Флотация — это большой маленький ребёнок

А до того тонны руды проходят в Бурибае процедуру флотации — очистки и обогащения меди. Цех напоминает гигантскую мясорубку в разрезе, вываливающую свой «фарш» в систему ступенчатых контейнеров.

Руководит всем этим процессом, по сути, выступая в роли скульптора, отсекающего все лишнее флотатор Ольга Сынгизова.

Работа не женская, говорит Ольга, но и не совсем мужская. Почему? Флотация — это как большой маленький ребенок. И когда он капризничает, мужчину это, как правило, раздражает, и ему хочется взяться за ремень... Очистка медной руды такой прямолинейности и грубости не терпит. Разобраться в хитросплетениях ее капризов может только женщина с ее терпением, способностью к примирению и усмирению. Всего этого в Ольге предостаточно: у нее двое детей, опыт есть. Она, конечно, не просто экстраполирует домашние знания. Ольга получает знания профессиональные — заочно учится в университете на факультете обогащения полезных ископаемых.

Где кумыс родился, там и пригодился?

Гордячки-кобылки заставили удивиться: только что игрались в загоне, но вот зазвенел подойник в руках Елены Хуртиной, и кобылицы выстроились в очередь на дойку. Причем, не толкаясь, не кучкуясь: выйдет одна, встряхнувшись, освободившись, тут же другая аккуратно, бережно заносит себя с какой-то машинной точностью...

Но податливость такая — кажущаяся. Чтобы приучить лошадок, немало пришлось повозиться, буквально выдрессировать. А бывало, какая-нибудь молодка так взбрыкнет, что в щепу разлетаются прокрустовы стенки зауженного на нет стойла, и не подходи к ней ни с ласкою, ни с уговорами.

«А кому понравится, чтобы его за сиськи дергали?» — смеется фермер Владимир Сидельников. У него двадцать кобылиц, да еще столько же жеребят, да меринов восемь... А начинал когда-то с двух лошадей, бывших в личном хозяйстве, после того, как хозяйство коллективное, в котором верой и правдой отработал почти тридцать лет бригадиром, развалилось. Хорошо, что жена любящая рядом была, родственники откликнулись. А позже, уже в наши дни, и государство на помощь пришло. Сидельников собирается взять триста тысяч рублей в кредит по очень благоприятной программе поддержки сельских тружеников, чтобы прикупить еще пятнадцать лошадей. «Брать буду башкирских — они с лучшей отдачей и в кумысе, и в мясе. Недавно купил трактор. Тоже удачно: взял технику с 40-процентной скидкой и отсрочкой платежа. Трактор стоит 700 тысяч. Заплатил почти в два раза меньше.

«А на корма я нисколько не трачусь, ни грамма. Табун у меня тебенюет круглый год». — «Как? Зимой-то, наверное, все-таки подкармливаете?» — «Нет, нисколько. Зимой я их только проведываю, смотрю, не отбился ли кто на вольном выпасе. Я не проживу, если такому табуну буду корм заготавливать».

А как сейчас выживает фермер, владелец табуна? Наверное, коттедж отгрохал, иномарку прикупил, детей за границу отправил? Детей определили, но те не то что за границу — из района уезжать не собираются. Машина — вазовская, двенадцатая. А дом? — «Поедемте, посмотрим». Стоит он, такой же, как все, на улице села Федоровское, упирающейся в замшевую, выгоревшую до оливкового отлива гору. Аккуратный, в два окна. Видно,что строили не один год, без аврала, под себя. В доме есть большая прохладная веранда, на которой — чан с созревающим кумысом, зернистым, приятно пощипыващим язык. Вот и вся роскошь. По крупному счету, ежедневный, даже изнуряющий труд богатства не принес, но и пропасть не дал. Пока получено только устное признание того труда: на всех выставках, сабантуях поклонники кумыса, приходя к хайбуллинцам, спрашивают: а есть ли кумыс федоровский? От фермеров Сидельниковых?

Елена Сидельникова — верная жена и помощница фермера.