Исторические хроники

Самое значимое событие июня 1992-го — очередная 12-я сессия Верховного совета республики, в повестке дня которой значилось 19 вопросов. Наиболее важный из них звучал так: «О проекте Конституции Республики Башкортостан».

Вообще, проект новой республиканской Конституции должен был обсуждаться еще в августе 1991 года, однако этому помешали известные события — ГКЧП и его последствия. К данному вопросу вернулись лишь 30 марта 1992-го, когда народные депутаты республики предложили опубликовать для всенародного обсуждения доработанный вариант проекта. И действительно, он был опубликован, но только 10 июня, всего за неделю до открытия сессии Верховного совета. Поэтому никакого всенародного обсуждения не получилось.

Не обошлось без интриг и на самой сессии. Изначально проект Конституции должен был обсуждаться 16 июня, и в этом обсуждении должен был принять участие ответственный секретарь Конституционной комиссии Верховного совета РФ Олег Румянцев. Но ждать его не стали, видимо, стараясь избежать долгих дебатов, и вынесли данный вопрос на день раньше.

Само же обсуждение новой Конституции заняло у депутатов менее полутора часов, несмотря на то, что проект был явно сырым и недоработанным. Например, по мнению ряда экспертов, в нем не имелось четких контуров республиканской власти, а именно — не определены сроки полномочий и количественный состав парламента, статусы президента, Кабмина и парламента.

В проекте недостаточно были проработаны положения, касающиеся регламентации прав и свобод граждан — прежде всего охраны здоровья, права малоимущих на получение жилья, права бесплатного получения высшего образования на конкурсной основе и многое другое. Со ссылкой на отдельный закон обошли в проекте и вопрос о статусе языков.

Несмотря на эти существенные недоработки, Олег Румянцев в своем выступлении на следующий день отметил, что проект имеет много общего с Конституцией РФ, что Верховный совет республики воспринял эту «новую правовую демократическую модель». Вместе с тем в документе не упоминалось ни о Федеративном договоре, ни о самой Конституции РФ.

Очень много споров вызвали пункты, касающиеся создания самостоятельной и независимой от Российской Федерации судебной системы и прокурорской власти. Между тем, сохранение единого конституционно-правового пространства и совместное ведение полномочий в сфере трудоустройства, по мнению О. Румянцева, являлось наиболее оптимальным и приемлемым вариантом формирования отношений между республикой и федеральным центром.

Интересна позиция по проекту Конституции лидеров различных национальных движений. Так, председатель татарского общественного центра К. Яушев и председатель Думы общественного объединения «Русь» А. Аринин единодушно подвергли его резкой критике, выступив с обращением к народным депутатам республики в местной печати. Они призвали последних не принимать на сессии данный проект, так как, по их мнению, он однозначно предполагал выход республики из состава Российской Федерации.

С ответным заявлением выступили председатель БНЦ «Урал» М. Кульшарипов и председатель Башкирского народного конгресса Д. Яндурин. Они охарактеризовали обращение А. Аринина и К. Яушева как великодержавный нажим и попытку восстановления колониального положения республики.

Отметим, что ни один из этих документов не повлиял ни на развитие событий, ни на решения государственных органов. Обмен мнениями между лидерами национальных движений на страницах газет стал к тому времени явлением привычным, особых волнений у большинства населения, занятого совсем другими проблемами, не вызывал.

На сессии, как уже было упомянуто, рассматривались и другие очень важные для становления республики законы. Так, во втором чтении был рассмотрен проект Программы приватизации государственных и муниципальных предприятий республики на 1992 год. Согласно документу, на всех граждан предполагалось завести личные приватизационные счета, куда должны были перечисляться ориентировочно по 5 — 10 тыс. рублей в ценах 1991 года. Из других вопросов, по степени значимости, можно отметить внесение изменений в постановление Верховного совета «О порядке организации и проведении собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций в Башкирской ССР». Этот акт являлся отголоском на известные останкинские события и ужесточал требования к пикетирующим. Отныне запрещалось выставлять лозунги и транспаранты, оскорбляющие честь и достоинство граждан, проводить публичные выступления и предъявлять ультимативные требования с угрозой применения насилия и располагаться ближе 100 метров к пикетируемому зданию. Санкции к организаторам пикетов в виде штрафа повышались до 5 тыс. рублей.

Однако, несмотря на ужесточение, активные формы проявления протеста в республике не утихали. И здесь, в июне, на первый план, довольно неожиданно, вышли аграрии — слишком уж заметен стал рост социальной напряженности в крестьянской среде. На совместном заседании совета Аграрного союза и стачкома крестьян Башкортостана было отмечено, что собственники всех форм экономической деятельности оказались на грани разорения вследствие бесконтрольного отпуска цен, высоких кредитных процентов, с одной стороны, и принудительного ограничения цен на продукцию — с другой. Указав на беспомощность и некомпетентность российских властей в аграрном деле, представители крестьянства Башкортостана выразили свои надежды только на внутренние ресурсы республики и решительные действия ее правительства, несмотря на то, что власти не выполнили ни одного из требований крестьян, предъявленных в октябре-ноябре 1991 года и феврале-марте 1992 года. Аграрии выступили с ультиматумом и угрозой забастовки, если их требования не будут выполнены. К числу основных они относили: безотлагательное решение проблемы денежной дотации, отпуск всем сельхозпроизводителям банковского кредита со ставкой не выше 11% и 50%-ную скидку действующей стоимости на ресурсы энергоносителей.

На этом фоне инициативные группы развернули в Уфе, Ишимбае, Стерлитамаке, Октябрьском, Белорецке и других городах Башкортостана акцию по сбору подписей за отставку Бориса Ельцина с поста президента РФ. Сам сбор подписей за отзыв президента производился, как правило, в местах скопления людей, неудовлетворенных политикой правительства, в частности в очередях в сбербанках среди пенсионеров, неделями простаивающих за пенсией. Только в Уфе в июне было собрано около 3 тысяч подписей. Большая активность в этом движении наблюдалась в Калининском и Орджоникидзевском районах, населенных рабочими крупнейших промышленных предприятий.