Они тоже сражались за Родину

Смотрю на фотографию деда, который ушел на фронт от сохи. Простой крестьянин, молодой, еще не женатый. Он только собирался создавать свое хозяйство. Но вынужден был, как и многие его сверстники, встать под ружье. Воевал недолго — попал в плен. Как говорила бабка, к австриякам. Неоднократно пытался бежать.

Ловили, избивали. И опять бросали за «колючку». Через три с лишним года выпустили. На все четыре стороны.

Пошел туда, откуда пришел — в Россию. Не ведая, что она уже другая — шальная, поднятая на дыбы. Но никто не назвал врагом народа. Потому что додуматься до такого народ сам не смог бы никогда. Женился, нарожал детей. В самое лихолетье.

Обзавелся хозяйством. В праздники надевал шашку, пропускал стопку-другую и вспоминал окопные дни. Гордился тем, что бил германца. Худо ли, бедно ли, но бил.

Гордился тем, что сражался за Родину. Но новой Родине эта память была уже не нужна.

Творилась другая история. Правильная. Под безымянным идеологическим камнем наспех были похоронены тысячи, миллионы героев той поры. Патриотов.

Ходивших в атаки без заградительных отрядов, без понукания политруков. Такое было время.

Даёшь перелицовку Европы и Азии!

Итак, Первая мировая. До сих пор бытует мнение, что заинтересованы в ней были все без исключения европейские державы. Это далеко не так. Достаточно сослаться на мнение Владимира Ульянова-Ленина. Уж ему-то в непримиримой критике самодержавия не откажешь. Так вот, Ильич утверждал: немецкая буржуазия распространяет сказки о намерении обороняться. Задавшись целью господства на континенте, Германия выбрала удобный момент для развязывания войны. Она настолько уверовала в свою новую технику, несокрушимую мощь своей милитаристской машины, что никакие сомнения на этот счет в разгоряченных головах генералов и фабрикантов не возникали.

Чего хотела Германия? Поработить в первую очередь Францию и Россию. Что позволило бы, воспользовавшись ресурсами этих стран, сокрушить остальные. Включая еще одного давнего конкурента — Великобританию. А там — Балканы, Турция. Впрочем, надо признать: аналогичные интересы имела и Англия, и Россия. С поправкой на географические координаты.

Оккупировать Россию немцам не удалось. Они лишь просунулись на ее территорию.

Хозяйничать на ней стали только после октября 1917-го. А до того мы успешно одолели турок, которых инструктировали немецкие спецы. Была даже разработана операция по взятию Берлина. Но по неизвестным причинам она так и не началась. Не исключено, в данном случае хорошо потрудилась вражеская контрразведка. После чего Германия и решила вывести Россию из войны. С этой целью она перебросила с Западного фронта лучшие боеспособные корпуса. Включая австро-венгерские. Вдвое превосходившие силы наших войск. Последние вынуждены были отступить. Но недалеко. Закрепились на линии Рига — Пинск — Черновцы.

То есть сделали все возможное для того, чтобы Англия и Франция собрались с силами.

На самом деле этого не случилось. За весь 1915 год они предприняли лишь несколько локальных выступлений. Напрашивается аналогия со Второй мировой, когда до последнего оттягивалось открытие Второго фронта. Всю горечь боев хлебала по полной одна Россия. Именно она разрушила планы Германии на быструю победоносную войну.

Генералы в штыковой атаке

Вот один из эпизодов ратных будней 10-го Финляндского полка. Он двигался походной колонной, когда внезапно наткнулся на неприятеля. Командир скомандовал: «В цепь!».

Находившийся в полку герой русско-японской войны генерал-лейтенант Степан Стельницкий с винтовкой наперевес бросился в атаку, увлекая остальных:

— Какая цепь? За мной!

В этой штыковой атаке немцы потеряли почти 600 человек. Оставшиеся в живых бежали.

Потери полка составили всего 16 бойцов.

А вот свидетельство генерала Деникина:

— Помню дни тяжелого отступления из Галиции, когда за войсками двигалась, сжигая свои дома и деревни, обезумевшая толпа народа с женщинами, детьми, скотом и скарбом… Марков шел в арьергарде и должен был немедленно взорвать мост, у которого столпилось живое человеческое море. Но горе людское его тронуло, и он шесть часов вел бой за переправу, рискуя быть отрезанным, пока не прошла последняя повозка беженцев.

Он не жил, а горел в сплошном порыве. Никогда не берег себя.

Первая мировая вывела на авансцену военной отечественной истории блестящих полководцев, талантливых военачальников. Верующих, порядочных, умных, инициативных, интеллигентных и культурных генералов. Они служили и сражались с чувством собственного достоинства и ответственности, а не из-за страха быть расстрелянным. Первым среди них можно считать солдатского сына, одного из лучших представителей Генерального штаба генерала Михаила Алексеева. Это он спас целую армию во время отступления в 1915-м.

А сам генерал Деникин? За первые четырнадцать месяцев боев он выручил из критических ситуаций 16 наших корпусов, взял за всю войну 70 тысяч пленных. Только под Волынью за несколько дней отбил 44 немецкие атаки. Его бойцы сокрушили в итоге элитную Брауншвейгскую Стальную дивизию.

Заоблачный приступ

Более-менее мы наслышаны о так называемом Брусиловском прорыве. Но почти совсем ничего не знаем о том, что генерал Юденич штурмом турецкой крепости Эрзерум повторил подвиг Суворова под Измаилом.

События развивались следующим образом. Отступающий неприятель скрылся за мощными стенами оборонительного сооружения, расположенного на высоте более 3 тыс. метров. Юденич решил атаковать турок с ходу. Но наместник на Кавказе запретил. И не без оснований: армия была утомлена, не хватало боеприпасов, тылы отстали. Однако Юденич от задуманного не отказался. И сосредоточил под Эрзерумом 75 процентов всей Казачьей армии. Фронт был оголен. Только огромный военный талант, считают историки, мог отважиться на такое решение.

Интересно, что когда накануне штурма генерал собрал на совещание своих подчиненных, последние пришли в изумление и попросили отсрочить начало операции.

— Хорошо, — согласился Юденич. — Отсрочку принимаю. Вместо 8 часов атаку начнем в 8 часов 5 минут.

Турецкая армия была наголову разгромлена и в панике отступала. Потери русских войск не превышали 15 тысяч человек, что для штурма подобной крепости является очень незначительной в военном смысле величиной. Общий урон неприятеля при обороне Эрзерума превысил 60 тысяч человек. Плюс более 20 тысяч были взяты в плен.

Николай Николаевич Юденич за эту операцию был награжден орденом Святого Георгия второй степени, став последним кавалером этой степени ордена в Императорской России.

Выдающийся полководец отличался малочисленностью своего штаба. Число офицеров ближайшего окружения не превышало шести человек. Своего кабинета у генерала не было, его стол размещался в общей комнате с подчиненными. В тылу они тоже не засиживались — находились с войсками в огне сражений.

В шаге от победы

Когда вчитываешься в строки скупой хроники тех времен, невольно задаешься вопросом: это какой резерв русской армии был потерян! Ведь средний возраст боевых генералов тогда был менее 50 лет. Какую пользу стране могли принести они и в дальнейшем, не скатись она в братоубийственную войну.

Печальная участь ждала генерала Павла Ренненкампфа. В 1918-м на предложение главковерха военных сил Южных советских республик Антонова-Овсеенко вступить в РККА для борьбы с Добровольческой армией он категорически отказался. Но при этом выразил готовность сражаться против немцев и австрийцев в рядах возрожденных русских войск. По личному приказу Антонова-Овсеенко генерала расстреляли. Перед расстрелом георгиевскому кавалеру палачи выкололи глаза.

Русские воины храбро сражались не только на земле, но и в небе.

Лучшим истребителем Первой мировой считается георгиевский кавалер Александр Козаков.

Весной он сбил германский аппарат типа «Альбатрос», совершив первый удачный таран в истории авиации. Всего же за время боев им было уничтожено 32 аэроплана противника (официально подтверждено 17). Погиб офицер в звании полковника на Севере, воюя в составе Белой армии.

Заслуживает восхищения подвиг корнета Георгия Гильшера. В результате аварии он лишился левой ноги. Но после ампутации и излечения вернулся в авиацию и, будучи безногим, сбил четыре вражеских аэроплана.

Командуя 7-м истребительным авиаотрядом, Гильшер погиб в неравном бою с семью немецкими истребителями.

Ровно через два года Ставка готовила генеральное наступление от Риги до устья Дуная, на Кавказском фронте. Планировалась высадка морских десантов на Босфоре. Союзники, в свою очередь, заверили в развитии мощного наступления в Бельгии, Италии, на Балканах, в Месопотамии и Палестине. Встрять в большую и окончательную, казалось бы, драчку, намеревались и США. И они сделали это весной 1917-го. Все действия союзников были наконец скоординированы и согласованы. По всему выходило, что Германия будет раздавлена. А вместе с ней — и ее приспешники. Так думали все. Но вышло иначе.

Армия разлагалась изнутри. Началось массовое братание с врагом, бегство с фронтов. В стране нагнеталась атмосфера безверия и безысходности.

В советское время достаточно говорилось о причинах поражения наших войск в Первой мировой. Это и провал в экономической политике, и отставание в социальной сфере.

Проблем действительно хватало. Но не настолько, чтобы допустить развал страны. Просто властная верхушка оказалась неспособной контролировать ситуацию. Как отмечал министр Временного правительства Владимир Набоков, октябрьский переворот «стал возможным и таким удобоисполнительным только потому, что исчезло сознание существования власти, готовой решительно отстаивать и охранять гражданский порядок».

Много позже в эмиграционных кругах так оценят события тех лет. «Россия вступила в войну с обо;снованной надеждой на победу. Ее армии с честью исполнили свой долг. При лучшем руководстве страной результат мог быть совсем иным. И в военном, и в политическом отношениях именно Николай II ископал для России могилу».

Так что русское оружие не покрыто ржавчиной поражения. Его не было в принципе. А теорию позорной и бездарной войны внедрили в сознание «масс» захватившие власть. Вот они-то и начали закручивать гайки. Да так, что страна прогнулась под чудовищным напором террора.

Его целью было уничтожение не иноземного захватчика, а элиты России. С тем чтобы можно было управлять малограмотным, идеологически оболваненным народом. Троцкий обещал, что если офицеры РККА попытаются перейти к белым, «от них одно мокрое место останется». По приказу Каменева пленных офицеров бывшей царской армии перед расстрелом велено было пытать.

Удивительно, но мировое сообщество не замечало кровавых бесчинств. И в первую очередь закрывала на это глаза Германия. И понятно почему: ей это было выгодно.

Раскрученный маховик беззакония нанес невосполнимый ущерб нравственному состоянию страны на многие десятилетия вперед. Миллионы сограждан сделались хладнокровными убийцами друг друга. Людей заставляли молчать, отучали думать. О чести, доблести уже никто не вспоминал. Человек руководствовался единственной целью — выжить. Любой ценой. И ради этого шел на все.

А в Германии уже вынашивал свои не менее преступные планы бесноватый ефрейтор.

Совсем скоро он расправит плечи и озвучит все то же притязание нации на мировое господство. Это стало возможным лишь потому, что Германия всего лишь навсего отделалась в Первую мировую легким испугом. А нас через два десятка лет ждали новые жертвы.