Верхом из Иглино до Пекина

Ли Цзин уже 30 лет живет в Москве. Его телефон дал мне известный конезаводчик из Иглинского района Хасан Идиятуллин, разводящий лошадей башкирской породы. Именно его питомцев по рекомендации знакомых облюбовал китайский «Конюхов» 13 лет назад для перехода верхом из Башкирии в Пекин. С тех пор между ними завязалась дружба, а точнее, увлеченное партнерство, основанное на взаимной любви к лошади.

Об исключительных конных переходах в свое время поведал профессор БГАУ Иван Заянчковский в книге «Твоя родословная, Акбузат». В 1899 году корнет драгунского полка М. Асеев отправился из г. Лубны Полтавской губернии в Париж на Всемирную выставку. Стартовал 16 апреля на двух кобылах Диане и Влаге, они находились под седлом попеременно по 40 — 45 километров. Путь пролегал через Волынь, Польшу, Силезию, Богемию, Баварию, Люксембург. В Богемии Асеев перековал лошадей — русские подковы выдержали 1300 километров. К сожалению, уже в Дармштадте пришлось это сделать вновь: богемские подковы выдержали только 100 километров. В Париж корнет прибыл 19 мая, пройдя 2633 км за 33 дня. Его лошади выглядели свежими и бодрыми и были представлены на выставке. Асеев стал героем дня в Париже. Он удостоился золотого диплома выставки, а общество покровительства животным наградило его Большой золотой медалью за уход за лошадьми во время путешествия. Своеобразно отметили кавалериста в России. На докладной записке об интересном путешествии корнета Асеева царь соизволил написать: «Молодец». И никакой другой награды.

В 1935 году 34 туркменских колхозника проделали конный переход из Ашхабада в Москву. Путь в 4300 км они преодолели за 84 дня. Безводную пустыню Каракумы — 360 км — всадники прошли за три дня. Это был подвиг. В Кремле их горячо поздравило руководство страны, им вручили государственные награды.

Итак, звоню китайцу в Москву. У интервью по телефону есть свои минусы, как, к примеру, у блюда быстрого приготовления: недостаток эмоций, живого взгляда, мимики. Тем более что собеседнику русская речь давалась не без усилий.

— Ли, сколько дней ехал из Башкирии до Пекина?

— О-о! — воскликнул он то ли устало, то ли радостно. — Почти год до границы, до Забайкальска. Там возникли сложности, чисто формальные: пограничники не захотели пропускать лошадь Хасана.

— Как звали лошадь?

— Жеребец Венер. Пришлось зимовать в маленькой деревне. Через три месяца поехал в сторону Пекина, но на другой лошади.

Каждое путешествие Ли Цзин приурочивает к какому-нибудь событию международного значения. Тогда, в 2008 году, в Пекине проводились Олимпийские игры. Но на них Ли не успел, переход в девять тысяч километров растянулся на 17 месяцев, в Пекин прибыл только в марте 2009-го. Опоздание на Игры, судя по реакции собеседника, огорчило не особо.

— Что главное для тебя в этих путешествиях? — спрашиваю, искренне не понимая странную личность московского китайца, который бежит от комфортной городской жизни.

— О-о, в дороге очень хорошо себя чувствую! — тоже искренне радуется тот. — Получаю огромное удовольствие, когда еду верхом.

— У тебя есть спонсоры? Или свои денежные накопления, может быть?

— Нет. В пути рассчитываю только на себя. Сплю в палатке в лесу или в поле у реки.

— Наверное, йогой занимаешься?

— Немного традиционными китайскими упражнениями, типа цигуна, которым многие увлекаются в России.

О Ли Цзине немного рассказал и Хасан Идиятуллин:

— После путешествия в Пекин на моем жеребце Венере он спустя несколько месяцев отправился было верхом в Англию в паре с женой, но она упала с лошади и повредила ногу. От перехода отказались. В 2018 году снарядился в путь из Сочи до Мурманска на лошади карачаевской породы, дошел до Казани. Там возникла необходимость поменять коня. Попросил у меня лошадь башкирской породы. Я предоставил ему жеребца по кличке Шурале. На нем Ли успешно добрался до Мурманска.

Очевидно, уже тогда китаец начал подготовку к предстоящему путешествию в честь 75-летия Победы, осознавал, что мурманские широты наскоком, без изучения маршрута, не возьмешь.

Ли Цзин родился в 1963 году в городе Ухань. Сегодня он известен всему миру: оттуда стала распространяться коронавирусная инфекция (о ней поговорим с Ли чуть ниже). В 1983-м, будучи студентом, совершил велосипедную экскурсию в город Лоян, где впервые сел на лошадь. После окончания института стал библиотекарем Шэньженского университета. В январе 1985-го, когда исполнилось 22 года, принял решение совершить кругосветное путешествие на лошади. Подготовку начал с изучения английского языка. В 1990-м на поезде поехал в Москву. Был сражен российскими просторами. И безлюдьем. Мысленно пересаживал себя из поезда в седло. После распада СССР остался в России, выучил, как мог, русский язык, получил паспорт РФ, работал преподавателем китайского языка. Женился на русской женщине Марине, родился сына Максим, который сегодня служит в армии. Максим владеет только русским. «Китайский не знает и не понимает», — немного огорченно, как мне показалось, признается отец. «А в каких войсках служит?» — интересуюсь у папы. «Ну, не скажу,— после секундного раздумья отказывается отвечать осторожный китаец и поясняет: — Он не рассказывает. В общем, в подмосковных войсках».

— Ли, что сегодня происходит на твоей родине, в Ухане? Откуда там взялся коронавирус? — не мог не поинтересоваться чисто по-репортерски.

Московский китаец начинает волноваться и оттого, часто невпопад, повторяет утвердительное «конечно».

— Конечно, я оттуда давно уехал. Конечно, событие это серьезное, но не такое опасное. Заболевают те, у кого слабый иммунитет, — старики, для здоровых, для молодых не так страшно. Не надо поддаваться панике, это не так страшно, если соблюдать порядок, медицинские правила. Но пока причина неизвестна, думаю, скоро узнают.

— В Ухане, может быть, есть какой-нибудь научный центр или лаборатория, где проводятся испытания бактериологических препаратов?

— Да, возможно. Но это не точно. Надо, конечно, соблюдать порядок, — повторял он, как заклинание.

Ли признался, что переживает за земляков, но верит в скорый благополучный исход эпидемии. Как и свойственно путешественнику, сохраняет спокойствие и не паникует.

Китайский «Конюхов» несколько раз в ходе короткой телефонной беседы подчеркнул: башкирские аборигенные лошади — самый лучший вариант для длительных путешествий. Может, это подсказка нашим чиновникам и организаторам туризма, как оживить эту индустрию в Башкирии? Ведь пока одни слова, а результатов особых не видно. Казалось бы, сам Всевышний велел нам покрыть сетью туристических конных маршрутов просторы Предуралья. Лошадей достаточно, причем той самой нужной породы: неприхотливых, выносливых, не требующих изысканного ухода и корма. И таких подсказок в пользу конных путешествий множество. Начнем с Николая Васильевича Гоголя, с его гимна тройке в бессмертной поэме «Мертвые души»: «Эх, тройка! Птица тройка, кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал да замахнулся, да затянул песню — кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход — и вон понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух.

Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?..»

Настоящей энциклопедией о конях считается та же книга Заянчковского. Хотя бы такой фрагмент: «Люди издавна знают, что животные — коровы, овцы, свиньи, собаки, кошки — отдыхают и спят лежа. А некоторые эту закономерность безоговорочно переносят и на лошадей. В прежние годы мне не раз приходилось слышать упреки сердобольных граждан в адрес хозяев лошадей или ездовых и кучеров, которые, подъехав к учреждению или к какому-нибудь дому, оставляют лошадей стоять в упряжи целый день.

— Вот мучают лошадь-то! Хоть бы распрягли да полежать дали...

Если разобраться, то такой человек и прав и неправ. Конечно, на стоянке лошадь нужно выпрячь, освободить от сбруи, чтобы тело ее отдыхало. Что же касается совета «дать лошади полежать», то все, кто постоянно связан с лошадьми, знают, что лошади могут отдыхать и спать стоя. Дело в том, что конечности у лошадей при длительном стоянии не устают, даже если они не ложатся многие месяцы подряд. Как установили анатомы, у лошадей имеется особое устройство костей и сухожилий, благодаря чему суставы конечностей у них могут удерживаться в одном положении, а мускулы, расслабляясь, отдыхают. Такого приспособления — «запирать» суставы конечностей — нет у других животных. Кстати, у лошадей передние конечности при длительном стоянии почти не утомляются, а вот задние, несущие большую нагрузку, время от времени требуют хотя бы небольшой разгрузки. Этим и объясняется, почему долго стоящие лошади изредка переступают с одной задней ноги на другую.

Способность «запирать» суставы и удерживать конечности в одном положении лошади могут сочетать с сохранением равновесия и устойчивости тела. Это помогает им лучше переносить транспортировку в вагонах, автофургонах и по морю».
Или вчитаемся в его объяснение слова «ямщик»: «Потребность в регулярной транспортной и почтовой связи между населенными пунктами обширного Российского государства привела к созданию специальных почтовых станций — ям, где едущие меняли лошадей.

Ямы (от тюркского «ямчи» — почтальон, отсюда русское — ямщик) в России существовали в XIII — XIX веках. С середины XVI века ямы находились в ведении специального ямского приказа. Ямской приказ организовывал почтовые станции — ямы с целыми слободами ямщиков, а в городах с ямскими улицами. Ямщики, крестьяне и посадские люди, живущие на яму, выполняли обязанности кучеров. С учреждением в 1782 году почтового департамента ямы стали называться почтами. Почтовые станции располагались одна от другой на расстоянии от 20 — 26 до 32 — 36 верст. Пассажиры, выезжая из какого-нибудь города, оформляли документ на право получения лошадей на почтовых станциях — подорожную. В зависимости от чина и звания пассажира ему за заранее внесенную плату (прогонные деньги) предоставлялось по подорожной определенное число лошадей и устанавливался характер езды — почтовая (неторопливая) или быстрая курьерская.

Лошади менялись на каждой станции, а затем возвращались в свою слободу».

А сколько коней вписано в историю — одни благодаря писателям-классикам, другие — своим природным данным. Тот, кто читал повесть Льва Толстого «Холстомер», помнит трогательную историю этого старого пегого мерина. Холстомер не просто плод художественного вымысла писателя. Такой конь действительно существовал. В результате длительных поисков, расспросов стариков, проверки документов русский конезаводчик А. А. Стахович установил, что Холстомер — это знаменитый Мужик 1 с Хреновского конного завода. Позже историю Холстомера подробно описал известный конезаводчик и деятель отечественного коневодства Бутович.

От резвейшего жеребца Хреновского конного завода Любезного 1 и кобылы Бабы восточного происхождения в 1803 году родился жеребчик. Он был вороной масти, но имел во весь лоб лысину, и все четыре ноги были белые. Почти пегий. Это было тяжким преступлением перед породой, так как для племенной службы оставлялись лошади без всяких отметин, чистой масти. Жеребчику дали кличку Мужик 1, очевидно, за пегую масть, которая часто встречалась среди крестьянских лошадей. Подросший Мужик оказался резвейшим рысаком того времени. За длинный и просторный ход сам граф Орлов дал ему кличку Холстомер («словно холсты меряет»). Оценив небывалую резвость Холстомера, Орлов отправил его из Москвы в Хреново как производителя. К сожалению, граф в 1807 году умер, а присланный в имение дочерью-наследницей берейтер-немец, не разобравшись в деле и не оценив высоких достоинств производителей, приказал кастрировать их. В их числе оказался и Холстомер. Вред породе от этого распоряжения был огромный.

…Сегодня входят в моду автомобили-беспилотники. Но, пожалуй, лучшего беспилотного транспорта, чем гужевой, человек еще не придумал: лошадь в упряжке всегда довезет хозяина до дому, хоть в метель, хоть в кромешную ночь.