Соло для друга Рамиля

Однажды во время гастролей в Поднебесной известный башкирский музыкант кураист Рамил Гайзуллин заблудился в многомиллионном Пекине. Через несколько часов безуспешных поисков гостиницы он увидел двух девочек, которые показались ему похожими на соотечественниц. Встретить башкирок в таком «шанхае» было бы чудом, но он все-таки подошел и заговорил с девочками на башкирском. И они ответили, пусть не на башкирском, а на уйгурском, но общие языковые корни позволили понять друг друга, и девочки проводили его до гостиницы. «Если бы не знал свой родной язык, до сих пор был бы в Китае», — шутит заслуженный артист РФ. А если бы не видел свою миссию в том, чтобы открыть древнейший башкирский народный инструмент как можно большему числу слушателей за пределами республики, многие жители России, а также ближнего и дальнего зарубежья так и не узнали бы, на что способен курай. Создатель уникального Национального оркестра народных инструментов РБ, дирижер и солист Рамил Гайзуллин рассказал о выступлениях с ведущими оркестрами России, о том, как встречают курай за пределами республики.

Сорок филармоний и Колонный зал

Выступления в 40 филармониях, неоднократное участие в концертах в знаменитом концертном зале имени Чайковского в Москве, в Кремлевском дворце, Колонном зале Дома Союзов, Государственной академической капелле и зале имени Шостаковича в Питере, несколько выступлений с Национальным академическим оркестром народных инструментов России имени Осипова, Государственным академическим русским оркестром имени Андреева... Хоть раз сыграть в этих залах с коллективами мирового масштаба — мечта любого музыканта. Да что сыграть — даже просто бывать там на концерте в качестве зрителя тоже большая удача. Поэтому каждое из подобных выступлений — предмет особой гордости для Рамила Гайзуллина, гордости не только за себя, а за республику, за ее главный национальный инструмент, сыграть на котором тоже можно по-разному. Можно так, что одного выступления хватит. А когда коллективы, играющие академическую музыку, заинтересованы в коллаборации с исполнителем на национальном инструменте с очень специфическим звучанием, это о многом говорит.

Коронным номером музыканта стала «Соло-фантазия для друга Рамиля» композитора Мурада Ахметова. Это произведение пользуется особенной популярностью у оркестров, которые приглашают Рамила Гайзуллина сыграть с ними на курае. На последнем выступлении со знаменитым оркестром имени Осипова он выступил не только как солист, но и как дирижер, в руках которого курай в какой-то момент превращается в дирижерскую палочку. В финале Гайзуллин поднял руку с инструментом вверх как символ торжества курая.

— Музыканты потом шутили, что никогда еще не видели, чтобы главным русским оркестром руководил курай, — рассказывает маэстро. — С соло-фантазией мне повезло. Ее всегда с большим интересом принимает публика. А названа она в мою честь потому, что я подсказал композитору идею произведения. Когда я в очередной раз участвовал в параде дирижеров в Белгороде, участники шутили, что раньше в русских оркестрах самым популярным произведением было «Светит месяц», а теперь «Соло-фантазия для друга Рамиля».

В госоркестрах России пользуется большим спросом и произведение узбекского композитора Анора Назарова, в которое по инициативе башкирского музыканта была добавлена партия курая. Несмотря на то, что Гайзуллину часто приходится выходить на бис, он не почивает на лаврах, а постоянно добавляет в свое исполнение новые фишки.

В отличие от известных музыкантов, которые выдвигают к организаторам концертов массу требований, у Гайзуллина требование одно, но принципиальное: со сцены должно прозвучать название национального инструмента и республики, где родился курай.

— У нас немало кураистов, но я не знаю, кто бы еще представлял Башкортостан на таких знаменитых площадках, в госоркестрах. Мне важно, чтобы люди узнавали нашу культуру, — говорит Рамил Мавлитович. — Съездить в Москву и сыграть на курае в башкирском центре — дело, конечно, хорошее, но ведь башкиры и так знают свой национальный инструмент. Хочется, чтоб его знали и москвичи, и жители других регионов России и зарубежья. Я, если можно так выразиться, занимаюсь глобальной популяризацией курая. Однажды участвовал в концерте Года России в Индии. На нем выступала Пелагея, Билан и другие наши знаменитости. После концерта индийский премьер-министр немного пообщался с каждым из участников, но больше всего его заинтересовал курай, он его долго рассматривал, расспрашивал меня и рассказывал об индийских народных инструментах.

Про браво и дембелей

Сам маэстро влюбился в курай в детстве. Родился в Белорецком районе, где особенно хорошо растет тот самый тростник, из которого делают аутентичный инструмент. Был самым младшим из шестерых детей. Отец погиб, когда Рамилу был год.

Мама, оставшаяся вдовой в 28 лет, успевала и работать, и воспитывать детей. Все они были музыкальные, как и их отец, который, по рассказам, виртуозно играл на баяне. Но только младшего сына мама отправила учиться музыке. Но сначала курай спас маленького Рамила… от зубной боли.

— Мне тогда было лет семь, и меня взяли на покос в горы. Там у меня заболели зубы. Стоматологов, понятно, не было. И тогда мама срезала тростник и велела дуть в него, тогда, мол, зубная боль пройдет. Когда прохладный воздух через трубочку попадал в рот, действительно становилось легче. Я знал, что из этого растения делали курай, поэтому стал пытаться извлекать звуки. Потом в белорецкой школе-интернате научился играть. Впервые выступил на сцене, когда учился в пятом классе, это было в деревенском клубе. Помню, играю башкирскую народную песню «Азамат», народу полный зал, и стоит звенящая тишина. Мне даже страшно стало, думаю, все, опозорился. А потом народ стал кричать бис. А я и слова такого не знал. За кулисами мне объяснили, что это то же, что и браво, и снова отправили на сцену. Я в жизни больше никогда не играл одно и то же произведение на одном концерте три раза! Когда в четвертый раз вышел уже на поклон, понял, что все это не зря и надо продолжать…

После окончания Уфимского училища искусств проработал год в Салаватском музыкальном училище, где открыл класс курая, и пошел в армию, где четыре года отслужил в духовом оркестре. Днем в оркестре на валторне, ночью — «Не грусти, салага, срок отслужишь свой» на гитаре на бис для дембелей. Зато утром, когда всем «Рота, подъем!», Рамилу разрешали поспать подольше. Быть профессиональным музыкантом — замечательно, но владеть каким-то инструментом для себя тоже очень здорово и всегда в жизни пригодится, говорит музыкант на встречах со школьниками. Поэтому и его собственные сыновья не могли пойти гулять, не выучив сольфеджио. Сыновей у Гайзуллина четверо, трое из них связали жизнь с музыкой. Один стал певцом в одном из башкирских коллективов, второй окончил вокальное отделение, третий работает в шоу барабанщиков и в духовом оркестре Башгосфилармонии. Отец мечтает, чтобы каждый из них смог полностью реализоваться, ведь зачастую музыканты всю жизнь стоят у других на подпевках.

— Я сам не привык быть для кого-то антуражем. Творческий человек должен быть в какой-то степени независимым. Вот я создал свою программу «Человек-оркестр» и работаю, и нет надо мной бригадира. Конечно, я работаю в филармонии, где есть директор, но творческий руководитель я для себя сам, — говорит маэстро.

Как человек-оркестр Национальный оркестр создал

Рамил Мавлитович играет более чем на 30 инструментах, в основном экзотических. Какие-то инструменты привез с многочисленных гастролей. Есть в его коллекции венгерская двойная флейта, на которой и сами венгры уже практически не играют, глиняный инструмент, на котором играют киргизы и казахи, не один десяток дудочек. Сначала музыкант начинает играть на одной дудочке, потом присоединяет другую, третью, четвертую, затем вступают гармошки и инструменты, на которых можно играть с помощью ног, — настоящий человек-оркестр, который может исполнить музыку даже на пластиковых пакетах. В этом качестве Гайзуллина часто приглашают выступать в музыкальные и обычные школы, на большую сцену. Такие концерты, конечно, особенно впечатляют детей.

Одним из самых оригинальных инструментов, на которых играет Гайзуллин, стал хайран, придуманный им на пару с музыкальным мастером из Архангельского района Гали Хакимовым.

— Сложный инструмент, на нем нужно играть носом и ртом одновременно. Я его популяризирую с 1988 года. Коллеги сейчас начали на нем играть, хотя зачастую и неправильно. Ну да ладно, мне не жалко, — говорит человек-оркестр, который 20 лет назад организовал Национальный оркестр народных инструментов Республики Башкортостан.

— В те времена я много ездил за границу, знакомился с разными коллективами. И когда выступали оркестры народных инструментов, особенно близких народов, из Казахстана, Кыргызстана, всегда ловил себя на мысли: а почему у нас нет такого оркестра? Сыграло роль и то, что я в армии служил в оркестре, знал эту кухню. За несколько недель до первой репетиции нам еще не на чем и нечего было играть, ведь это был первый подобный оркестр в республике. К счастью, буквально за три дня до репетиции композиторы Анатолий Кукубаев, Нур Даутов и Ильдар Хисамутдинов выручили нас, предоставив свои произведения. Вот так мы начинали. Не сказать, что было легко.

Дирижировать оркестром я стал, можно сказать, не от хорошей жизни. В оркестре было два дирижера, которые работали у нас по совместительству, поэтому случались накладки, бывало, даже концерты приходилось отменять. И однажды композитор Анатолий Кукубаев, чье произведение мы должны были исполнять, предложил: «Встань за пульт сам!» Я проходил дирижирование, когда учился в училище и институте, поэтому встал, взмахнул руками и... Позже получил эту специальность в Академии культуры и искусств в Челябинске. Я не стремлюсь к дирижированию, главное для меня — курай. Но меня постоянно приглашают на парад дирижеров, который ежегодно проходит в Белгороде. После одного из выступлений в этом проекте руководитель оркестра имени Осипова пригласил меня поработать на одном из их концертов. То, что из 34 участников парада руководить главным оркестром страны пригласили именно меня, башкирского кураиста, конечно, предмет моей особой гордости, не только за себя, но и за нашу республику.

Время импровизации

В этом году Национальный оркестр народных инструментов отпраздновал свое 20-летие. За эти годы он полюбился не только жителям Башкирии, но и прославился за ее пределами. Оркестр выступал даже на личном приеме Владимира Путина и глав ШОС и БРИКС. Президенту так понравился коллектив, что он лично поблагодарил Гайзуллина за профессионализм.

Он продолжает работать солистом филармонии, ездить с концертами по республике. За последние пять лет выступил более чем с 40 известными оркестрами. В его голове — интересные проекты. Один из последних больших проектов — «Зов Урала» — международный конкурс ансамблей и оркестров народных инструментов. Маэстро поделился и идеей создания инструментального фольклорного ансамбля. По словам музыканта, создать такой коллектив сложнее, чем организовать НОНИ. Партии для инструментов Национального оркестра специально пишут композиторы, а в таком ансамбле придется делать ставку на импровизацию, «играть» с народными мелодиями.

— Такой коллектив действительно нужен, и есть музыканты, которые хотят в нем играть. В республике есть ребята, которые работают в этностиле. Но это больше про подражание или шоу. А что после шоу? Тупик? Мне нравится, как это делает Роберт Юлдашев, это профессионально, — говорит Гайзуллин.

Весной музыкант был на фестивале «Музыка мусульманского мира» в Казани. В Татарстане пока нет Национального оркестра народных инструментов, но его будут создавать и уже обратились к создателю башкирского НОНИ за помощью.

— Конечно, я буду помогать, я знаю хороших мастеров, посоветую, как избежать ошибок даже на уровне состава инструментов, — говорит музыкант.

Заслуженного артиста РФ, народного артиста Башкортостана, лауреата международных, всероссийских и региональных конкурсов часто зовут в жюри конкурсов. До пандемии, бывало, он участвовал в жюри 18 конкурсов в год. И речь не только о музыкальных состязаниях, но даже о конкурсах красоты: маэстро возглавлял жюри конкурсов «Хылыукай» и «Мисс БГМУ».

— Было приятно, когда после конкурса люди подходили и благодарили за честное судейство. Я всегда за справедливость, — говорит Рамил Мавлитович.

И не захочешь — поверишь, когда узнаешь, что Гайзуллин, будучи председателем жюри конкурса для пожилых людей «Я люблю тебя, жизнь», не сделал преференций даже для любимой тещи.

— Она даже обиделась тогда на меня. Уговариваю снова поучаствовать в конкурсе — пока ни в какую, — смеется Рамил Мавлитович.