Эпоха бетонных баксов

Архитектор Михаил Белов то ли популист, то ли романтик. По крайней мере, его заявление о том, что в коттеджах должны жить среднестатистические российские семьи, рождает в голове именно такие мысли. «Само общество должно определить, в каком доме ему жить», — заявляет он. А мешает гражданам сформулировать свои пожелания, по мнению Белова, строительное лобби. Между тем встретились мы с господином Беловым ни где-нибудь, а на пресловутой Рублевке, в недавно построенном поселке Парквилль, архитектором коего он выступает.

Мы создаём монстра

— Я действительно считаю, что пришло время, когда архитекторы должны начать что-то говорить. Мы находимся в положении парий. Общество убеждено, что архитекторы продали душу за деньги и обслуживают компрадорскую буржуазию. Это, отчасти, правда. Но упрекать их в этом нельзя, ведь заказчик диктует свои условия. К тому же усугубляет положение и вредоносный 94-й закон (о размещении заказов для госнужд — ред.). Он фактически запретил делать интересные проекты за государственный счет. Поэтому, я убежден, что в этот процесс необходимо вмешаться обществу. Люди должны начать говорить, какую архитектуру хотят видеть.

— Получается, это общество виновато в обезличивании городов?

— Конечно. Частный заказ должен быть откорректирован обществом, оно должно уметь влиять на процессы принятия решений и распоряжаться, что и как будет строиться. Мне кажется, в конце концов, мы осознаем, что нужно остановить рост огромных городов, этих безумных миллионников, иначе рискуем превратиться в служителей монстра, который нас же и сожрет.

— То есть, вы категорически против строительства сооружений, подобных Москва-сити?

— Что значит против? Это уже есть! Нельзя быть против того, что уже существует. Другой вопрос, как удалось допустить возведение подобных монстров. Вот это понять нельзя! Достаточно посчитать пиковые нагрузки. Только представьте себе, чтобы заполнить людьми один небоскреб (если он успешен и площади его раскуплены) надо начинать туда заходить в 9 часов и закончить этот процесс в 15.00. Столько же потребуется, чтобы выйти. Не забывайте про парковочные места. Но мы, тем не менее, продолжаем строить эти чудища! А все потому, что вошли в эпоху «бетонных баксов». И она до сих пор не закончилась. Мы принялись строить квадратные метры, не задумываясь, как их потом использовать. Сознание людей не было подготовлено к большим деньгам, и максимум, что приходило им в голову, — недвижимость — самый надежный и самый консервативный актив. Но теперь пришло время задуматься, что надо сделать, чтобы малые города стали жилыми, чтобы люди могли там достойно жить.

— И как же это сделать?

— Малоэтажная и среднеэтажная застройка — вот наше спасение. Она не требует безумных средств. Все материалы есть на наших просторах, их надо только научиться извлекать. Хоть это и смешно звучит, но я считаю, что в каждом маленьком городке должен появиться кирпичный завод. Пока же благодаря крупнопанельному домостроению мы уничтожаем наше Отечество, не задумываясь о последствиях.

— Тем не менее строительство именно панельных хрущевок помогло быстро и дешево решить проблему нехватки жилья в послевоенные годы.

— Крупнопанельное домостроение задумывалось еще задолго до Хрущева. После войны Сталин решал, как восстанавливать города. Было два альтернативных пути, в том числе панельная застройка, которую разрабатывал архитектор Лагутенко. Однако, если взять в качестве примера Севастополь или Псков, то там строили двух- трехэтажные дома.

Но пришел Никита Сергеевич, была проведена серьезная пиар-кампания, и все по сию пору повторяют, как завороженные, что мы решили проблему. А что потом? Эти дома стоят 20 — 25 лет и начинают разваливаться. Утилизировать их нельзя. Очень дорого. Теперь же и вовсе начинают строить панельные 18-этажки…

Архитектура — застывшая экономика

— …Именно при Хрущеве было заложено доминирование строительного комплекса. Был создан Госстрой, и архитекторы стали его обслуживающим персоналом. Строители превратились в главное лобби. Они первыми приняли идею бизнес-развития, осознав, что такое прибыль, и очень грамотно начали этим распоряжаться. Почему до сих пор не ликвидировали эти домостроительные комбинаты? Почему их не заставили производить, скажем, опалубку? Или перейти на производство блоков, из которых можно было делать среднеэтажную застройку? Ведь она более комфортна для проживания и подходит для наших климатических условий. Она создаст, наконец, адекватную среду для жизни.

— Но строители уверяют, что это экономически невыгодно.

— Это экономически невыгодно строителям. Им выгодно за четверть зарплаты нанимать гастарбайтеров. Смотрите, у нас народ исключен из цепочки созидания. Он воспринимает новую архитектуру как зло. Сейчас можно собрать сколько хотите людей, которые подпишут протест против строительства нового объекта, но попробуйте найти тех, кто подпишется «за». У нас мощное строительное лобби, которое докажет вам все что угодно, потому что цель любого бизнеса — извлечение прибыли.

— Но лидеры страны говорят, что нужно снижать цену за «квадрат», между тем кирпич — далеко не самый дешевый материал.

— Кирпич хорош тем, что это глина, а она есть везде. К тому же кирпич — это не панацея. Существует масса технологий производства строительного модуля, из которого можно возводить небольшие и дешевые сооружения.

— Но ведь и малоэтажки могут быть серыми и безликими? Какова же здесь роль архитектора?

— Знаете, если проект архитектора при строительстве выполнен хотя бы на 40 процентов — это уже удача. К примеру, президентская школа, которая построена в Парквилле по моему проекту, совпадает процентов на 60. Но этому есть и объяснение. В том числе, и финансовые причины. Но многое зависит и от самого архитектора. Вот я, например, отношусь к редкой категории тех, кто считает, что не имеет права нанимать на работу других архитекторов и не имеет права быть бизнесменом. Надо мной смеются: как же, надо, чтобы было большое бюро. Но в них занимаются валом, а не качеством. Между тем архитектор не должен быть бедным — общество должно за этим следить; и не должен быть слишком богатым, чтобы не вызывать раздражение и зависть. Он должен честно нести свою миссию, как юродивый. Но у нас общество ничего не делает для того, чтобы люди понимали эту миссию и чтобы создать условия для этого. Приглашают каких-то гастролеров, которые все превращают в безумные пиар-кампании и прожекты.

— А в каком доме живет архитектор Белов?

— Я живу в деревянном доме за городом. У меня есть, конечно, и московская квартира, но я стараюсь там бывать как можно реже. Деревянный дом — это вообще самое лучшее, что есть для жизни.

ДОСЬЕ