Следы непарадной войны

Не только слова можно сиять заставить заново — чувства тоже. Это стало ясно, когда осенью минувшего года первый телеканал запустил проект по сбору информации об участниках войны под названием «Вспомним всех поименно». Эти строки Константина Симонова, казалось, уже утратили былую актуальность. Ведь столько времени прошло, и все уверовали в то, что никто не забыт и ничто не забыто. На деле оказалось, что белых пятен война оставила — целые россыпи.

В Ермекеевском районе проект под одноименным названием стартовал годом раньше общероссийского телевизионного. Сначала попытки найти пропавших без вести носили разрозненный характер.

Теперь просьбы о поисках сыпятся со всех сторон.

В Ермекеево мы приехали затемно.

Нас встретила Энже Шафикова и с места в карьер начала толковать о проекте.

— Нас как-то больше люди интересуют, чем проекты,— так не очень деликатно пытались мы перевести тему.

— А это же все как раз про людей. Знаете, какие истории всплывают — кровь застывает в жилах, а слезы сами непроизвольно льются, — еле справляясь с эмоциями, пыталась убедить нас Энже.

Смертный медальон — не гарантия от забвения.

Почему в той войне столько народу кануло в Лету неизвестно как и где? Из Ермекеевского района на фронт призвали более 9 тыс. человек. Из них пропавшими без вести до сих пор числятся 2 тыс. 422 воина.

Известно, что уже в марте 1941 года в Красную Армию поступили солдатские медальоны в виде маленького цилиндрического пенала из черной пластмассы. Каждый такой медальон содержал внутри специальный бланк, в который солдат вписывал полные данные о себе, месте призыва в армию, адрес своей семьи. Вкладыши бойцы заполняли сами, зачастую просто карандашом. Еще чаще — с грамматическими ошибками, поскольку многие были тогда полуграмотными. Стандартный бланк состоял из двух частей. Если боец погибал, то одну часть забирали в архив, другая оставалась с убитым в капсуле медальона, чтобы в случае необходимости его можно было опознать. Однако на практике это почти не соблюдалось. Часто медальон изымался целиком. Кроме того, из-за суеверия многие солдаты их не любили носить. Другие просто не успевали получить в суматохе первых месяцев войны.

Кроме того, в те годы довольно часто к работе с документами допускались малограмотные или не очень внимательные люди. И если в написании даже известных русских фамилий делали ошибки, то сложные и незнакомые мусульманские имена коверкались очень часто.

…Найра Бакировна Нагаева обратилась за помощью в розыске отца Бахра Лутфулловича Идиятуллина, 1921 года рождения, который до войны работал электриком. В мае 1941 года его призвали на службу в Алкинский военный лагерь, а когда началась война — прямо оттуда отправили на фронт. Ему удалось передать родным записку, в которой сообщал:

«Едем воевать. Как только доберемся до места, дам о себе знать». И больше никаких вестей от него не получили.

Не дождались родные и возвращения с фронта дяди — Мухтарама Карамовича Миннуллина. У Найры остались детские воспоминания о нем. Еще она запомнила, как дедушка рассказывал им, что пришло с фронта благодарственное письмо о героическом поступке сына. Затем сам герой прислал газетную заметку, в которой сообщалось, что его представили к правительственной награде. Мухтарам написал, что они форсируют Днепр, и как станет потише, напишет еще… Больше писем не было. Вместо них получили Миннуллины похоронку. А про то, успел родной их человек получить награду или нет — так и не узнали бы никогда, если бы не проект районного масштаба «Вспомним всех поименно», автором идеи которого выступила Энже Шафикова.

Про Бахра Идиятуллина удалось узнать лишь то, что он пропал без вести в марте 1942 года. Воевал в составе 170 стрелковой дивизии 22 армии, которая формировалась в мае 1941 года в Стерлитамаке, Давлеканово и Белебее. Еще до начала войны в дивизию призывались запасники первой категории — мужчины 25 — 30 лет. И уже в середине июня их начали отправлять в части. Первый бой почти безоружные солдаты приняли 27 июня, затем попали в окружение.

Прорваться из него смогли только 300 человек (а всего в составе дивизии было около 10 тысяч человек). И они, без знамени и материальной части, без оружия и командиров отступали с боями до сентября. Погибших приходилось хоронить в спешке по ночам, не имея возможности зачастую даже опознать убитых.

После анализа документов Мухтарама Миннуллина выяснилось, что при заполнении наградного листа писарь ошибся несколько раз:

— Вместо Миннуллина Мухтарама Карамовича написано Минулин Мухтара Карамович.

— Место рождения: БАССР, ЕрмАкеевский р-н, с. Абул-калим ( а село Абдулкаримово).

Удалось разыскать и выписку из наградного листа: «В упорных и ожесточенных боях за преодоление реки Северный Донец и овладение опорным пунктом — деревней Сеничено, являющейся огневым бастионом противника, тов. Минулин проявил себя бесстрашным, мужественным, до конца преданным делу партии и социалистической родине бойцом. Гвардии красноармеец Минулин первым форсировал реку и во время боя скрытно подполз к вражескому дзоту, забросал его гранатами, уничтожил при этом весь его гарнизон. Личный героизм тов. Минулина был подхвачен остальными бойцами, в результате чего была взята не только деревня Сеничено, но и ряд высот, господствующих над местностью. За период с 17 по 18 июля 1943 года Минулин огнем из автомата уничтожил 14 солдат и 2 офицеров противника».

Заключение военного совета армии:

«Награждаю орденом Отечественной войны II степени».

И подпись: «Гвардии генерал-лейтенант Я. Фоканов».

И еще одно сообщение от 6 августа 1943 года:

«Мухтарам Миннуллин погиб 26 октября 1943 года, похоронен на восточной окраине поселка Ленинское Солонянского района Днепропетровской области».

Было ему всего 20 лет.

Вся информация, которую удается добыть, регулярно публикуется в районной газете. Процесс поиска охватывает все большее количество людей. И проникаясь силой духа погибших своих земляков, они учатся ценить тех, кто сейчас живет рядом с ними. А личные неурядицы и какие-то бытовые неудобства начинают терять былое значение.

Погоны передаются по наследству

Недавно в Ермекеево произошло весьма волнующее событие: награду старшего лейтенанта Шайхураза Сабирова — орден Отечественной войны II степени наконец-то передали его внучкам Ольге и Елене Сабировым. Этот орден был вручен одному из дальних родственников башкирского воина еще в 1989 году, и с тех пор родные не теряли надежды отыскать кого-нибудь из прямых потомков лейтенанта Сабирова. Как выяснилось позже, внучки давно вели встречный поиск, мечтая узнать о фронтовой судьбе своего деда. Встреча произошла благодаря проекту «Вспомним всех поименно».

Сначала нашли наградной лист офицера. Затем удалось установить имя и дату рождения его жены. Всю эту информацию разместили на сайте «Поиск людей». И в сентябре этого года Наиля Ханнанова, занимающаяся розыском, получила на свой электронный адрес письмо:

«Здравствуйте, Наиля! Мы, Ольга и Елена, дочери младшего сына Шайхураза Владимира, который родился 29 января 1942 года в городе Токмак. По вашему сообщению мы поняли, что о его существовании вам не было известно. Круглова Нина Владимировна — наша бабушка. Она жила в Полтавской области. От нее нам известно только имя деда, а также то, что он погиб на Украине, и больше ничего… Мы пытались найти информацию о нем, сделали запрос в Центральный архив, но получили ответ: «В связи с недостаточностью информации поиск затруднен». Мы живем в городе Первоуральске Свердловской области…».

Наиля до мельчайших подробностей запомнила день, когда обнаружила это письмо: ситуация напомнила те, которые она не раз наблюдала в телепередаче и на сайте «Жди меня».

А сама история началась с заметки в районной газете с просьбой найти нескольких воинов, среди которых был и Шайхураза Сабиров — родной дядя мужа Наили — Валерия. И утром следующего дня Валерия уже вызвали в военкомат и вручили орден Отечественной войны II степени, которым Шайхураза Сабиров был награжден в 1944 году. И кроме этого о лейтенанте ничего не было известно. Как ни пытались разыскать хотя бы его супругу и дочь — безрезультатно.

— Как хорошо было бы хранить эту награду не в нашей, а в его семье, наверняка ведь у него остались дети, внуки… — приговаривали в семье Наили Ханнановой всякий раз, когда брали награду в руки.

…Наконец поиски завершены. Оля и Лена Сабировы сообщили, что едут в Ермекеево. Невероятно волнующая встреча состоялась в селе Абдулкаримово, в доме, где когда-то жил их дед Шайхураза. Утомительно долгая дорога не помешала засидеться далеко за полночь, вдохновенно обсуждая этапы совместных поисков.
— Мы думали, что наш дед — киргиз, ведь нам ничего, кроме имени, не было известно, — рассказывали гости.

Стол накрыли в семье Виля Сабирова, который остался самым старшим представителем рода после смерти брата Валерия. Обращаясь к Ольге и Елене, он сказал:

— Казалось бы, о войне все уже сказано, написано столько книг и снято фильмов. Но, оказывается, много и невспаханной целины. Спасибо всем, кто занимается этим благородным делом — поиском пропавших без вести. А вас, дорогие племянницы, благодарю за память, и добро пожаловать в нашу большую и дружную семью.

На родине деда в деревне Абдулкаримово на склоне горы стоит обелиск воинам Великой Отечественной войны. Там высечено имя деда Ольги и Елены. Внучки возложили к подножию памятника красные розы. Они никак не могли справиться с переполнявшими их чувствами, и голос дрожал, и слезы не унимались:

— Как жаль, что бабушка не дожила до этого дня. Вести о нем она ждала до последнего вздоха. Теперь мы знаем, почему носим погоны и в кого у нас тяга к служению Отечеству,— говорили они, держа в руках орден деда.

Сестры — обе офицеры. Ольга Кардашина — майор, Елена Казанко — капитан полиции Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков. И даже замуж они вышли за офицеров.

Отцы — освободители, а дети – оккупанты?

На фронт Хабиба Хабирова провожали жена Сания и три дочки: Флюра, Клара, Лена. Четвертая, которую после рождения назвали Ирой, в тот печальный момент находилась еще в утробе матери. Впрочем, сам доброволец особо не грустил, поскольку верил, что за расставанием непременно будет встреча. И даже испытывал странное чувство чуть ли не радости, поскольку теперь он станет настоящим защитником и страны, и своих дочерей. До войны Хабиб Фаттахович работал председателем артели леспромхоза, войну встретил председателем правления колхоза. С самого первого дня войны он рвался на фронт, но просьбу его отклонили. Дали бронь, ведь кто-то должен снабжать армию продовольствием! И только в марте 1942 года он, наконец, получил повестку. Конечно же, тревожился за жену, которая ждала четвертого ребенка, но главней всего тогда была победа. У третьей дочери Елены об отце остались очень смутные воспоминания, поскольку ей было всего три года. Но ощущение тревоги запомнилось — тогда им было пронизано все пространство.

Последнее письмо пришло

5 июня 1943 года: «Мы в переднем строю. До немцев всего 2 — 3 сотни метров. Снаряды на нас сыплются градом. Если останусь жив, пишите по этому адресу…» И через несколько месяцев получили извещение — пропал без вести. И все равно жена ждала его до последних дней жизни. Поначалу верила, что вопреки всему вернется. Потом надеялась узнать хотя бы, где погиб. Не получилось.

Поисками отца занялась та самая Ира, которую отец так и не увидел. В середине восьмидесятых найти погибших на войне было практически невозможно. Но чудо случилось, откликнулся украинский поисковик Павленко. И постепенно удалось выяснить, что Хабиб Фаттахович погиб в боях за село Удовиченки Зеньковского района Полтавской области. Ира со старшей сестрой Еленой поехали на Украину — на место гибели отца.

Это сейчас все перевернули с ног на голову, и гостей из России обзывают чуть ли не оккупантами. А тогда еще помнили, кто жизни не щадил за освобождение украинских городов и деревень. Несколько дней погостили сестры в селе, за которое сложил голову их отец. Прошли по местам боев, пообщались с очевидцами тех событий. Местные жители их принимали очень радушно, угощали, рассказывали, показывали. А они все пытались понять, почувствовать, угадать то место, где оборвалась жизнь их отца. Одна из старожилов, баба Серафима, тем временем им поведала, что ей было всего пятнадцать лет, когда село заняли фашисты. И «лютовали не знамо как». Бои здесь продолжались больше двадцати дней. Днем мирные жители спасались от снарядов в погребах. А когда наступало затишье, выбирались наверх, чтобы наспех перекусить. Деревня уцелела благодаря Советской армии, в рядах которой воевали русские, украинцы, башкиры, татары, узбеки… И когда прогнали немцев, старики и дети вышли на поле боя собирать и хоронить погибших солдат, среди которых был и Хабиб Хабиров. В1957 году на месте тех захоронений поставили памятник — солдат с автоматом на груди.

Писарь порой круче Сусанина

Энже Шафикова рассказала:

— Списки без вести пропавших солдат, чьи судьбы удалось проследить, мы печатаем в районной газете. Благодаря поисковой работе Анвара Сайфуллина выяснилось, что Мирзагит Салахович Салахов из деревни Суерметово погиб 14 марта 1942 года. Захоронен в братской могиле возле деревни Кривцово Болховского района Орловской области. Его сын Гильмитагир Мирзагитов получил свежий номер газеты, выкопал во дворе маленькую рябинку и отправился в путь. Когда вернулся, пришел ко мне и грустно сказал, что могилы отца не нашел, но сажанец посадил возле памятника неизвестному содлату — недалеко от братского захоронения…

Стали выяснять. Гильмитагир-абый рассказал, что возле деревни Кривцово оборону держали три дивизии, и личности 771 воина, похороненных в этой братской могиле, так и остались невыясненными. И он полагал, что, может быть, и его отец остался среди неизвестных. А я стала думать... Иногда это полезно — усердно поразмышлять. И когда Гильмитагир-абый пришел в следующий раз, я спросила: «А как звучит ваша полная фамилия?» Мне показалось, что он даже вздрогнул от этого вопроса.

Дело в том, что в одних документах его отец значился как Салахов Мирзагит, в других — Салахов Мирза, а в документах военного архива Салахутдинов Кирзамат. И когда услышала ответ младшего Салахова — пришла очередь вздрагивать мне:

— Салахутдинов,— просто сказал он. — Но сам я об этом узнал не так давно. Мой двоюродный брат вел поиск отца, погибшего во время Гражданской войны. Он и выяснил, что наша полная фамилия — Салахутдинов.

И тут все встало на свои места. Воевал его отец под фамилией Салахутдинов, а при написании имени ошибку допустили писари (в случаях с нашими мусульманскими именами подобное происходило часто). Но здесь ключевым словом оказалась деревня Сцермены Ермекеевского района. Но здесь такой деревни нет. Есть только Суерметово (опять ошибка писарей!). А из деревни Суерметово призывался только Салахутдинов Мирзагит!

Когда я все это сопоставила и разложила по полочкам, глянула — в глазах Гильмитагира-абыя появилась некоторая уверенность, но вместе с тем и растерянность — отступать не хотела. Пыталась его убедить, что ошибки быть не может, ведь мы анализируем не один документ, а три-четыре, а то и больше. Но он все равно как-то задумчиво попрощался и ушел...

А через час зазвонил телефон. Поднимаю трубку и слышу голос Гильмитагира-абыя:

— Знаешь, доченька, а ведь плита с надписью «Салахутдинов К.» там имеется. Я видел ее...

Затем пауза, и негромко, но как-то емко и от души, прозвучало: «Спасибо!» И умиротворенно добавил:

— Теперь могу спокойно умереть. Мне известно, как воевал мой отец. Я видел, где он похоронен.

«Пропавший без вести, я назову тобой дорогу…»

Эти строчки из песни Юрия Шевчука, на первый взгляд — парадоксальные, на деле исполнены глубокого смысла.

Таких людей, как Энже Шафикова, сейчас редко встретишь. Она в любое время суток готова буквально бросаться на помощь, бежать, узнавать, организовывать, исправлять чьи-то ошибки... Именно Энже Кабировна является автором идеи проекта «Вспомним всех поименно». И развивает его неутомимо и кропотливо. Работа эта требует особой деликатности и четкости. И у Шафиковой появляется все больше союзников. Главный из которых — Анвар Сайфуллин, преподаватель Белебеевского техникума механизации и электрификации сельского хозяйства, который с октября 2012 года документально доказал места гибели, захоронений 96 земляков, которые считались пропавшими без вести. В последнее время много говорят о национальной идее, которая смогла бы объединить народ. Пока ее ищут, в Ермекеевском районе уже начали объединяться вокруг благородного поиска земляков, пропавших на одной из самых страшных войн…

Хабиб Хабиров (в центре) погиб в боях за украинское село.

Гильмитагир-абый и Энже Шафикова: работа над ошибками... писарей.

Памятник неизвестному солдату на Орловщине. Здесь посажена и рябина из Ермекеевского района.