Иван Васильев: «Моих сомнений зритель видеть не должен»

— Это не так. Я ставлю спектакль в двух актах, у каждого из которых свое название: «Соседи» и «1418 дней». Они относятся к разным временным измерениям. Первое действие происходит в поствоенное время, его герои — пара современных молодых людей, и это история про них. Их соседи — пара ветеранов. Женщина, наблюдающая за влюбленными, рассказывает о них своему мужу, и они вспоминают уже свою молодость. А их молодость — это война. И зрители вместе с артистами переносятся во второе действие, в военное время.

— В прекрасной. Такое чувство, что карантина не было, все хотят работать, все талантливы. У вас вообще очень приятно работать. Особо могу отметить Сергея Бикбулатова, Олега Шайбакова, Рустама Исхакова, Валерию Исаеву, Софью Гаврюшину, моих ассистентов Гульсину Мавлюкасову и Ильдара Маняпова. Все в прекрасной форме и хорошем настроении. Надеюсь, с моим приездом это настроение еще улучшилось, ведь это значит — работа есть, работа будет.

— Вы используете в постановке музыку Шостаковича. Она и так довольно сложна для восприятия. И кроме «Золотого века» и «Светлого ручья» я, собственно, и не знаю балетов на музыку великого композитора. Как она, по-вашему, ложится на танец?

— Большая часть музыкальной канвы спектакля — его музыка. Второй акт «1418» — это полностью Шостакович, его гениальная «Ленинградская симфония». Первое же отделение — это Шостакович с «вкраплениями» известных песен. Когда я написал либретто к спектаклю, понял, что все сложилось — и сюжет, и музыка: мы рассказываем, по сути, одну и ту же историю: композитор — языком музыки, мы — языком танца. Это полное совпадение. В спектакле также будут использованы стихи Константина Симонова. Они будут звучать за сценой. И есть еще несколько сюрпризов, которые я раскрывать не буду.

— В ноябре — 15 и 17 числа.

— Обязательно. У нас две ведущие партии в спектакле: Юноши и Ветерана в молодости во втором акте. Я буду танцевать и ту и другую партии, но в разные дни.

— Абсолютно. Интересно, что с театром я договаривался совсем о другой постановке — она еще будет, надеюсь, в ближайшем сезоне. Это спектакль, связанный с Сергеем Рахманиновым. А пока мы идем к нему, создаем другие постановки: идей у меня много. С руководством вашего театра работать одно удовольствие, и я думаю, что теперь моя жизнь как хореографа связана и с вашим театром тоже.

— Я всегда его добиваюсь. Иногда он получается не таким, каким я его вижу. Я не диктатор, всю нервотрепку беру только на себя и отвечаю за всю историю сам. Как привык. Но всегда у меня на сцене зритель видит только тот результат, который я считаю возможным показать. Моих сомнений он не увидит. И не должен. Он должен смотреть спектакль и получать удовольствие.

— Меня тянет туда, где люди живут творчеством, не боятся экспериментировать и готовы все отдать театру, чтобы спектакль состоялся. Это главное. Не тянет туда, где люди уже немного забывают, что театр — это в первую очередь артисты, спектакли, истории, а не способ зарабатывания денег. Хотя это тоже не помешает.

— Прежде всего я выбираю, историю. Танец ради танца я не ставлю. Есть прекрасные хореографы, Форсайт, например, или Макрегор, это их работа. Но как автора меня это не интересует. Я люблю хорошее художественное произведение. Когда смотрю фильм, обращаю внимание не на 3D-эффекты, а на сюжет.

— Пока я молод, в хорошей физической форме и могу двигаться, мне это, конечно, легче. Но, с другой стороны, и сложнее, потому что я иногда заигрываюсь и начинаю выдавать то, что не все артисты могут повторить. Но считаю, что облегчить игру мы всегда успеем, а стремиться к совершенству надо. Если этого не случится в одном спектакле, произойдет в другом. Я всегда отталкиваюсь в постановке от артиста, от его внутреннего мира, возможности роста. Если посмотреть на работу выдающихся Юрия Григоровича или Ролана Пети, они всегда чуть-чуть меняли хореографию под исполнителя.

— Мне интересен драматический театр, кинематограф. И я думаю, что если буду прикладывать столько же усилий, сколько прикладываю в балете, то все это еще впереди. Я немного рисую, пишу стихи, рассказы.

— Это был мой режиссерский дебют. Главные партии исполнили петербургские танцовщики, находящиеся на самоизоляции в разных городах России. После него я снял еще две короткометражки, они есть в Инстаграмме: «Солдат» — лента, посвященная 75-летию Победы, и мини-моноспектакль «Собрание», снятый в гараже по моему рассказу.

— Я люблю те партии, где есть чем подышать, что сыграть, где есть возможность побыть актером. Наша профессия называется артист, а потом уже — балета. А танцую я те партии, которые мне интересны. В том числе и партии второго плана. Вот и все.

— Я абсолютно естественный на сцене. Все, что можно отрепетировать, отрепетировано, хотя репетировать я, честно говоря, не люблю. Поэтому, если я знаю характер своего персонажа, знаю, как бы он вел себя в той или иной ситуации, просто выхожу на сцену и живу жизнью этого персонажа. И получаю удовольствие.

— Михайловский театр, легендарный, прекрасный театр, предоставляет мне свободу, благодаря этому я могу быть и у вас, и в Большом театре, и еще много где. Когда у меня есть там спектакли, я их танцую, все остальное время могу посвятить творчеству. Я не сижу там постоянно, спасибо художественному руководителю Владимиру Кехману. Он дает мне то, что не может дать ни один театр — свободу.