Большая химия желает «позеленеть»

На четыре солнечных дня руководители и ведущие специалисты нефтегазохимических компаний, известные в этой области ученые, федеральные чиновники съехались в Уфу для того, чтобы разобраться, как сделать отечественную химию конкурентоспособной в условиях ВТО. Сразу три международных мероприятия — выставка «Газ. Нефть. Технологии», конференция по инновациям и форум «Большая химия» — придали всему происходящему синергетический эффект. В разговоре профессионалов, который периодически перерастал в спор, часто звучало слово «экология». Но это была не просто дань объявленному

Году охраны окружающей среды, обсуждение имело производственный характер: если добьемся большей глубины в переработке углеводородного сырья,
то максимально приблизимся и к решению экологических проблем — сократятся выбросы в атмосферу и стоки в водоемы.

Наш кластер
родился 70 лет назад

Два года назад президент республики Рустэм Хамитов настоял на том, чтобы сделать Уфу традиционным местом встреч нефтегазохимиков страны. Этот его шаг был логичным и естественным продолжением традиций местной экономики, развитие которой стало отставать с начала 90-х годов. Те молодые «реформаторы», которые несколько лет назад в погоне за европейской модой вбросили в русский язык очередной сорняк по имени «кластер», не ведали, что в Башкирии уже более 70 лет назад были заложены основы этого самого кластера, а затем он сформировался окончательно: своя нефть, магистральные нефтепроводы, несколько НПЗ, нефтехимические и химические заводы, НИИ, нефтяные институт и техникумы, профессиональные училища и вся необходимая инфраструктура. В 90-е годы поступательное движение башкирского нефтехимического центра остановилось. По убеждению специалистов, отрасль развалили по заказу конкурентов. Руководство республики поставило цель ее возродить.

Но прежде необходимо решить проблему дефицита сырья — эта тема стала основной на прошедшем форуме. И, как ни странно, решение ее полностью зависит от желания или нежелания чиновников министерства энергетики РФ. Они стали объектом серьезной критики полномочного представителя президента РФ в Приволжском федеральном округе Михаила Бабича. Критика вызвала у собравшихся в Конгресс-холле дружные аплодисменты.

— В Приволжском округе сосредоточены три нефтехимических кластера: в Башкортостане, Татарстане и Нижегородской области, — развернул панораму возможностей полпред. — Нефтегазохимические предприятия дают в ВВП 240 млрд рублей, 15 млрд — в бюджет. И в то же время системообразующая отрасль не может развиваться из-за нехватки сырья. В Россию импортируется продукции нефтехимии на $48 млрд, значительная часть ее вырабатывается из российских углеводородов, а вклад в инновационное развитие отечественных предприятий уменьшается.

Особенно удручает тот факт, что отгрузка нефтегазового сырья в другие страны осуществляется мимо наших заводов, которые испытывают сырьевой голод.

— В программу развития нефтегазохимической отрасли до 2030 года министерство энергетики заложило явно депрессивные цели, — продолжил атаковать полпред федеральную структуру. — Например, предусматривается достичь нормы европейского потребления нефтехимпродукции уровня 2010-го только к 2030 году. Имея в России мощную сырьевую базу, мы обязаны ставить более амбициозные цели, а именно: создание нефтегазовых центров мирового уровня с получением на них готовой продукции, которую сегодня мы завозим из других стран. В программе ставятся низкие планки, не рассматриваются различные варианты. Возможно, мы и сами были не слишком настойчивы перед федеральными органами власти, — деликатно взял на себя и руководителей регионов часть вины Михаил Бабич, хотя было ясно, что у минэнерго свои акценты и приоритеты, отличающиеся от региональных.

Получение этана — основного сырья для нефтехимии — из газа менее затратно, чем из нефти, поэтому строительство продуктопровода Ямал — Поволжье крайне необходимо для предприятий округа, подчеркнул полпред.

Страсти вокруг этого трубопровода кипят уже давно, они обрели официальное оформление еще на первом форуме «Большая химия», но сдвигов, которые удовлетворили бы нефтегазохимиков Поволжья, пока, до III форума, не произошло. Разве что три региона — Башкирия, Татария и Ямало-Ненецкий автономный округ — создали консоциум «Ямал-Поволжье», к которому сегодня много вопросов.

— Первый форум проходил эмоционально, второй — более содержательно, на третьем пора подводить некоторые итоги, — обратился президент республики Рустэм Хамитов к собравшимся, призвав к продуктивной работе, и назвал безрадостные цифры: — Экспортируем 60 процентов сырья, обладаем 20 процентами мирового сырья и получаем только два процента конечной продукции. Вообще не развивается малотоннажная химия. Тяжело решается вопрос технико-экономического обоснования продуктопровода. У нас нет иллюзий по этому объекту, нужна постоянная площадка для обсуждения проблем, — и опять следует обращение, как крик души, к минэнерго РФ, в котором регулярно меняют руководителя: — Соберите нас! Через два-три года сдуемся в говорильне. Сегодня отрасль разрозненна. Конкуренция между компаниями — это хорошо. Но нефтехимическую отрасль надо поднимать централизованно. Это не та сфера экономики, где можно положиться на слепую руку рынка. Президент страны давал яркие и ясные поручения, но находились силы, которые не довели их до конца.

Сакраментальную фразу «заграница нам поможет» президент Татарстана Рустам Минниханов переиначил по велению времени.

— Хватит кормить заграницу! — сказал он, сорвав аплодисменты. — Россия уже в ВТО. Другие ее члены в лице государства строят нефтегазохимические предприятия. Государственное стимулирование — это базис. Сегодня Татарстан добывает 32 млн тонн нефти. Еще 20 лет сможем развиваться на своем сырье. Получаемое у нас сырье НАФТа неплохое, но для выпуска, например, каучука более подходит шлейф фракций легких углеводородов, этан. Меня все время спрашивают: нужно ли Татарстану сырье? Поправляю: не нам, а России нужно! — подчеркнул Рустам Минниханов, выражая таким образом точку зрения руководителей других регионов и ПФО в целом.

Вся беда в том, что предприятия нефтехимической отрасли Приволжья, связанные между собой технологической цепочкой, в ходе приватизации попали к разным собственникам. В монопольном положении оказались как поставщики сырья, так и его потребители. В такой ситуации, настаивает Михаил Бабич, все технические решения должны приниматься специалистами за «круглым столом».

Справка

ОАО «Ямал-Поволжье» создано по решению Татарстана, Башкортостана и Ямало-Ненецкого автономного округа для стабильного развития Волжского кластера — ведущего в отечественной нефтегазохимической промышленности. Кластер производит 68 процентов этилена,
60 — полиэтилена,
63 — полипропилена,
53 — поливинилхлорида,
80 — полистирола от общего производства в России.
Основная задача консорциума — строительство продуктопровода
Ямал — Поволжье для транспортировки широкой фракции легких углеводородов (ШФЛУ) от нефтяных и газовых месторождений на территории ЯНАО к потребителям в Башкортостан, Татарстан.
Добыча «жирного» газа на Ямале позволит, при условии строительства мощностей по увеличению степени извлечения, получать ШФЛУ в объеме
18,7 млн тонн.

Дело — труба

Когда говорят о слепой руке рынка, прежде всего имеют в виду затруднения, возникающие у государства во взаимоотношениях с частными компаниями. Казалось бы, все просто: сырье, залегающее в недрах, принадлежит государству, но после извлечения оно переходит к добытчику и переработчику. Сегодня противников строительства продуктопровода, нужного Башкирии и Татарии, почему-то два. Это минэнерго, позиция которого вызывает недоумение даже у полпреда ПФО. И компания «СИБУР», которая в ноябре прошлого года активно приступила к строительству своего продуктопровода Пуровский-Тобольск-Нефтехим. Эта сибуровская труба будет собирать на своем пути все доступное легкое углеводородное сырье Тюменской области и доставлять на сибуровский нефтехимкомбинат в Тобольске. В компании уверены, что свободного попутного газа больше там нет и строить продуктопровод Ямал — Поволжье бесполезно — нечем будет его загружать.

По словам управляющего дирекции пластиков и органического синтеза «СИБУРа» Сергея Мерзлякова, сегодня нет никаких данных о наличии таких запасов сырья на Ямале. Это во-первых. Во-вторых, в Башкирии и Татарии своего сырья якобы достаточно: это прямогонный бензин и сжиженные углеводородные газы с НПЗ республик. Такова сугубо корпоративная точка зрения «СИБУРа», которую почему-то поддерживает минэнерго, игнорируя государственную позицию полпреда в ПФО и глав субъектов Федерации.

— Если наши НПЗ переключатся на выработку сырья для нефтехимии, то резко снизится производство бензинов, — утверждает гендиректор ГУП «Институт нефтехимпереработки РБ» Эльшад Теляшев. — Этого допустить нельзя. Продуктопровод Ямал — Поволжье позволит решить целый ряд государственных задач по развитию регионов, созданию тысяч рабочих мест, обеспечению внутреннего рынка отечественными импортозамещающими товарами.

ШФЛУ — 3,84 млн тонн — поставляется на газохимические предприятия «Газпрома» и «СИБУРа». С вводом в 2015 году продуктопровода Пуровский ЗПК — Тобольск-Нефтехим пропускной способностью 8 млн тонн в год практически весь объем извлекаемого ШФЛУ будет поступать на переработку на газохимические мощности «СИБУРа».
По экспертным оценкам, при соблюдении прогнозируемых темпов добычи «жирного» газа и эксплуатации трубопроводных мощностей по транспортировке ШФЛУ на достигнутом уровне после 2015 года весь избыточный объем ШФЛУ в составе «жирного» газа (до 6,7 млн тонн в 2020 году) будет поставляться в Единую газотранспортную систему.

— Вот на этот ресурс мы и рассчитываем, — говорит гендиректор «Ямал-Поволжья» Константин Хлуднев и делится своими планами: — На первом этапе проведем переговоры с «Газпромом», владеющим основной ресурсной базой «жирного» газа для производства газохимического сырья. На втором — с потенциальными поставщиками по условиям организации производства газохимического сырья и формирования его коммерческой стоимости на входе в продуктопровод.

Реализация проекта Ямал — Поволжье будет способствовать развитию регионов. Ямало-Ненецкий округ получит инфраструктурную коммуникацию для транспортировки ШФЛУ, которая будет стимулировать добывающие компании к полному извлечению компонентов «жирного» газа и, безусловно, повысит бюджетную эффективность ЯНАО. Предприятия Волжского нефтегазохимического кластера получат легкое сырье (ШФЛУ) с более низкими транспортными издержками — на 25 — 30 процентов по сравнению с железнодорожными перевозками, что будет способствовать снижению себестоимости производства и, соответственно, повышению прибыли и налоговых поступлений в бюджеты всех уровней. Для эксплуатации продуктопровода будет создано около 1 тысячи новых рабочих мест.

Все, что сказал Константин Хлуднев, не удовлетворило ни замминистра энергетики Михаила Грязнова, ни представителя «СИБУРа» Сергея Мерзлякова. Последний просто спросил: что делал концерн со дня создания, если до сих пор нет даже технико-экономического обоснования. Грязнов защищал позицию своего ведомства. А она такова: запасы на Ямале не подтверждены, по продуктопроводу нет никакой документации, идея трубопровода не отвечает ни существующей схеме территориального планирования, ни программе развития нефтехимии до 2030 года. Татарии и Башкирии, дескать, надо обратить внимание на Каспийский кластер, где есть достаточно разведанного сырья.

— Может, нам еще к Катару обратиться?! — выкрикнул кто-то из зала. — Это с Каспием рядом, и сырье там дешевле.

Тогда прозвучало предложение проверить оценки отдельных компаний об отсутствии достаточных запасов сырья на Ямале, создав государственную экспертную комиссию. Михаил Бабич опять упрекнул минэнерго: если нет каких-то документов, если устарели технические нормативы, то нам, представителям власти, нужно быстро все подготовить, обновить, а не обвинять бизнес.

Известный ученый, советник РАН, руководитель Кемеровского научного центра СО РАН Алексей Конторович внес в разгоревшийся спор здоровый, успокаивающий оптимизм: на Ямале, по оценкам геологов, 140 — 170 млрд кубометров «жирного» газа, это в пять раз больше объемов попутного. А то, что в России умеют в сжатые сроки прокладывать магистральные трубопроводы, говорит пример ВСТО, где одно решение Владимира Путина стало для трубы судьбоносным: и маршрут изменили, и в рекордные сроки уложились.

— Выслушав позицию минэнерго, я понял, что надо чаще встречаться и говорить о решении проблем отрасли, — признался академик. — В США экспорт газа запрещен. Почему мы не можем оставлять этан у себя? — покидая трибуну, обратился Конторович к тем, кто должен был его услышать.

Неожиданным, а точнее сказать, инновационным показалось предложение заместителя министра промышленности и торговли РФ Юрия Слюсаря.

— Много неясностей возникает оттого, что нефтехимическую отрасль курируют два ведомства — минэнерго в части сырьевого обеспечения и минпром. — На наш взгляд, надо эту отрасль передать нашему министерству, — высказал Слюсарь позицию своего руководства и пояснил: — Таким образом удастся перевести ее на более понятную и ответственную стадию. Конечно, слепая рука рынка где-то решает, а где-то нет. Нефтехимия — исключение.

Таким образом, в ходе длительной и конструктивной дискуссии, по которой профессионалы-химики стосковались давно, все сильнее крепло подозрение: уже не Золушка ли российская нефтехимия? На нее уже открыто начинают претендовать солидные патроны!

Мы замахнулись на две планеты

Сразу на трех площадках Конгресс-холла одновременно шли дискуссии по проблемам нефтехимии: по стратегическим вопросам, по инновациям, по экологическим проблемам. Это было странное соседство. Одни искали способы больше и быстрее извлекать богатство из недр, другие просили не так интенсивно влиять на матушку-природу. И все-таки «зеленая» тема присутствовала в дискуссиях всех участников форума. Не зря даже презентационная сумочка с неизменной шариковой ручкой и блокнотом на две трети была окрашена в зеленый цвет.

О семи миллиардах тонн отходов производства и потребления, образующихся в России ежегодно, знали, конечно, все собравшиеся на форуме. Еще 80 млрд тонн твердых отходов накопилось на свалках, в отвалах и на полигонах, из них более 30 млрд тонн — токсичные.
По данным Всемирного фонда природы за 2010 год, индекс живой планеты (он оценивает состояние биоразнообразия) показал, по сравнению с 1970 годом, падение на 30 процентов. Потребность человека в природных ресурсах увеличилась с 1966 года в два раза. Если наши требования к планете будут возрастать в таком же темпе, то к 2030 году нам понадобится эквивалент двух планет.

«Зеленые» стандарты в России, например, в области строительства, как и в нефтехимии, не стали, как в европейских странах, нормой. Эксперты объясняют такое отставание в инновационных разработках ярко выраженной сырьевой ориентацией российской экономики. Желание как руководителей регионов, так и регионального бизнеса добиться в переработке сырья максимальной глубины — довести производство до конечной продукции — совпадает с позицией экологов. Тогда экономика приблизится к заветной мечте — минимизируются, а со временем, даст бог, будут сведены на ноль вредные стоки и выбросы.

Между двумя Рустэмами

Как всегда, свою пламенную и аргументированную речь о резервах переработки газа генеральный директор «Татнефтехиминвест-холдинга» Рафинат Яруллин начал необычно, обратив внимание собравшихся на то, что полпред ПФО Михаил Бабич сегодня оказался между «братьями Рустэмами» — президентами Башкирии и Татарии. Породнив таким образом первых лиц двух мощных регионов России, ветеран нефтехимии дал понять, что республики-соседи, как пуповиной, связаны между собой различными технологическими цепочками и идеей будущего продуктопровода. Вместе мы сильнее, а сидеть между тезками, по народной примете, к успеху, удаче. Приятная весть не заставила себя долго ждать. Так получилось, что в день работы «Большой химии» на открытие новой установки на Уфимский НПЗ прибыл вице-премьер РФ Аркадий Дворкович. Он заверил, что принципиальное решение по обеспечению сырьем нефтехимических предприятий Поволжья может быть принято в этом году. «В ближайшее время соберемся в Москве и постараемся вместе найти решение», — сказал он.