Уберегли молитвы и… полстакана молока

Наилю Закировичу Фаттахову рано пришлось впрягаться во взрослую жизнь, когда в далеком 1940-м не стало отца. По старшинству заменил мужчину в семье, оставил школу (учился в шестом классе) и в 13 лет пошел работать. В семье после него было еще трое маленьких детей. Старшая сестра к тому времени была уже замужем и жила отдельно.

Как будто вчера

— С Муждабой, товарищем моим, вдвоем пашем землю. То он впереди идет, держа быка за уздцы, я стою на плуге, то наоборот, — неспешно рассказывает 95-летний ветеран. — На лошадях немного легче было пахать, а вот быки — они с норовом. И бороновали потом. Тяжело жили, конечно, очень бедно. Всех доходов в семье — мамины трудодни да мой скудный заработок. Но привлекали меня ко всем колхозным работам, не смотрели, что еще не окреп.

Только в последние годы — что поделать, возраст! — он решился оставить родное село Ильчино, где вырос и откуда ушел на фронт, где родились его дети, все восемь. От государства получил сертификат на приобретение жилья, переехал жить в город Учалы, поближе к дочери. В квартире у него чисто и уютно, дети не оставляют без присмотра, дочка Венера — та вообще всегда рядом. Еще у него 16 внуков, 22 правнука и шесть праправнуков. Много лет утекло с той войны, а вот поди ж ты — стоит начать вспоминать, и словно это было вчера.

Очень хорошо запомнил он тот воскресный день, 22 июня 1941 года. Всех деревенских собрали в местном клубе. Из райкома приехали трое представителей. Сообщили страшную новость. Женщины плакали, мужчины угрюмо молчали. Потом одна за другой посыпались повестки на фронт.

— И вот в ноябре 1943 года пришел и мой черед идти воевать, хотя мне только летом исполнилось 17. Мама плачет, бабушка ее ругает, мол, нечего беду накликивать. Вернется он, обязательно вернется. И с таким твердым убеждением произнесла эти слова, что мы поверили, — вспоминает Наиль-агай. — Через два дня провожали меня на фронт. Осень была теплой, снега еще не было. Надел фуфайку, шапку-ушанку, на ноги сарык (традиционная обувь у башкир, изготавливается из сыромятной кожи с голенищами из грубого сукна. — Авт.). В тот день из 24 моих ровесников отправлялись на фронт 19. Подводят нам телеги ехать на железнодорожную станцию — раньше ближайшая была в Миассе, в Челябинской области. Хотел уже садиться, но тут прибегает бабушка: давай-ка, зайди в дом, и чуть не за руку тянет. Зашел я, а она подает полстакана молока — выпей. Это, говорит, обычай такой, чтобы ты назад пришел. И знаете, вкус того молока я пронес через всю войну, так мне хотелось еще хотя бы разок его попробовать. Кто знает, может, и вправду эти полстакана не дали мне сгинуть в огненном пекле, — разводит руками Фаттахов.

А еще, считает Наиль Закирович, его уберегли молитвы мамы. Она была очень религиозным человеком. Пять раз в день читала намаз, даже в поле во время работы находила возможность помолиться. Когда начались репрессии, все религиозные книги в семье собрали, упаковали в мешок и закопали. Боялись…

Пулемётчик номер первый

Новобранцев отправили в Павловский лагерь, что в Оренбургской области. Научили обращаться с пулеметом. После пятимесячной подготовки на фронт Фаттахов попал весной 1944 года. Принимал участие в освобождении населенных пунктов Калининской области. Воевал в составе 642-го стрелкового полка 200-й стрелковой дивизии Второго Прибалтийского фронта.

— Нам с расчетом выдали станковый пулемет «максим». Весил он порядка 70 килограммов, больше, чем я сам был, вот и представьте. Носили его вместе с другими членами расчета, разбирая на части, — рассказывает ветеран.

Наиль Закирович участвовал в освобождении Белоруссии. Бои были очень тяжелыми, шли каждый день. За героизм при освобождении города Полоцка Витебской области он был представлен к медали «За боевые заслуги». Правда, так ее и не получил.

Справка

В результате Полоцкой наступательной операции войска фронта освободили до 5 тысяч населенных пунктов, нанесли противнику значительный урон в людях и боевой технике. Были взяты в плен около 7 тыс. человек, захвачено 311 орудий, 83 миномета, 1093 пулемета, 1866 автомашин, склады с различным военным имуществом. Основная задача — изолировать группу армий «Центр» — была решена, что способствовало успешному проведению Минской наступательной операции.

— Белоруссия ужасно пострадала от войны. Некоторые села выжжены были просто дотла. Только по остовам печек и догадаешься, что здесь жили люди. Немцы, отступая, все сжигали и взрывали. Даже телефонные столбы уничтожали, не говоря уже о мостах, железнодорожных путях. А вот в Латвии картина была совсем другая. Когда мы туда попали, были поражены контрастом: все дома целехонькие, практически ничего не разрушено. Видимо, жителей прибалтийских республик захватчики считали чуть ли не своими, а те и не сопротивлялись врагу, — до сих пор недоумевает Фаттахов.

За успешное выполнение поставленной задачи, за героизм в боях при освобождении Белоруссии пулеметчик номер первый Наиль Фаттахов был награжден медалью «За отвагу».

— Орден Славы третьей степени получил уже в Латвии, — продолжает он. — Хорошо помню тот бой. Все было спокойно, остановились в поле. Ждали дальнейшего приказа на наступление. И вдруг немцы, много их, больше взвода, внезапно бросились на нас. Видимо, хотели прорваться и уже с тыла атаковать наши подразделения. Выбрали самый слабый, на их взгляд, участок. Конечно, что им один пулемет. На пять минут боя при таком раскладе… Но мы-то уже были опытными!

Фашисты два раза поднимались в атаку. Мы косим их кинжальным огнем — снова залегают. Уже второй номер кричит мне в ухо, что патронов осталось совсем мало, нужно отступать, пока есть возможность. Действительно, лес рядом, можем попытаться отойти, но нет, гоню предательские мысли и, не отрываясь от стрельбы, ору напарнику: «Только через мой труп! Будем стоять до последнего патрона». Но дело до того не дошло, пришла подмога. Не пропустили мы врага.

Больше всего, признается Наиль Закирович, на фронте он боялся даже не смерти, а быть захваченным в плен. До того казалось унизительным — поднимать руки и сдаваться злейшему врагу, да еще передавать грозное оружие, верный «максим»…

Запомнилась Фаттахову встреча с партизанами в белорусских лесах. В составе штурмового отряда его направили в тыл врага, чтобы освободить из окружения местных партизан. Постоянно атаковали, отогнали фашистов за болота. И вот из леса показались люди в изношенных одеждах, донельзя изможденные. Настоящие герои, которые все эти годы вели непримиримую борьбу с захватчиками в тылу врага. Белорусы, не в пример некоторым другим народам, до конца боролись с врагом. Не сдались, выстояли. Со слезами на глазах благодарили, обнимали солдат. До сих пор, говорит Фаттахов, он как-то по-особому уважает белорусов… И рад, что и в нынешней конфронтации с Западом Россия опять плечом к плечу с братской Белоруссией.

Пулеметчик Наиль Фаттахов всегда был на передовой. Потерял многих товарищей. Хотя пулеметный расчет должен состоять из пяти человек, почти всегда бойцов было меньше, людей не хватало. Трое — максимум, и те постоянно менялись: кто погибал, кто выбывал по ранению. Наиль Закирович тоже был дважды ранен. Первый раз не так сильно, восстановился за месяц, а в декабре 1944-го злая вражеская пуля раздробила руку. Солдата санитарным эшелоном отправили в госпиталь.

— Так хотелось увидеть Балтийское море, чуток ведь оставалось, не более 30 километров, но, видно, не судьба. Попался в прицел фашиста, еле жив остался, — вздыхает ветеран.

А тогда, чуть придя в себя, он начал возмущаться: почему в такую даль увозят, в Красноярск?! Это ж сколько времени придется потратить на обратную дорогу, на фронт! Торопился скорее вернуться в строй — как там ребята без него, без своего пулеметчика... Но рука плохо восстанавливалась, и после долгого лечения его, списанного из рядов Красной армии, со второй группой инвалидности отправили домой. Ему тогда было всего 18 лет…

За прожитое не стыдно

И вот он дома, а там запустение, стыло, изба не топлена, никого нет. Сердце у солдата защемило: неужели беда приключилась? Хорошо, что соседа встретил, и тот рассказал, что мать с детьми с осени перебралась к сестре в поселок Буйда, чтобы устроиться на прииск. А еще рассказал, что только что видел десятилетнего брата Рауиля, тот в огородах ищет мерзлую, оставшуюся с прошлой осени картошку. Видать, сильно голодали, не так уж сладко жилось и на новом месте…

— Увидев меня, братишка ахнул, сначала встал, как вкопанный, не веря своим глазам, а потом радостно заголосил и стремглав кинулся в Буйду, чтобы сообщить маме о моем возвращении. Это за столько-то верст! Я ночь провел в доме у бабушки. Утром же, когда вернулся в свой родной дом, вся семья уже была на месте. Они ночью пришли пешком из поселка, чтобы встретить меня на родном пороге, — ветеран, вспоминая те события, то и дело вытирает слезы.

Нельзя сказать, что жизнь сразу наладилась. Рука еще долго болела, рана никак не заживала. Будучи инвалидом войны, он вполне бы мог устроиться на легкую работу. Но не такой человек Наиль Закирович! Пошел учиться в школу механизации, 37 лет отработал механизатором в колхозе «Башкортостан», а общий стаж у него — 47 лет. Он заслуженный механизатор БАССР.

И человек широкой души. Узнав, что муж сестры погиб на фронте, перевез ее с четырьмя детьми в родное село, всячески помогал и поддерживал. Сегодня может со спокойной совестью сказать, что за прожитую жизнь ему не стыдно — ни перед односельчанами, ни перед детьми, ни перед погибшими на войне товарищами. Старался жить достойно.

— Конечно, для каждого человека его родители — пример, им кажется, что у него самые лучшие папа и мама, — говорит дочь ветерана Венера Наилевна. — Но даже если бы я не была дочерью своего отца, я бы сказала, что он образец человечности, смелый, ответственный, кристально честный, трудолюбивый. В нем столько доброты, что порой кажется, будто он светится изнутри. Мы меж собой так и говорим: наш светлый человек.

г. Учалы.