На память от Мустафы Сафича у меня остался томик стихов, им подаренный, с шутливой подписью: «Обаятельной Ирине от симпатичного Мустая!». Подписывая, он пояснил:
— Мой друг Расул Гамзатов любил говорить: «Раньше я был молодой и красивый, а теперь — просто красивый!».
Еще осталась волнующая радость этих встреч, способная греть и по сей день в любое ненастье. А также — несколько блокнотов с расшифровкой записей наших бесед. Почти все было опубликовано, но кое-что не вошло в материал или оказалось «не для печати» в ту пору. Как и некоторые своего рода «заметки на полях». Ну и, конечно, невероятно многое, им сказанное, хочется не только читать и повторять, но даже учить наизусть.
Например, вот это, по нынешнем временам очень даже немодное признание: «Величайшее чувство Родины — первая заповедь человека. Сейчас часто жалуются на трудную жизнь. Но даже если бы были полные карманы денег, душа все равно останется пустой, если в ней нет чувства Родины. Эта любовь и спасла народ в годы войны. Никто не кричал громких слов, просто защищали свою страну». И Мустафа Сафич никогда не говорил громко, а очень тихо и неторопливо, словно все время обдумывал, что сказать. Однажды я спросила, умеет ли он голос повышать?
— Умею! Только на людей не кричу, а сам себя часто ругаю. Да и правду не кричат. Наоборот, чем тише говоришь, тем она слышнее. Я-то знаю.
Впервые я услышала это веселое имя — Мустай Карим, когда еще букв не знала. А повесть «Таганок» мне читали по очереди старшие сестры. И диковинное название книжки заслонило очень многое… Мне казалось, что аул Беркутный и гора Кукрэк, если и существуют на самом деле, то находятся где-то далеко-далеко, в каких-нибудь казахских степях.
Потом я выросла и стала понимать, кто такой Мустай Карим на самом деле: большой, недосягаемый человек, великий поэт. И, наверное, так бы скучно думала про него всю жизнь, если бы журналистская судьба не погнала меня прямо к нему домой брать интервью. Причем, погнала буквально пинками, потому что мне самой этого очень не хотелось, поскольку я как-то не очень любила беседовать с такими важными и знаменитыми людьми. К тому же дело было во время выборной кампании, обстановка в республике была сложной, к власти рвались очень странные люди, и публикацию предлагалось сделать соответствующей направленности. В общем, скорее всего, подходила я к дому по улице Энгельса в полуобморочном состоянии. И куда это все делось, стоило мне перешагнуть через порог!
Рядом с ним всегда и мгновенно становилось легко и уютно. И хотя разговор в тот раз был достаточно напряженным и трудным, работать с ним было сплошным удовольствием. Возле него душа то замирала, то тихо упивалась восторгом, потому что Мустай Карим никогда не позволял себе говорить банальные, скучные вещи. И то чувство изумления, которое обычно испытываешь, когда слушаешь редкие откровения или обнаруживаешь поразительные открытия, — оно было во время этих встреч постоянным. И даже впору было восхититься, когда однажды он как бы не сдержался и почти набросился на меня с упреками:
— Вы сказали, что нельзя пропаганду вести прямую. Я слукавил, как будто вам подчинился. В душе — не подчинился. Я должен был говорить все, что хочу! Что за свобода слова такая?! Я мог бы сказать более откровенно, более внятно. А вы говорите, есть такой закон, что нельзя говорить!
Я не раз оказывалась свидетелем того, как его бросали на такие амбразуры, закрыть которые ни у кого не хватало духу. И он безропотно шел, выступал, вразумлял веским словом, потому что считал это своим долгом, поскольку по-настоящему был народным поэтом. Ну а те, кто его на эти амбразуры посылали, вели себя порой весьма непонятно.
…Когда предвыборное интервью было опубликовано, я ближе к вечеру решилась позвонить Мустафе Сафичу с тем, чтобы передать добрые отзывы, которые прозвучали на нашей редакционной планерке. Специально выжидала весь день, полагая, что к нему не пробиться, что все звонят…
В ответ на мой бойкий рапорт Мустай Карим тихо заметил:
— Этот звонок — первый. Больше никто не откликнулся…
На мои суетливые заверения, что люди просто не осмеливаются народного поэта беспокоить, грустно согласился:
— Наверное, думают, что Мустай Карим в этом не нуждается…
Однако он нуждался. Когда вышла в свет его книга «Мгновения жизни», автор робко выразил свою потребность в оценке этого литературного труда, сказал:
А как тщательно он работал над текстом! И мне, любившей бегло и бойко писать, это было хорошей наукой! Все выверял, взвешивал каждое слово буквально с разных позиций, проверял уместность каждого знака, каждого междометия. Словно разглядывал, как ярче выглядит каждая фраза, как точнее передает смысл. И, что самое поразительное, это было не нудно, не утомительно, а напротив, увлекало и вдохновляло! Ну а сколько веселых мгновений запомнилось! У него было замечательное чувство юмора, которое чаще всего проявлялось как ирония по отношению к самому себе.
Как-то он позвонил и начал зачитывать текст, который следовало вставить в интервью. Я молча записывала. Вдруг он спохватился и говорит:
— Ну прямо диктант какой-то получается. Тоже мне учитель нашелся с такой-то дикцией! Вы уж простите, у меня зубов-то почти нет!
Тут я решила оказать поддержку:
— Очень вас понимаю: у меня их тоже осталось чуть-чуть!
И Мустай Карим радостно воскликнул:
— Вот! Не зря же я чувствую, что мы — пара!
В другой раз весело рассказал, как женщина в парикмахерской его спросила ( вот ведь, кого что интересует!):
— У вас, наверное, денег — куры не клюют?
— Клевали бы… Да денег нет кур купить!
Он столько раз лично меня в жизни утешил и поддержал, даже не всегда подозревая об этом. Стоило услышать в трубке его протяжное «алле-е-е», как стихали все штормы мира, и на душе становилось сразу спокойно и светло.
Я очень часто вспоминаю его слова: «Верьте друг другу. Даже тем — в ком сомневаетесь. Пусть лучше вас обманут, но вы не обманывайте».
И еще о чтении — таком, которое тоже сейчас не в моде, — запомнилось и хочется напомнить:
«Я всю жизнь старался знать то, что мне нужно. Запоем не читал ни фантастику, ни детективы. Мне надобно было в книгах открывать мысли, и в той мере, чтобы не перегружать память шелухой. Потребность в чтении — как жажда. Пьешь и не замечаешь того, что в тебе накапливается, вода не булькает. Утолил ее и достаточно. А когда чтение не имеет прямого отношения к твоему интеллектуальному развитию и ты потребляешь его сверх всякой меры, оно начинает булькать и мешает».
А еще он терпеть не мог, когда его называли великим или даже намекали на это. Сразу возражал, говорил, что он в себе не заблудился, что он понимает, где они, великие… И указывал на книжную полку с книгами Пушкина, Достоевского..
Сейчас мы уже можем сказать, что Мустай Карим — по-настоящему великий поэт. И не потому что он не сможет нам возразить. Просто время расставляет все по своим местам.
Московский поэт Константин Скворцов вспоминал, как в шестьдесят четвертом году Мустай Карим подарил ему книгу «Берега остаются»:
— В детстве он думал, что мы движемся, а берега стоят. А дело в том, что это он стоит, как скала, а время течет, словно Белая река…
И еще Константин Васильевич сказал, что ушел Мустай Карим и как шапку с республики сняли.
И вот потому-то нам неуютно и не очень тепло. Без такой «шапки-то»…
Культурные мероприятия в честь векового юбилея поэта проходили не только в республике, но и далеко за ее пределами. Кино, театр и, конечно, книги давали и дают нам прекрасную возможность встретиться с этим замечательным человеком и умным собеседником.
- 20 октября, на телеканале Россия 1 будет показан документальный фильм «Мустай». В этот же день на канале «Культура» пройдет лента Александра Галибина «Сестренка» и документальный фильм «Мустай Карим» из цикла «Беседы с мудрецами». Фильм стал коротким путешествием в длинную историю жизни народного поэта. Его стихи, прозу, воспоминания читают Владимир Спиваков, Чулпан Хаматова, Сергей Безруков, Рейф Файнс. Премьера ленты прошла 12 октября в Москве, в Малом академическом театре, в рамках торжественного вечера в честь 100-летия народного поэта РБ. О встречах с ним с экрана вспоминают Иосиф Кобзон и Андрей Дементьев. Никита Михалков рассказывает о дружбе двух поэтов: своего отца и Мустая Карима. В кинотеатре «Родина» сегодня состоится закрытый показ ленты Айнура Аскарова «Отряд Таганок» по повести «Таганок».
- В Уфимском татарском театре «Нур» прошла премьера романтической драмы Мустая Карима «Страна Айгуль». Ее ставили во многих театрах страны, но в «Нуре» играют впервые. «Страна Айгуль» — одна из самых ярких пьес советской башкирской драматургии, созданная мастером в 1967 году.
- В Башкирском театре драмы прошла премьера спектакля «Похищение девушки». Режиссер-постановщик — Ильсур Казакбаев. В Уфе это третья постановка пьесы.
- В Туймазинском татарском драмтеатре ставят спектакль «Деревенские адвокаты» по повести Мустая Карима в инсценировке Зухры Буракаевой. Режиссер театра — Ильнур Муллабаев.
- На сцене Сибайского башкирского драмтеатра имени А. Мубарякова с аншлагом прошел показ музыкальной комедии «Похищение девушки».
- В Уфе открылся театральный декадник к 100-летию народного поэта Башкортостана. Пять спектаклей покажет Национальный молодежный театр имени Мустая Карима. Это премьера прошлого сезона «Долгое-долгое детство», спектакль-концерт «Башкирская пленница», спектакль-размышление «Батя Ялалетдин», лирическая комедия «Загир, Гульшат и ключи от Берлина», в рамках проекта для школьников «Культурная суббота» — пьеса «Радость нашего дома».
- В дни празднования векового юбилея Мустая Карима в Русском драмтеатре покажут лирическую драму «Луна и листопад», поставленную по повести «Помилование».
- В Уфе в издательстве «Китап» вышел в свет 10-й том полного собрания сочинений Мустая Карима. В нем читатели могут ознакомиться с дневниковыми записями, личной перепиской, рецензиями и очерками писателя. Работа над полным собранием сочинений началась почти сразу после ухода поэта из жизни. Начиная с 2009 года, каждую осень появлялась очередная часть многотомника.
- В Уфе прошел интернет-конкурс чтецов «Как пело его сердце…», посвященный поэту.
- Русскоговорящие жители Вены приняли участие в акции ко Дню Победы, прочитав строки из стихотворения Карима «Я ухожу на фронт, товарищи». Портрет народного поэта Башкортостана пронесли на акции «Бессмертный полк» в Вене. Именно в этом городе он встретил победу, закончив войну в звании капитана.
- В Уфе прошел республиканский конкурс чтецов «Вспоминая Мустая Карима», в котором приняли участие дети и подростки с ограниченными возможностями здоровья, — всего более 180 детей.
- Имя народного поэта Башкортостана будет присвоено улице в Кировском районе Казани.
- В сентябре на заводе «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде спустили на воду круизный лайнер «Мустай Карим». Судно предназначено для перевозки пассажиров на линиях Москва — Астрахань, Москва — Санкт-Петербург и Москва — Ростов-на-Дону. В первый круиз судно выйдет в мае следующего года.
- Банк России выпустил в обращение памятную серебряную монету, посвященную Мустаю Кариму. Она пополнит серию «Выдающиеся личности России». Тираж — три тысячи штук, номинал — два рубля.
- В почтовое обращение вышел конверт, посвященный Мустаю Кариму. На конверте со стандартной почтовой маркой изображен портрет поэта на фоне башкирского пейзажа. Ранее в почтовое обращение уже были выпущены специальный штемпель и марка, торжественное гашение которой проходило одновременно в Уфе, Москве и Санкт-Петербурге. Тираж конверта — 500 тысяч экземпляров.
- В честь знаменательной даты Башкирское отделение Русского географического общества организовало экспедицию на Кавказ с восхождением на пик Мустая Карима.
- В уфимском Конгресс-холле прошла Международная научно-практическая конференция «Мустаевские чтения». В работе конференции приняли участие более 200 представителей научного сообщества, приехавшие из национальных и академических библиотек регионов России и стран СНГ.
- В Алматы (Казахстан) состоялись мероприятия, посвященные Мустаю Кариму, открытие улицы имени Мустая Карима, Международная научно-практическая конференция «Мустай Карим — 100 лет».
- Завтра в Уфе пройдет литературный флешмоб «День с Мустаем Каримом». Каждый желающий сможет прочесть отрывки из стихотворений любимого поэта. Флешмоб пройдет на 11 площадках.