Прыжок к свободе

Это не юбилей, но разве обязательно ждать круглой даты, отдающей равнодушным холодом вечности, чтобы вспомнить лишний раз о человеке, от которого отказалась родина и которого любил весь мир.

Один против всех

Татарский мальчик, родившийся в 1938 году, не имевший точных места рождения (он появился на свет в поезде где-то на пути из Уфы во Владивосток), отчества (отец его сам изменил полученное при рождении имя Мухаммед на Хаммет) и даже фамилии — его дед был безграмотным и не умел написать ее правильно, из-за чего до сих пор СМИ, махнув на истину, пишут «Нуреев» или «Нуриев». Проведший голодное военное детство в эвакуации, донашивавший одежду трех старших сестер. О чем мог мечтать такой мальчик?

О танце! Эту мечту подарил ему невесть как оказавшийся в избе радиоприемник — единственное доступное развлечение. В ритме мелодии, услышанной однажды, он тут же затанцевал по земляному полу и уже больше не останавливался никогда.

Было у него еще сокровище, данное ему Богом не иначе как в качестве компенсации, — своевольный, не желающий знать никаких «так надо», а только «я хочу!» характер. Но как любое богатство, имеющее двойственную природу, оно принесло ему мировую славу лучшего танцовщика XX века, многомиллионное состояние и — репутацию скандалиста, вечно стоящего в позиции «один против всех».

Вести себя таким образом в обществе — привилегия гениев. Однажды на официальном приеме, в присутствии английской королевы, ему стало жарко, и он, сняв туфли, поставил их рядом с креслом и продолжал сидеть босиком. Не ждите стандартного: «разразился страшный скандал». Все присутствующие, включая королеву, предпочли ничего не заметить.

Но это будет много позже, а пока Рудик только что пошел в школу в Уфе. Он плохо учится, не ладит с одноклассниками, зато с удовольствием занимается на уроках национального башкирского танца, введенных в школьную программу.

В десять лет поступил в танцевальный кружок при Уфимском дворце пионеров. Ему повезло впервые в жизни. Он попадает сначала к профессиональной танцовщице Анне Удальцовой, выступавшей еще в кордебалете у Дягилева, затем — к бывшей артистке Кировского театра Елене Войтович, руководившей детским национальным ансамблем «Журавлиная песня».

Летом 1955 года в Москве проходил Фестиваль башкирского искусства, на котором должен был выступать ансамбль Войтович. Нуреева в списке участников не было. Но накануне отъезда оказалось, что один из солистов ехать не может, и Рудольф упрашивает взять его. Он учил партию так усердно, что из-за перегрузки мышц получил травму, на лечение которой обычно уходит не меньше месяца. Но ведь он уже в Москве, на пороге своей мечты, такого шанса судьба дважды не предоставляет! И он выходит на сцену и танцует, забыв про травму! В Уфу он вернется уже только через тридцать два года, чтобы попрощаться с умирающей матерью.

Он начал разбег

В 1958 году Нуреев оканчивает училище имени Вагановой и получает приглашения в три ведущих театра: ленинградский Кировский и московские — Большой и музыкальный имени Станиславского!

Нуреев был принят в Кировский театр и сразу занял в нем «особое положение» — с первых дней начал танцевать все главные партии классического репертуара. Более того, ему позволялось самостоятельно вносить изменения в хореографию, костюмы и грим своих героев.

В 1961 году, летом, театру предстояли большие гастроли в Париже и Лондоне. Нуреева в последний момент включили в список. Когда артисты театра прибыли в аэропорт, все было уже готово. Его приятельница Клара Сент, приехавшая в аэропорт, обняла его и сказала на ухо: «Ты должен подойти к тем полицейским напротив и сказать: «Я хочу остаться во Франции». Они обо всем предупреждены». В это время два «человека в сером», почуяв неладное, молча встали перед Нуреевым. Резко оттолкнув их, он начал разбег...

Нуреев стал солистом Королевского балета в Лондоне, спектакли с его участием проходили при охране конной полиции. Вскоре он стал партнером знаменитой Марго Фонтейн. Когда они начинали танцевать вместе, ей было 43 года, Нурееву — 24, но именно она стала инициатором их партнерства, которое обогатило — в прямом и переносном смысле — обоих. После классической «Жизели», «Маргарет и Арман», поставленного специально для них Ф. Аштоном, и «Баядерки» в постановке М. Петипа, возрожденной Нуреевым, о нем заговорили как о величайшем танцовщике XX века. В 1964 году после «Лебединого озера» на сцене Венской оперы их вызывали на сцену восемьдесят девять раз!

«Мир, несомненно, знал более сильных в техническом отношении танцовщиков. Но еще не появился ни один, хоть бы отдаленно напоминающий этого тонкого, дикого Пана, который сумел развенчать в глазах публики привычного принца, вечно стоящего «на подхвате», и превратить его в звезду столь же яркую и сияющую, какими были до него лишь балерины», — пишет в книге «Рудольф Нуриев. Человек-легенда» Отис Стюарт.

В конце 1984 года врачи вынесли ему страшный диагноз — СПИД, к которому, впрочем, Нуреев отнесся вполне спокойно. Он продолжал работать.

Он умер 6 января 1993 года, по словам его лечащего врача, тихо, без страданий. Похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, недалеко от могилы Андрея Тарковского.