Спасти и сохранить

Вид, открывающийся с западной стороны на село Верхнетроицкое, даже в зимнее время весьма живописен: отсюда отлично просматриваются окаймляющие
его густые леса, причудливые проулки, замерзший пруд… На берегу, словно укрывая собой дома здешних жителей, величественно возвышается Свято-Троицкий храм.

У каждой церкви свой крест

История этого села — словно глава из увлекательного повествования о становлении государства Российского. Основанное в XVIII веке промыш- ленниками Осокиными, оно приглянулось и староверам, которые стали стекаться сюда со всей страны. Видимо, в большой чести были основатели нового поселения у тогдашних правителей — гонений за инакомыслие ни на него, ни на его жителей не последовало. А братья-фабриканты сразу же дали понять, что пришли в этот край с самыми серьезными намерениями, построив на окраине села медеплавильный завод, а в центре — храм. Да не абы какой, а каменный, в стиле казанского барокко! С высокой колокольней и лепным декором. Как сегодня принято говорить, «объект был сдан в эксплуатацию» в 1753 году. И за многие годы сумел-таки выстоять, избежав климатических и политических катаклизмов. Хотя завод, к примеру, всего через два десятилетия после постройки был подчистую разорен восставшими пугачевцами. А церковь, успевшая в эти дни примерить на себя роль крепости, осталась невредимой.

Сполна ей досталось полтора столетия спустя, во времена советской власти. В тридцатые годы служившего здесь священника расстреляли в ближнем лесу, а колокольню попытались свалить с помощью трактора и веревок. Не сумев добиться желаемого, пробовали сбить с 40-метровой высоты крест, открыв по нему огонь из разнокалиберного ручного оружия. Следы от пуль и сегодня видны на куполе. Но эта попытка не увенчалась успехом. А вскоре просторное, крепкое здание приспособили под хозяйственные нужды: использовали в качестве гаража для сельхозтехники (чтобы она могла свободно сюда въехать, был сделан пролом в одной из стен), затем разместили в нем склад зерна, минеральных удобрений… В начале девяностых храм возвратили верующим. Правда, увидев, в каком плачевном состоянии он находится, они схватились за голову: где же найти деньги на его восстановление? Одна только наружная отделка чего стоит!

Тем не менее за два десятилетия здешней группе подвижников удалось сделать многое: вставить окна и навесить двери, провести газовое отопление, настелить полы, оштукатурить стены... Все работы, включая писание новых икон, были выполнены благодаря частным пожертвованиям. Мало того — в 2009 — 2011 годах на территории храма даже работал республиканский лагерь, в состав которого вошли школьники, студенты и местные поисковики. Представители различных национальностей и вероисповеданий, они очистили внутреннюю часть фундамента от въевшихся в него химикатов, отлили его высокопрочным бетоном, отмыли от копоти стены... В свой последний приезд юноши и девушки перенесли в сторону от дороги свыше пятидесяти безымянных захоронений, большинство из которых датируется XVIII — XIX веками.

Сегодня здесь, как и несколько столетий назад, регулярно ведется служба. И опять переливчато гудят подаренные меценатами колокола. Вот только труды энтузиастов могут оказаться напрасными, если в ближайшем будущем не удастся решить сугубо мирскую задачу. А именно — заменить кровлю, часть которой служит все 260 лет существования храма. Наступления весны здесь ждут с тревогой: просочившись внутрь, талая и дождевая вода может уничтожить все, что было сделано за последние годы.

Мимо программы

Вместе с батюшкой Сергием мы сидим в северном приделе и пьем чай с мятными пряниками. Успев расчистить к нашему приезду крыльцо и тропинку от снега, он неспешно рассказывает о повседневных делах-заботах. О том, как вместе с работниками близлежащего су- конного комбината пытался срезать ставшую ненужной металлическую балку («Железяка чуть толще пальца, а мы полчаса газорезкой орудовали, да три диска на болгарке разбили. Умели раньше делать железо на Руси!»)… О прогрессе, который дошел-таки и до культовых сооружений («Хотим приобрести в Москве замечательное устройство — электронный звонарь. Он позволит исполнять пять-шесть видов звона, не поднимаясь на колокольню»).

— А знаете, у нас ведь уже происходили чудеса, — лукаво прищурившись, невозмутимо меняет тему разговора мой собеседник. — Несколько лет назад, к примеру, сюда приехали два десятка любопытствующих мирян и попросили меня впустить их в храм. Женщины прошли к иконостасу, и вдруг одна из них, обернувшись, удивленно спрашивает: «А разве служба уже началась?». — «Нет, — отвечаю. — Вы же сами видите, что я здесь один». Она мне: «А кто же тогда сейчас поет?». Я подошел к ним ближе и явственно услышал церковное пение. Правда, на каком языке оно велось, так и не разобрал. Когда хлопнули входные двери и церковь стала заполняться другими прихожанами, оно внезапно прекратилось. А мы долго пытались понять, померещилось это нам или нет. Но согласитесь, не могут же несколько человек, пусть ненадолго, но одновременно сойти с ума?

В другой раз прямо во время службы в церкви появились призраки двух священнослужителей. Один из них, небольшого роста, был в церковном облачении и с чем-то вроде серебряных цветов в руках. Другой, помоложе, шел рядом с ним и молился. Дойдя до середины зала, они исчезли. Впрочем, их появлению я не удивляюсь — у стен храма похоронены священники, часть которых погибла насильственной смертью. Но их дух продолжает витать здесь до сих пор.

Что здесь правда, а что вымысел, судить не берусь. Но, на мой взгляд, недавно здесь действительно чуть не произошло настоящее чудо. Отец Сергий протягивает мне официальное уведомление, где говорится, что «…в рамках реализации федеральной целевой программы «Культура России» в 2013 году, в соответствии со списком мероприятий, представленных Госдумой, планируется выделение 6 миллионов рублей для проведения ремонта и реставрационных работ на объект культурного наследия религиозного назначения Свято-Троицкий храм». К уведомлению прилагался и список документов, необходимых для получения этих средств. По словам отца Сергия, этой суммы хватило бы для восстановления всего храма. Однако радость его несколько угасла, когда выяснилось: для этого необходимо составить и утвердить проект. А специалистов, которые могли бы выполнить такую работу, не то что в селе — в республике днем с огнем поискать. Да и стоят их услуги многие тысячи. И окончательно поник священник, когда от него затребовали справку о том, что церковь является памятником истории федерального значения. Увы, она до сих пор относится к памятникам региональным. А потому самого большого чуда, которое позволило бы сохранить и качественно отреставрировать старинное сооружение, так и не произошло.

По мнению священнослужителя, уже освоившего не только старославянский язык, но и казенные формулировки, сегодня ему видится только один вариант спасения храма — привлечение внебюджетных средств.

— Свято-Троицкая церковь — не только культовое сооружение. Это памятник исторического и культурного значения, — волнуется он. — Самый старинный в восточном регионе республики. Неужели мы дадим ему погибнуть?