Между светом и тьмой

Еще один поворот на дороге, вьющейся между укрытыми лесом горами — и открывается необычайное зрелище: на фоне нетронутой башкирской природы выступает из земли современное сооружение, будто перенесенное сюда из мегаполиса. Впрочем, оно не чуждо местному ландшафту: повторяя изломы гор, архитектура здания еще и воплощает в себе сюжет эпоса «Урал-батыр» — борьбу доброго начала, Урала, со злым — Шульгеном. А между ними — стеклянная прослойка, хрупкое человеческое бытие, и каждый из нас выбирает, на чью сторону встать — светлую или темную… Все это — о новом музейном комплексе «Шульган-Таш», который открылся совсем недавно в Бурзянском районе Башкирии недалеко от пещеры, знаменитой наскальными рисунками древнего человека.

Мы отправились в край гор и лесов, чтобы рассказать нашим читателям о новой удивительной достопримечательности Башкирии.

Мария СНЫТКИНА

Музей будущего

Интересно, что все собеседники, с которыми нам довелось пообщаться во время этого небольшого путешествия, начинали свой рассказ одинаково: «В январе 1959 года Александр Рюмин сделал удивительное открытие…». И действительно, не попади однажды в круг света от карманного фонарика московского зоолога нарисованная красной охрой на стене пещеры Шульган-Таш лошадь (ее впоследствии так и назвали — «лошадь Рюмина»), не было бы сейчас ни огромного интереса со стороны ученых всего мира, ни популярности у туристов, ни, разумеется, самого музея.

Кстати, идея создать здесь музей появилась, как рассказал нам заместитель директора музея-заповедника «Пещера Шульган-Таш» Николай Григорьев, чуть ли не сразу после обнаружения уникальных рисунков — в 1961 году. Но что-то всегда мешало, и даже начатые проекты не были доведены до конца. Переломным стал 2012 год, когда правительство Башкирии выступило с инициативой о включении наскальной живописи пещеры в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

— В 2014 году мы подключились к работе, — рассказал

нам директор научно-производственного центра по охране и использованию недвижимых объектов культурного наследия РБ Данир Гайнуллин. — Думали, что справимся быстро, но оказалось, что это очень сложная работа, так как наскальную живопись мы представляли в смешанной номинации с бурзянским бортничеством. В итоге нам предложили оставить только живопись, но и тут нужно было соблюсти ряд условий: привести пещеру в порядок (на тот момент она была самой грязной в Европе из-за большого количества надписей, оставленных посетителями), организовать систему безопасности и построить музей.

В 2015 году башкирская делегация впервые поехала в Испанию и Францию, чтобы изу­чить местный опыт охраны пещер, где гостям сразу посоветовали не создавать музей внутри пещеры (из-за большого количества посетителей тамошние рисунки оказались на грани исчезновения), а сразу построить для него отдельное здание.

Данир Гайнуллин к совету прислушался: занимаясь подготовкой нового номинационного досье, он одновременно создал архитектурную рабочую группу, в которую вошли талантливые специалисты: руководитель проекта архитектор Рустам Алибаев, историк Николай Григорьев, дизайнер Тимур Сабитов, директором музея стал Фаузиль Маликов.

Они придумали идею экспозиции и уже под нее создавали концепцию всего здания, в которой воплотилась борьба светлых и темных начал, которые живут в каждом из нас.

— Мы хотели, чтобы это был музей завтрашнего дня, — замечает Данир Гайнуллин. — Пять лет изучали самые современные музеи мира, использовали в экспозиции и цифровые технологии, и видеооборудование, и принцип интерактивности. А жемчужиной коллекции стали, конечно, точные факсимиле стен с живописью пещеры, изготовленные во Франции и французами же установленные.

— Многие говорили, что музей должен быть посвящен исключительно наскальной живописи Каповой пещеры, — добавляет Николай Григорьев. — Но, изучив мнение посетителей пещеры (а люди сюда приезжают самые разные — от обычных туристов до узких специалистов — археологов и спелеологов), решили сделать в музее несколько тематических блоков, в которых информация подавалась бы в доступной, простой и увлекательной форме, научно-популярно.

Шоу пещерного человека и чучело спелеолога

Задумка создателей удалась на сто процентов. В музее «Шульган-Таш» можно познакомиться не только с наскальной живописью, но и с развитием жизни на Земле вообще. Экспозиция открывается огромным арт-объектом с разноцветными «веретенами жизни», каждое из которых иллюстрирует эволюцию той или иной группы живых организмов от бактерий и грибов до млекопитающих.

На другой стене зала — окошечки в прошлое, в каждом из которых далекие предки современного человека исполняют ритуальные танцы, создают каменные орудия, рисуют на стенах пещер. С Homo erectus — «человеком прямоходящим», у которого впервые появились зачатки речи, можно «поговорить» по старинному телефону. А чтобы увидеть тех, кто создавал наскальные рисунки на стенах Каповой пещеры, достаточно взглянуть в зеркало: по историческим меркам это были наши «современники», Homo sapiens — «люди разумные».

Вообще, юмор — фишка музея. Даже детям будет интересно посмотреть «Трансвременное шоу» Юма — пещерного человека, который жил 20 тысяч лет назад на территории нынешней Башкирии. Кстати, роль Юма исполнил тот самый дизайнер Тимур Сабитов, который участвовал в создании экспозиции. Для того чтобы в прямом смысле влезть в шкуру пещерного человека, он даже долгое время отращивал бороду. В своем шоу Юм, обращаясь к современному человеку, рассказывает о том, как жили люди во времена палеолита, какой климат тогда был, какие звери обитали в окрестностях пещеры. И именно он становится проводником в сердце музея, где находятся объемные копии рисунков эпохи палеолита.

Есть в музее и 3D-модель самой пещеры, и кости ископаемых животных, которые, кстати, разрешается трогать, и фигуры семьи пещерных людей, одетые в костюмы из оленьей кожи, которые шили в Якутии специально для башкирского музея. На сенсорном экране можно попробовать создать собственные «наскальные» рисунки. А на втором этаже музея есть класс, где ребята могут охрой, изготовленной по оригинальным технологиям, порисовать на стенах, как древние художники.

Под потолком висят бумажные фигуры мамонтов, носорогов и других животных. Как замечает Николай Григорьев, по изначальному проекту на их месте должны были быть настоящие скелеты.

— Когда стали узнавать цену вопроса, оказалось, что скелет мамонта стоит 33 миллиона рублей. Поэтому будем или собирать сами — благо кости имеются, или искать вариант подешевле, — поясняет наш собеседник. — А вообще, фонды музея будут постоянно пополняться. Вот, например, на днях к нам чучело спелеолога приедет.

— Как чучело?! — удивляюсь я.

— Манекен, конечно! С полной экипировкой спелеолога советского времени.

Завершает экспозицию стенд, посвященный эпосам «Урал-батыр» и «Акбузат». Ведь именно пещеру Шульган-Таш связывают с событиями, происходящими в двух произведениях башкирского фольклора. А на большом экране в фойе в завершение экскурсии по музею или в ожидании своей очереди можно посмотреть небольшой анимационный фильм, созданный уфимской студией «Муха», который иллюстрирует легенду об Урал-батыре.
Прямая речь

Эльбрус НИГМАТУЛЛИН, спортсмен, актер, общественный и политический деятель, четырехкратный победитель турнира «Самый сильный человек России»:

— Сегодня побывал с женой и детьми в музее, а потом, вооруженные знаниями, отправились в пещеру. Это очень удачный симбиоз. Музей, можно сказать, по последнему слову техники создан — так что сюда не стыдно и иностранцев приглашать. Тем более, насколько мне известно, это первый в России музей наскального рисунка. Очень хорошо все сделано, с юмором — я это ценю. В Башкирии много чего интересного. Главное, все это от пыли отряхнуть, показать человечеству. А вслед за такими центрами притяжения и сервис появится.

А наше сегодняшнее путешествие еще не окончено: мы сейчас в Белой искупаемся, потом ягоды пособираем на опушке леса.

Андрей ГЛАЗЫРИН, девятиклассник из Москвы:

— Я родом из Магнитогорска и каждое лето отдыхаю в этих местах. Решил в этом году посетить пещеру Шульган-Таш. Только что побывал в музее. Хорошо, что здесь построили такой современный центр, здесь очень интересная экспозиция. Жалею теперь, что мало где бывал, хотя в наших краях столько удивительных мест для туризма: Аркаим, Таганай, многие другие.

Новые измерения наскальной живописи

Музейный комплекс «Шульган-Таш» взял на себя еще одну большую миссию — стать научной базой для исследований в разных направлениях. Выделенные на строительство и оснащение музея средства (400 миллионов рублей) были потрачены в том числе и на закупку современного лабораторного оборудования: муфельных печей, мощных компьютеров, фототехники. А чего еще не хватает, планируется закупить на средства от экскурсий.

— Мы создали автономную систему мониторинга пещеры, которая позволяет отслеживать важные показатели — температуру, влажность и многие другие. Очень интересные данные получаем. Нам в Европе завидуют! — не без гордости замечает Николай Григорьев. — Кроме того, имеем два фондохранилища — для естественно-научных образцов и археологических материалов.

Заместитель директора музея проводит нас по лаборатории, мимоходом доставая из печи кусок породы, и объясняет, что научные сотрудники обжигают 16 видов охры из местных пород, чтобы найти именно ту рецептуру, который пользовались люди в каменном веке. А в планах научного подразделения музея — создать полный атлас пещеры, провести индексацию изображений в рамках подготовки номинационного досье и археологических раскопок.

— Мы бы хотели поработать и на других памятниках наскального искусства и выявить новые, не хотим замыкаться на Каповой пещере, — добавляет Николай Григорьев. — Например, нас зовут к себе коллеги из Челябинской области. Нам интересна и история с музеем кочевых цивилизаций, создание которого анонсировал Радий Хабиров. Мы умеем работать с камнем, читать надписи на нем. Думаю, наши навыки окажутся полезными.

Научный сотрудник музея-заповедника «Пещера Шульган-Таш» Алексей Солодейников работает с наскальной живописью уже 20 лет. Мы застали его в Бурзянском районе, когда вместе с помощником, научным сотрудником московского зоологического музея РАН Романом Нечушкиным, он заканчивал очередной этап полевых работ. И под интереснейший рассказ о современных открытиях в пещере ученые провели нас в святая святых — залы Шульган-Таша с оригинальными изображениями, которые сегодня закрыты для туристов.

— Популярность этого места в свое время очень повредила рисункам, — констатирует Алексей. — Туристы прямо на них оставляли граффити, катастрофически менялся и микроклимат.

Даже мы, ученые, сегодня не можем трогать рисунки — они в плохом состоянии. Поэтому работаем только дистанционными методами. Фотографируем, документируем и редокументируем рисунки, потому что после очистки их от граффити в 2018 году они изменились, возросли и наши возможности. Обрабатываем фотографии и каталогизируем изображения в базе данных. Это огромные массивы информации. А новая лаборатория музея для этого достаточно хорошо оборудована. Еще одна наша постоянная задача — следить за состоянием пещеры.

Ученые возлагают на новый музей еще одну надежду. В России очень мало специалистов по наскальному искусству. И музей в Бурзянском районе может стать, с одной стороны, научным центром, а с другой — центром подготовки кадров этого профиля для Башкирии, а возможно, и для всей страны.

Проводя импровизированную экскурсию по пещере, археологи рассказали нам и о том, какие новые возможности открылись за последние годы для изучения наскальных изображений. Например, изменение направления освещения позволило обнаружить, что у них есть свой объем: луч света, направленный под определенным углом, помог разглядеть у плоскостных, как раньше представлялось, рисунков животных уши, глаза, контуры тел. Древние люди как бы вписывали изображения зверей в естественный рельеф пещеры.

А в 2008 году парижский ученый Егор Резников, проводя акустические исследования залов, выяснил, что в местах нанесения рисунков наблюдается больший звуковой резонанс. Это дополнило представление ученых о памятниках наскального искусства и позволило добавить к ним еще одно измерение — звуковое. Археологи доказали: древние люди были музыкальными. Подтверждение тому — костяные флейты, найденные в палеолитических культурных слоях во Франции и Германии. Судя по всему, и в Шульган-Таше, нанося рисунки на стены, наши предки ориентировались на звук.

— Если раньше считалось, что наскальные изображения в пещере наносились только с использованием красной охры, то теперь мы обнаруживаем новые техники — рисунки, выполненные черным красителем, скорее всего, углем, рельефные изображения, гравировки, а также рисунки пальцами по мягкому субстрату — глине, копоти, кальциту, — отмечает Алексей. — Однако нужно разбираться с их датировкой — действительно они древние или появились гораздо позже стараниями наших современников.

Спасти пещеру

Собственно, именно стремление оградить пещеру от праздных туристов, перенаправить их интерес на новый объект стало одной из главных причин, по которым появился музей.

— Изначально Прибельский филиал Башкирского государственного заповедника, на территории которого и находилась пещера, был создан в 1958 году для охраны бурзянской пчелы и сохранения бортничества, — напоминает директор государственного природного заповедника «Шульган-Таш» Михаил Косарев. — А уже на следующий год Александр Рюмин открыл наскальную живопись. Поэтому сегодня мы занимаемся в том числе и охраной пещеры. А культурная и научная часть — в ведении специалистов музея-заповедника. Посетителей бывает очень много: в прошлое воскресенье, например, было 1700 человек. А это огромная нагрузка и на саму пещеру, и на трапы, установленные в ее залах, которые могут не выдержать большого потока туристов, и на экскурсоводов. Поэтому на днях мы приняли решение свыше 1200 человек в день в пещеру не пускать.

В этом смысле, считает Михаил Косарев, музей как раз и может оттянуть на себя часть посетителей, стать какой-никакой заменой природной достопримечательности. И, как видим, заменой вообще-то очень хорошей.

Тем более что, по словам Данира Гайнуллина, музей будет сосредоточением еще и ряда культурных событий республики. Так, здесь планируется в ближайшее время провести праздник бурзянского меда, этнофестиваль, пригласить на пленэр башкирских художников. Места для этого предостаточно: на территории музейного комплекса расположился амфитеатр для зрителей.

Воистину свет и тьма живут в каждом из нас: оказавшиеся когда-то на грани исчезновения, стараниями современных «художников» творения пещерного человека удалось сохранить руками неравнодушных, любящих свое дело, уважающих культуру во всех ее проявлениях людей. И сегодня их чаяния воплотились в новом музее. А вы еще там не бывали?

Справка

С 2002 года залы пещеры Шульган-Таш с оригинальной наскальной живописью закрыты для посетителей, чтобы уберечь изображения от вандалов и исчезновения. Туристический маршрут проходит только по первым двум залам пещеры, на стенах которых петербургский художник-анималист Владимир Черноглазов нарисовал копии Восточного и Западного панно.

По размерам и композиции они полностью соответствуют древним рисункам.