Правь, Башкирия, морями!

Их в нашем сугубо сухопутном регионе гораздо больше, чем может показаться, и для многих это является полной неожиданностью. А между тем в разные годы республика дала отечественному флоту более трех десятков адмиралов или, при грубом подсчете, по одному на два района. При этом на учете в военкоматах числится более 40 тысяч моряков запаса, или почти каждый восьмой от общего числа запасников по республике.

В общем, правь, Башкирия, морями! Эта фраза не будет преувеличением, поскольку ее уроженцы занимают ключевые посты в системе ВМФ, и безопасность России во многом зависит от них. Например, на встрече присутствовал вице-адмирал, ко-мандующий подводными силами Тихоокеанского флота Игорь Мухаметшин, который родился и вырос в Нефтекамске, а сейчас является одной из центральных фигур в российской ядерной триаде. Но столь блистательной карьеры могло и не быть. На медкомиссии в военно-морское училище его сперва забраковали: у парня оказалось больное горло. «Для меня это был шок, — рассказывает вице-адмирал. — Рвался в морские офицеры, готовился, а тут какие-то нелепые гланды… Впрочем, когда их удалили, стал курсантом без проблем».

Подводников на встрече было много. Например, кавторанг Виль Шайдуллин когда-то служил с вице-адмиралом на атомной подлодке «Орел». «Лодки такого типа называют «убийцами авианосцев», и для американцев они что кость в горле. — Кстати, АПЛ «Курск» относилась к этому же классу, и остается только догадываться, как ликовали в генштабе США, узнав о ее гибели», — говорит Виль Шайдуллин.

Впрочем, аварии с субмаринами не всегда заканчиваются столь трагично. «Я участвовал в операции по спасению подлодки К-19, — говорит старший мичман запаса Наиль Равилов. — Да, да, той самой, про которую в Голливуде сняли фильм с Харрисом Фордом в главной роли. Только в фильме все моряки показаны довольно упитанными, а на самом деле они были истощены до крайности. Из всех запасов у них оставалось только несколько мешков с лавровым листом, его они и жевали с водой. Из лодки на берег людей доставляли вертолетами, сами они двигаться не могли. Но самое главное — моряки остались живы».

Такие истории — это оборотная сторона кажущейся морской романтики. На самом деле служба на флоте гораздо тяжелее и сложнее, нежели в сухопутных войсках. И отбор в моряки тоже ведется с учетом ряда особых требований. Ведь еще Петр Первый самолично писал инструкции по формированию корабельных команд, подчеркивая, что «моряку всегда дерзку и веселу надлежит быть, унылых во флот не брать». Кстати, император Петр для российских моряков — фигура номер один, и одним из главных подарков, который на встрече они преподнесли в дар музею Уфимского филиала водной академии, был петровский Морской устав. Книга является своего рода катехизисом моряков, которому они следуют по сей день. Отсюда и удаль, за которую в годы Второй мировой немцы прозвали их «черной смертью» и боялись, как огня. Отсюда их сплоченность и железное правило, по которому они дерутся до конца, не помышляя о сдаче в плен. Яркий пример — крейсер «Варяг», командир которого Марат Валишин тоже прибыл на встречу. Правда, он был капитаном не того «Варяга», который один вышел на японскую эскадру, а его потомка-ракетоносца, гордости всего российского ВМФ. «Мы старались быть лучшими во всем, — вспоминает Марат Мансурович. — Иначе было нельзя, ведь имя нашего крейсера знали во всем мире».

Впрочем, во всем мире знают не только «Варяг». Российские моряки давно и прочно заслужили славу «лихих парней» во всех частях света. И это не просто громкие слова.