Заново учиться жить

Те, кто недужен с детства, с самого начала вынуждены приспосабливаться к не очень дружественным условиям окружающего мира. Поневоле воспринимают физическую ограниченность как данность. Герою этой статьи, сильному мужчине, в 35 лет пришлось заново учиться жить. Многих такие испытания ломают. Он — не сломался. Скажу больше, постиг неведанные прежде грани бытия и обрел новые радости. Что помогло? Милицейская закалка, внутренний духовный стержень, семья? Наверное, все, вместе взятое.

Часто ли в наше время из уст жен можно услышашь такое: «Своим дочерям я желаю такого же мужа, как мой. Боюсь, таких больше нет!» Айгуль искренне восхищается супругом.

Полтора десятка лет служил Ришат Ахметов из села Серменево Белорецкого района в органах МВД. Сослуживцы и начальство уважали. Скромный и решительный, главное — надежный. Но нагрянула беда внезапно, будто из-за угла. Ришат заболел. И сразу — вторая группа инвалидности. К тому же пошли осложнения — потерял слух, резко стало ухудшаться зрение. А у человека к тому времени была семья, двое маленьких детей. Дом построил, только начали обустраиваться, и тут такая напасть.

— Конечно, сильно переживал. Но он не пал духом и нам не позволил, — Айгуль тяжело вспоминать то время. — Верно подмечено: пришла беда, отворяй ворота — с дочкой случилось несчастье, повредила позвоночник.

Айгуль говорит, если бы не оптимизм и железобетонная крепость мужа, у нее опустились бы руки. А Ришат уверен, только благодаря супруге жизнь у семьи в конце концов наладилась.

Но Ришату куда важнее были даже не сами деньги, а позиция полноценного человека, кормильца семьи. Не стал долго мудрствовать.

— У меня отец был хорошим плотником, я ему сызмальства помогал. Даже в девятом классе победил в районном конкурсе столяров, — вспоминает Ришат.

Столярную науку пришлось осваивать практически заново.

Двери, окна, рамы, детские кроватки, столы-стулья, нарядные и прочные лестничные переходы — все ему под силу. Но особой популярностью пользуются живописные наличники и сундуки.

— Я узоры сам придумываю. Стараюсь, чтобы присутствовал национальный колорит. Людям это нравится.

У башкир с незапамятных времен традиция: выдавая замуж дочь, родители снаряжают сундук с приданым. Хотя сейчас уже многие обычаи подзабыты, но в здешних местах «сундучную» традицию соблюдают.

— Когда неказистый сундук попадает в дом жениха, то он в конце концов оказывается в чулане. Туда складывают всякий хлам, который и не нужен, и выбрасывать жаль. А я как мастер счел такую судьбу для своих изделий оскорбительной. Потому решил — мои сундуки станут украшением интерьера, улыбается Ришат.

Сундуки у него на самом деле получаются отменными, обладают как эстетической, так и функциональной ценностью. Правда, воз-ле своего дома ему становится немножко дискомфортно. Нет, дом-то справен, двухэтажный, сейчас вот еще и пристрой возводит. Да вот окна без нарядных наличников и дощатый забор без зодческих изысков видятся ему чуть ли не сиротскими. Но что поделать, руки до своего дома пока не доходят.

Помню, наведалась как-то в свою родную деревню и повстречала старого знакомого. Хороший он человек, душевный, трудяга, каких поискать. Но все это безжалостно перечеркивается одним лишь фактом — сильно пьет. Вот и на этот раз был изрядно навеселе. «Навеселе» — это так, образное выражение. На самом деле был печален — плакался, мол, жизнь не удалась, денег нет, жена стерва, и все прочее идет наперекосяк. Хоть вешайся. И сразу же вспомнила Ришата. Его непреклонную волю жить полной жизнью и приносить пользу людям, его неутолимую страсть творца и художника.

Какие же мы, люди, все-таки разные…