Угроза эконом-класса

На фоне проходящего Петербургского международного экономического форума глава республики рассказал о значении этой встречи, о привлечении инвестиций и создании новых рабочих мест в Башкортостане и его культурном и образовательном ландшафте.

Про ВТО

Полноценное вступление во Всемирную торговую организацию, безусловно, в известной мере будет испытанием для страны. Мы анализировали, что это может дать нашей республике. Понятно, что в нефтегазовом секторе практически все остается без изменений, мы даже получаем плюсы с точки зрения возможностей более широкого экспорта. Кроме того, думаем, что к нам смогут прийти серьезные инвесторы — развивать нашу нефтехимическую и газохимическую отрасли. Мы производим, в основном, продукцию первого-второго передела, то есть это удобрения, это пластики. Но мы не производим конечную продукцию, и сегодня речь идет о том, чтобы рядом с крупными, большими гигантами химическими создавать большое количество малых предприятий, средних предприятий, которые выпускали бы продукцию конечную.

Что касается сельского хозяйства, легкой промышленности, здесь, безусловно, вопросы есть. В то же время мы понимаем, и я всем так говорю, что никогда Запад нас не накормит: пусть 5 процентов к имеющейся добавится импортной продукции, пусть даже 10 процентов. Но мы будем сами себя кормить всегда. Что бы ни происходило в этой части в ВТО, я уверен, что, с одной стороны, возникнет конкуренция, люди вынуждены будут работать более интенсивно и вдумчиво с точки зрения повышения качества продукции. С другой — рынки-то все равно останутся нашими.

Сейчас доминируют крайние оценки, от негативных до позитивных. Я придерживаюсь, скажем так, срединного пути. Будут плюсы: повышение выбора, стимулирование наших производителей к выпуску более качественной продукции и участию в конкурентной борьбе. Минусы? Безусловно, ряд слабых предприятий, «двоечников», вполне возможно, сойдет с дистанции. И мы будем обязаны подхватывать высвобождающихся людей, не давать им оказаться среди безработных. Надо создавать новые заводы, новые предприятия. Вот и вся философия.

О кризисе

Честно говоря, я не верю алармистским (порождающим ложную тревогу — ред.) прогнозам, потому что разум человека всегда удерживает его от крайних вариантов. В данном случае (повторения глобального экономического кризиса — ред.) всем будет плохо — и Европе, и Америке, и Азии, и, безусловно, России, если все будет пущено на самотек. Но ведь руководители государства собираются, обсуждают, находят антикризисные варианты, то есть действуют, чтобы не допустить нового кризиса.

По моими ощущениям, мы сегодня имеем, во-первых, достаточный запас прочности на уровне России с большими золотовалютными ресурсами, а во-вторых, внутренние запасы в регионах. У кого-то больше, у кого-то меньше, но мы в соответствии с бюджетным законодательством обязаны эти запасы иметь. И некоторое время мы можем смягчать кризисные воздействия, если вдруг что-то будет происходить. Но вот приходит на ум такая мысль: а всегда ли господа хорошие, привыкнув к хорошей жизни, пытаются себя ограничить? Может быть, наши проблемы в чрезмерном потреблении? Тогда, конечно, понятны опасения сократить излишне высокие запросы.

В случае обострения экономических проблем меня беспокоит то, что могут пострадать строительные программы. С этим дела обстоят хуже, и кризис 2008 — 2009 годов как раз показал уязвимость строительного сектора, как раз остановились стройки прежде всего в Москве, Петербурге, потом и в Рязани, и в Казани, и в Уфе. Но и это можно перетерпеть. Да, будет задержка, допустим, на полтора-два года в сдаче новых объектов. Главное, чтобы функционировали все коммунальные системы, соблюдалось социальное спокойствие, ну и было питание, еда, тепло, газ, электричество. С этим, я уверен, проблем не будет.

...Что касается протестной активности, это, безусловно, нехарактерная черта для субъектов Российской Федерации. В сегодняшней жизни все регионы демонстрируют спокойное, скажем так, отношение к тому, что происходит в Москве. Хотя я не могу сказать, что и в столице достигнута чрезмерная политическая острота. Просто есть ряд людей, которые интересуются всем этим и живут этим, для них это важно. Значительная часть населения страны, конечно же, заботится совсем о другом — о работе, о пропитании, о жилье, об обучении своих ребятишек и так далее.

Об отношениях

Стоит ли в республике остро проблема национальных взаимоотношений? Вы знаете, что в Башкортостане ситуация вполне разумная, спокойная. Да, у нас проживают представители более 100 народов России, нас много, и это сплав. Сплавы всегда крепче и, скажем так, выдерживают большие нагрузки, нежели, допустим, монообразования.

Москва — тоже сплав, но она стала им сравнительно недавно. А в Башкортостане веками люди живут вот в таком соседстве, в такой пропорции. И, собственно говоря, уже давным-давно все притерлись друг к другу. Я не люблю слово «толерантность» — это, знаете, проявление такой терпимости. Мне ближе определение «интернационализм». Это слово, может быть, кому-то и царапает слух, но, на самом деле, его глубинный смысл в том, что люди дружно и мирно живут, помогая друг другу. Для нас это ситуация не новая, а она вековая, в том числе и потому, что на нашей территории представлены все религии многими сотнями лет. Здесь никаких сложностей мы не видим.

Что касается изучения государственных и национальных языков в школах, то современные учебные планы позволяют родителям, помимо прочего, воздействовать на то, что преподают их детям. В соответствии с законодательством эти планы сегодня корректируются, и все в большей степени акцент делается на добровольность изучения того или иного языка, того или иного предмета. Дальше, в общем-то, видимо, будет ситуация развиваться таким образом, что ребята, если возникнут какие-то проблемы в этой части, с изучением языков, будь то башкирский, татарский или чувашский, смогут уже, выражая свою волю через родителей или школьный совет, изучать языки в факультативном варианте. Но это дело будущего. Мы сейчас работаем над тем, чтобы преподавание языков в школах было другим, интересным, не таким, знаете ли, кондовым.