К активной политической жизни — готовы

Как показывают исследования российского института социологии, многие россияне считают, что «сейчас появилось слишком много партий». Один знакомый даже пошутил, что «сейчас столько всяких партий развелось, что впору создавать партию непартийных граждан». Причины этого мы попросили прокомментировать руководителя регионального исполкома БРО партии «Единая Россия», заместителя секретаря регионального политсовета партии Альберта Мифтахова.

— Альберт Ленарович, в последнее время зарегистрировано много новых партий и движений. С чем, по вашему мнению, связан столь стремительный рост их численности?
— Извините за каламбур, но, на мой взгляд, сегодняшний рост численности партий связан именно с «болезнью роста». В России раньше не было особых политических свобод: на путь настоящей демократии она встала только в начале ХХ века. Но революция перечеркнула этот процесс, и возродился он буквально два десятилетия назад. Но и тогда, в начале 90-х, в политику пошли только единицы, а остальные, по-видимому, еще не были готовы ступить на эту стезю. Однако гражданское становление нашего общества идет очень быстрыми темпами, поэтому сейчас оно созрело для активной политической жизни. Я полагаю, что это и есть главная причина возникновения новых политических партий и течений.

— А может быть, за этим кроется стремление получить какую-то личную выгоду?

— Не исключаю такой возможности. Не секрет, что власть и деньги тесно взаимосвязаны, а сегодня в России много богатых людей, желающих реализоваться в политике. Так было всегда и везде. Однако, если человек действительно пришел к власти ради наживы, долго он не продержится. Таких примеров история знает достаточно. И в России они тоже есть. Кроме того, в начале своего существования практически все партии переживают внутренний кризис, после которого многие из них просто исчезают. Поэтому можно прогнозировать, что вскоре количество зарегистрированных партий существенно уменьшится, если они не смогут самоорганизоваться и для начала принять участие хотя бы в выборах в райсоветы этой осенью. К сожалению, что мы видим сегодня — большинство молодых партий начали и закончили свою деятельность подачей документов в минюст. С одной стороны, меньшее количество оппонентов нас должно радовать, но лично я все-таки ратую за большую конкуренцию — это и дисциплинирует, и заставляет мобилизоваться, избежать застоя идей.

— Но пока этого не произошло, могут ли они увести за собой часть электората у действующих думских партий?

— Думаю, что нет. Люди уже прочно определились со своими политическими взглядами, поэтому переубедить их крайне сложно. Как показывают социологические исследования, граждане, настроенные на стабильность, тяготеют к «Единой России», люди, прожившие большую часть жизни в СССР, голосуют за КПРФ. Часть симпатизирует Владимиру Жириновскому и идет за ним. То есть альтернативные варианты голосования есть, но пока даже они, будучи уже состоявшимися политическими силами, не в состоянии составить партии власти серьезную конкуренцию. Таким образом, каждый выбирает то, что ему по душе и вряд ли отдаст свой голос другому.

— У какой новой партии, на ваш взгляд, могут быть хорошие перспективы в настоящее время?

— Могу предположить, что это могла быть партия, ориентированная на продвижение либеральных ценностей. Они наиболее предпочтительны среди интеллигенции, которая могла бы стать весомым электоратом. Но сегодня такой партии в России нет. В свое время на эту роль претендовала партия «СПС», но в силу различных причин она показала себя нежизнеспособной. Сейчас эту нишу отчасти занимают Прохоров, Кудрин и Рыжков, но и их нельзя назвать стопроцентными либералами. А вообще, политик может быть либералом, коммунистом, консерватором — самое главное, чтобы он был патриотом. Это главный критерий.

— Еще не так давно слово «патриотизм» звучало едва ли не как ругательство. Правомерно ли говорить о патриотическом подъеме сейчас?

— Конечно. Нам есть чем гордиться, и, наконец-то, россияне об этом вспомнили. Мы вспомнили, что у нас есть немало достижений, вспомнили, что многие наши товары ничем не хуже западных и составляют им конкуренцию. Да что там говорить — это поняли даже подпольные китайские производители. Например, производственный инструмент они почти полностью штампуют под маркой российских фирм, зная, что это всемирные бренды. То же самое можно сказать и о роли России. Она вновь набирает силу и авторитет на мировой арене, и безраздельно властвовавшие там США теперь вынуждены мириться с этим. Ведь не отдаем же мы им Сирию, хотя еще не так давно с легким сердцем «сдали» сербов. Теперь же это недопустимо. Теперь Россия — это держава, с которой приходится считаться.

— Значит ли это, что пришедшие к власти политические лидеры оправдывают возложенные на них надежды?

— Безусловно. Прошедшие выборы и оказанный на них уровень поддержки Владимиру Путину, в то время еще председателю партии, показал правильность проводимого курса. Владимир Путин — это человек, который всегда держит свое слово. Еще придя к власти в первый раз, он пообещал, что «сделает все, чтобы россияне вновь почувствовали себя великим народом». Как мы можем видеть, свое обещание он сдерживает. Для этого он подобрал профессиональную команду, и она четко следует выстроенной политике. Кстати, приди Путин к власти еще в девяностые, мы бы избежали многого негатива. Не было бы преступной приватизации, уличных перестрелок и развала производства.

— Вы сказали об окружении Путина. Насколько правомерны выпады оппозиции по поводу того, что Дмитрий Медведев запомнится народу как «президент ненужных реформ». Имеются в виду отмена часовых поясов и переименование милиции в полицию — реформ, от которых, по мнению оппонентов, народу «ни холодно, ни жарко»?

— Ну на то она и оппозиция, чтобы критиканствовать. На самом же деле Дмитрий Анатольевич пришел к власти незадолго до мирового финансового кризиса, а он, как мы помним, подорвал экономику многих государств. Мы же вышли из него очень достойно. И даже смогли уплатить ельцинско-горбачевские внешние долги, которые стали требовать разоренные кризисом страны. При этом государство выполняло все социальные обязательства, включая индексацию пенсий, пособий и зарплат бюджетникам. Эти факты говорят сами за себя.

— Вы сказали о том, что к власти нередко стремятся люди с большими деньгами. Сами-то вы как к олигархам относитесь?

— Если в целом — то недолюбливаю. Потому что считаю: каким бы способом, законным на тот момент или незаконным, человек ни завладел имуществом, которое сограждане создавали много лет, — это нарушение принципа справедливости. И тем более возмутительно, когда, по сути, на общенародные деньги люди скупают квартиры и дома за рубежом, приобретают иностранные футбольные, баскетбольные клубы, яхты — такое поведение аморально. Олигархи — люди, которые привыкли никому не подчиняться: ни закону, ни нормам человеческого поведения. Считаю, что они должны нести гораздо большую социальную ответственность перед людьми, создающими эти ценности. Но, как правило, олигархи участвуют в политике в целях защиты и лоббирования своих бизнес- и личных аппетитов. Зачастую их интересы расходятся с интересами государства, поэтому наша партия должна служить фильтром, чтобы не допустить влияния олигархических групп на политику государства.