Американская дочь Владимира Маяковского

В самом начале апреля в Нью-Йорке скончалась единственная дочь Владимира Маяковского Патрисия Томпсон. 15 июня ей должно было исполниться 90 лет. Она завещала развеять свой прах над могилой отца на Новодевичьем кладбище.

По словам ее близких и родных, она хотела бы повторить путь своей матери, Елизаветы Зиберт, которая также пожелала развеять свой прах над могилой поэта. Завещание Елизаветы было выполнено ее дочерью в 1991 году, когда она впервые вместе с сыном Роджером посетила Россию. До последних дней Патрисия находилась в здравом уме и твердой памяти, хотя в последнее время с трудом передвигалась и не покидала дом. К сожалению, Патрисия упала, сломала бедро, но отказалась от операции. Затем ее доставили в реабилитационный центр, который диагностировал у нее аппендицит, но операцию она также не пожелала делать. Она умерла там же, в реабилитационном центре. Среди русскоязычных американцев Патрисия Томпсон была более известна как Елена Владимировна Маяковская. И не без основания. Слишком многое, кроме отца, связывало ее с Россией и, в частности, с Башкирией.

Запретная любовь

На исходе 2007 года издательство «Китап» выпустило в свет книжку очерков Томпсон «Мое открытие Башкортостана».

Некоторые из этих очерков впервые были опубликованы в журнале «Бельские просторы» в переводе с английского Майи Фаттахутдиновой.

Книга стала не очередным юбилейным изданием, не данью какому-то общественно-политическому событию. Очерки Томпсон вне конъюнктуры. Хотелось бы надеяться, что у них счастливая судьба. Книга предназначается читателям, которые получают удовольствие от неспешного погружения в текст. Раскрыв ее, они познакомятся и проведут какое-то время с незаурядным и скромным человеком, умным и честным собеседником — Патрисией Томпсон.

В ее повествовании много драматизма. Это следствие раскола прекрасной планеты Земля на две общественно-политические системы: социалистическую и капиталистическую. Чтобы не подвергать опасности свои жизни, мужчина и женщина, любящие друг друга, должны встречаться осмотрительно, с оглядкой и хранить тайну рождения дочери. Только после смерти своей матери зрелая, вполне состоявшаяся как личность Патрисия осмелится сообщить всему просвещенному миру, что она — дочь поэта Владимира Маяковского. В 1993 году Лемон-колледж Городского университета Нью-Йорка отмечал столетие со дня рождения поэта. Вот тогда коллеги и открыли Патрисии, чья она, собственно, дочь.

Она все время будет искать в себе отца. Найдет 23 его хромосомы, способность к рисованию. Философ быта, Патриция обнаружила, что в ее учебниках «много общего с книгой Маяковского для детей «Кем быть?»

Русская американка

Патрисия Томпсон располагает к себе читателя открытостью, непредвзятостью суждений. Перед нами не узколобый, оболваненный пропагандой догматик, а гражданин мира.
В книге три сквозные темы. Томпсон настойчиво подчеркивает: «Я дочь Маяковского, я русская американка, я теоретик быта.

Рассуждения Патрисии чрезвычайно актуальны и интересны. «Как женщина, — пишет она, — я считаю, что семья заслуживает самого пристального внимания исследователей — не меньше, чем политика. Полагаю, что семейные проблемы по своей важности не уступают государственным».

Патрисия Томпсон доброжелательна и терпима. Она с теплотой говорит о двух своих отчимах — Джордже Джонсе и Генри Питерсе, избегает резких выражений (что было бы уместно), когда вспоминает Лилю Брик — наказание Маяковского, героиню мемуаров, вошедшую в историю с черного хода.

С редкой для наших дней искренностью, почти детской непосредственностью и радостью рассказывает о своем открытии Давлеканово, Уфы, Башкирии. Когда Патрисия проезжала мимо Башгосуниверситета, у нее возникло желание познакомиться со студентами: «Я бы постаралась рассказать им об Америке и внушить им, чтобы они никогда не завидовали тамошней богатой жизни, поскольку важнее всего — жизнь сердца и ума».

Каким поразительным диссонансом к воцарившемуся у нас культу денег, роскоши, коммерции звучат слова Патрисии Томпсон, дочери Маяковского.

Как рассказала переводчица книги Майя Фаттахутдинова, Юрий Андрианов, главный редактор «Бельских просторов», увы, уже покойный, предложил перевести для публикации в журнале книгу Патрисии Томпсон «Маяковский на Манхэттене». Годом раньше она приезжала в Уфу и, видимо, оставила здесь английский текст. Половина была уже переведена, когда вдруг выяснилось, что книгу уже печатают в Москве, в Институте мировой литературы. После долгих переговоров Патрисия прислала для журнала «утешительный приз» — очерк «Нарушаю молчание», который и был опубликован в переводе Майи Спартаковны. Потом с согласия Патрисии она начала переводить книгу «Мое открытие Башкортостана», написанную после визита в нашу республику.

В 2003 году Томпсон приехала в Москву и на несколько дней «выписала» туда Майю Фаттахутдинову — для знакомства с ней и участия в научной конференции, посвященной 110-летнему юбилею Маяковского. Книжка же стала библиографической редкостью, поскольку львиная доля небольшого тиража разошлась по библиотекам, а остаток был раскуплен в магазине за неделю.

А с миссис Томпсон Майя Спартаковна продолжала переписываться по электронной почте. Патрисия, несмотря на свой возраст (тогда ей было за 80 лет), еще работала, преподавала в университете и собиралась приехать в Москву с лекциями.

Барышня и поэт

Напомним, в 1925 году Маяковский оказался в Нью-Йорке. Гостя у Давида Бурлюка, он принимал участие в поэтических вечерах, на одном из них познакомился с эмигранткой Елизаветой Зиберт (Джонс по мужу).

Елизавета Зиберт родилась в 1904 году в Давлеканово. Она была вынуждена бежать из России после революции. Элли была «сельской девушкой», жившей в поместьях отца и деда. Гибкая, стройная, хорошо сложенная, с выразительными голубыми глазами, интеллектуальная, образованная и очень обаятельная, знала несколько иностранных языков.

После революции сумела уехать из Давлеканово и работала с беспризорниками в Самаре. Потом стала переводчиком в Уфе, в американской организации помощи голодающим (ARA). В Москве вышла замуж за англичанина Джорджа Джонса, также работавшего в ARA.

Бурный роман Елизаветы и Маяковского длился недолго, итогом стало появление единственной дочери поэта, Елены-Патрисии. Узнав о ребенке, Маяковский пытался вновь попасть в Штаты, но его не выпускали. Встреча все-таки состоялась — в Ницце, в 1928 году. После этой встречи с «двумя Эллями», как говорил сам Маяковский о дочке и ее матери, поэт сделал единственную запись в своем дневнике — на отдельной странице написал одно слово: «Дочка». Сама Елена помнит только большие ноги отца и то, как сидела у него на коленях. В последние дни Патрисия Томпсон как раз готовила книгу, посвященную отцу, которую назвала «Дочка», и ждала положительного решения от российских властей о гражданстве РФ.