Испытание длиною в жизнь

Позвонила знакомая из Месягутово. Поболтали о делах. В конце разговора вспомнил: как там Рашида Гиндулловна? Держится? А супруг? Тоже? Вот и хорошо.

Сейчас им остается одно: держаться.

А то, что они умеют держать удар судьбы, уже доказали. Самим себе. И всем нам.

Она не может обходиться без посторонней помощи. Давно. Пришлось нанимать девушку-сиделку. Но если бы я не знал тогда, что произошло с этой женщиной, вряд ли бы догадался, что сидящая за столом давно не ходит. Хозяйка, безусловно, испытывала естественную в таких случаях неловкость. Хотя и выглядела безукоризненно: свежая прическа, красное, с вырезом, платье, на шее — золотое колье. Несмотря на тяжелый физический недуг, Набиуллина продолжает оставаться женщиной. Любящей и любимой. Единственной. Она вычеркнула из сознания факт своей немощности. И просто живет. Хотя прийти к этому пониманию было непросто.

Когда все только начиналось, гнала прочь тревожные мысли. Продолжала ходить на работу, где никто как бы не замечал, что ей все труднее совершать привычный прежде маршрут. Предчувствуя, что потом может быть поздно, поехала в город, к любимой преподавательнице колледжа, который окончила с красным дипломом, а потом и нефтяной институт. Ее тоже помнили и гордились ею. Но когда Рашида Гиндулловна вошла в кабинет уже изломанной походкой, там не выдержали и разрыдались. Ее обнимали, говорили идущие от сердца слова сочувствия и сопереживания, а она все так же стеснительно улыбалась и старалась успокоить сентиментальных наставниц. Мол, все в порядке, ничего страшного.

Никто не знал, каких усилий стоило ей собрать свою волю в кулак и по-бабьи не разреветься вместе с ними — милыми, трогательными предметницами. И не сказала им главного, словно боясь спугнуть, как хрупкого воробышка, последнюю надежду:

Юра запретил ей думать о разводе. Этот разговор с ним она начала сама. Дескать, жизнь есть жизнь, появится достойная кандидатура — не мучайся, пойму. Он на мгновение застыл в оцепенении, повернулся, впервые взглянул на нее негодующе, выругался и отрезал:

— Чтобы я этого больше не слышал. Поняла?

Глотала подступающие слезы, а грудь распирала нечаянная радость: Юра — с ней. Навсегда. Это чувствовалось. Как тогда, во время учебы в техникуме. К преподавательницам ведь поехала не только ради свидания с ними, хотя на самом деле страшно хотелось их увидеть. Там, в стенах учебного заведения, зародилась их любовь. Страстная и жгучая. Это было паломничество к месту пересечения их судеб.
В техникуме было много мальчиков — это специфика автодорожного. Ее, чуть ли не с первого класса посещавшую в Стерлитамаке Дом пионеров, избрали старостой группы. Девушка представляла собой типичный портрет отличницы: зубрящей задание, примерной в поведении. Во всем этом угадывались настырность и, по большому счету, характер. В чем сокурсницы походили друг на друга. И когда одна из них забеременела, Рашиду это известие сразило.

— В голове не укладывалось, как могло такое случиться с тихой, скромной учащейся, — вспоминает она. — Время-то другое было. Я была подавлена настолько, как будто сама оказалась в положении.

Все стали невольными свидетелями разыгравшейся трагедии. Приехала мама девушки, пыталась поговорить с ее другом, но тот категорически отверг все намеки на оформление отношений. Играть в мужчину и быть им — не одно и то же. В итоге, сгорая от стыда и позора, сокурсница забрала документы и уехала. Рашида не знала, что совсем скоро и ее закружит в своем водовороте большое чувство.

Познакомила их жившая в ее комнате сокурсница. Он предложил прогуляться. Никаких симпатий не вызвал — простой, незаметный мальчишка из Салават-
ского района. Все решил случай. Вечером сидели в холле общежития, смотрели телевизор. Вломилась группа местных подростков. Предводитель предложил Юре «выйти поговорить». Оба понимали, что это значит, и Рашида инстинктивно схватила знакомого за руку. Она всего лишь пыталась предотвратить несправедливость и насилие. Ничего другого в ее порыве не было. Юра осторожно, но настойчиво высвободил руку, встал и пошел. И выстоял. Чем удивил противников.

— Но больше всего я, наверное, удивилась, — улыбается Рашида Гиндулловна. — Своей решительностью он дал понять, что никого и ничего не боится. И от меня отступать не собирается. Я его зауважала.

После этого случая первый раз позволила поцеловать себя. На улице Высоковольтной. Где они обычно прогуливались перед сном. И тогда она почувствовала пробежавшую внутри нее искру.

Пришла пора расставаться: Юра защитил диплом и отбывал по распределению в Ульяновск. Поехали на вокзал. Разговаривали ни о чем, все было буднично. Но когда поезд тронулся, неожиданно для себя расплакалась: вместе с другом, показалось, уезжает частичка ее самой. И когда добралась до общежития, оно выглядело каким-то осиротевшим и пустынным. Уткнулась в подушку и решила: буду ждать.
Вскоре и она завершила учебу, отправилась в Пермскую область. Юра к тому времени отслужил в армии, работал в Москве на олимпийских объектах. И все это время писал ей письма. Каждый день. Начинались и заканчивались они неизменными словами: «Люблю, скучаю». Рашида их нумеровала и складывала в отдельный чемодан.

Однажды ее пригласили к телефону. Взяла трубку — Юра.

— Привет. Когда с работы уходишь?

— Как обычно, — не поняла она. — Ты где?

— Здесь, тебя жду.

Пока Рашида улаживала вопрос с увольнением по причине выхода замуж, жених со своими родителями съездил к ее, после чего отбил телеграмму: свадьба такого-то, не опаздывай.

Вещи отправляла посылками. Отдельной, самой большой, Юрины послания.

Приехала, когда к свадьбе было все готово. Принимающая сторона перед гостями замешкалась: невесту-то никто прежде в глаза не видел. Вышла вперед — все вздохнули с облегчением: красавица.

На крыльце по обычаю лежала большая подушка. Ей, как оказалось, надо было встать на нее двумя ногами — чтобы жизнь такой же мягкой и пушистой сложилась. А она ступила только одной — замарать боялась. Понимает: несоблюдение обряда тут ни при чем. Но почему-то память всякий раз выхватывает этот эпизод.

После свадьбы отец мужа усадил молодых на мотоцикл с коляской и, поднимая брызги луж, повез показывать Малояз и его окрестности.

— Нравится? — спросил.

Рашида догадалась: свекор не хочет, чтобы они уезжали. И ответила:

— Очень…

Родила в 23. Тяжело рожала. Плод долго не выходил. Его выдавливали. Тогда она впервые узнала, что это такое — лезущие из орбит глаза. Едва не потеряла сознание.

Вытаскивали ребенка щипцами, повредив часть личика. Санитарка успокоила:

заживет, у меня у самой так же роды протекали.

Попробовала встать — упала на кровать. Пришлось набираться сил и учиться заново ходить. А откуда силам взяться? Молока нет. В магазине — «Завтрак туриста» да трехлитровые банки желтых в уксусе огурцов. Когда Юра приехал с деревенскими продуктами — она за стенку держалась. Говорить не могла. Такой он и забрал ее в новую двухкомнатную квартиру. К тому времени Юрий Сагитович возглавил ДСПМК, став самым молодым в районе руководителем.

— Вы говорите, дом большой? — переспрашивает Рашида Гиндулловна. — Мы его просто расширили. Хотя Юра долго на это не решался. Всегда спрашивал: что люди скажут? И это при том, что всех в коллективе обеспечил жильем.

Он и служебную машину не использовал, чтобы ее, инженера, в ОКС довезти.

Сначала знакомых просил, а потом специально легковушку купил. Через год она не понадобилась — супруга окончательно утратила способность передвигаться. Тогда он стал покупать ей украшения, купил дорогую шубу. Чтобы все как у всех.

Десять лет назад муж попал в жуткую аварию. Повредил позвоночник. Когда привезли из больницы, он, лежа на кровати, продолжал руководить организацией. А она ползла к нему с едой и кормила. И оба были счастливы.

— А разве это не счастье? — улыбается. — Сын красавец, майор полиции в Уфе.

Двоих внуков со снохой подарили. А ведь когда-то думала, что не увижу Вячеслава взрослым.

— Муж не изменился за эти годы?

— Изменился. Таким балагуром стал. Каждый день — новые анекдоты. Я понимаю: ради меня. Сейчас он опять в больнице. На обследовании.

Рашида Гиндулловна набирает номер на мобильном:

— Здравствуй, дорогой! Как дела? У меня гости — корреспондент. Как что делаем?

— смеется супруга. — Про тебя разговариваем.

Передает телефон.

— Хочет с вами пообщаться.

Слышу с хрипотцой, но достаточно бодрый голос:

— Вы на самом деле из газеты? В Месягутово не первый раз? А анекдот такой слышали? Приходит к директору посетитель. Из-за двери ор доносится. «Не в духе, что ли»? — спрашивает секретаршу. «Да нет, это он с Кигами разговаривает». — «А телефона нет, что ли?»

Я понимаю, как ей повезло с ним. Как им повезло обоим. Это не кощунство, не издевка. Ведь счастье не в том, чтобы купаться в удовольствиях. Оно в способности сохранять любовь и чувства вопреки обстоятельствам, в умении возвышаться над ними и не замечать их.

Юрины письма Рашида упаковала в материю и зашила. Больше она их не перечитывает. Это — прошлое. Другая жизнь. В нее нет возврата и ею незачем бередить душу. Но именно она помогает держаться в настоящем, без которого нет будущего. Имя этому связующему звену — любовь...