно. Юлия предложила Мингажетдиновым приехать, привезти с собой все материалы о Фуате Халяфовиче, посетить могилу. Прислала и фото обелиска, выписку из архивной книги, где указан список бойцов из 14 человек. Мингажетдинов числится в нем под номером 14.

Говорят же: если чего-то очень сильно захотеть, то мечта обязательно сбудется. Ей с племянницей — дочкой старшего брата Жавата Сатурой удалось-таки посетить могилу брата.

— С поездкой помогли наши сыновья. У сына Сатуры — Раиля, оказывается, однокурсница живет в Вене — Элина Бахтиева. Когда Раиль позвонил ей и попросил помочь, она не отказала. Встретила нас, помогла устроиться. А там уже подключилась и Юлия Эггер. Спасибо всем огромное. Они везде нас сопровождали, — Рауза Халяфовна признается, что вернулась оттуда с чувством выполненного долга.

На могилу брата она привезла горсть земли с могилы мамы. Взяла 14 георгиевских ленточек, по количеству захороненных солдат. Взяла и диск с гимнами России и Башкортостана, а также культовую башкирскую песню «Урал» в исполнении Абдуллы Султанова. Кстати, известный тенор родом из той же деревни, они росли с Фуатом в одно время, знали друг друга.

— Такое нельзя описать словами! — Рауза-апай не может вспоминать те мгновения без слез. — Там, под обелиском, четыре братские могилы. Имен, к сожалению, нет. И вот мы подъезжаем к этим захоронениям, где в разное время были погребены 84 советских солдата, освобождавших Вену, и Юлия говорит: «Попробуйте угадать, в котором из них покоится ваш брат?». Ей-то это было известно. И я подхожу к одному из участков, не ошиблась — сердце подсказало.

Рауза Халяфовна поведала, что они заказали венок из живых цветов, высыпали рядом горсть родной земли, на ограду повесили георгиевские ленточки. И когда над австрийской землей зазвучал «Урал», она почувствовала рядом с собой присутствие брата.

— Вспомнилась его широкая улыбка, добрая и озорная — совсем ведь мальчишкой был…

P.S. Пусть у Халяфа-агая нет могилы, перед которой его потомки могли бы склонить свои головы, но память о нем живет. Неслучайно трое его детей стали учителями. Старший Жават, несмотря на инвалидность, всю жизнь проработал в школе. Марат Мингажетдинов — кандидат филологических наук, башкирский литературовед и фольклорист, преподавал в БГУ. В 1994 году по решению администрации Учалинского района и города Учалы учреждена ежегодная премия имени Марата Мингажетдинова лучшему учителю года. В Кубагушевской школе открыт его музей.

Раузу Халяфовну тоже хорошо знают в Учалах. Она одна из первых учителей Новоучалинской восьмилетней школы, заслуженный учитель БАССР, кавалер ордена «Знак Почета». Вся трудовая биография связана со школой №1. Многие внуки и внучки Мингажетдиновых тоже пошли по стопам основателя рода. Получив высшее образование, работают учителями, руководителями в сфере образования.