Как дед люльку укрощал

В конце 60-х отец, в ту пору молодой капитан ракетных войск, купил мотоцикл «Паннония», чем очень гордился. Эта венгерская марка сейчас прочно забыта, а полвека назад, когда на дорогах тарахтели все больше «Ижи» и «Восходы», воспринималась как Марина Влади среди работниц прядильной фабрики и здорово возвышала владельца над простыми смертными.

Свою новенькую, лоснящуюся заводским маслом ласточку отец пригнал из магазина прямо к тестю на Цыганскую поляну, где у того был гараж. Там его уже ждали, соорудив по-мужски лаконичный стол: бутылка во главе и минимум тарелок. Как известно, если мотор на колесах не обмыть, потом с ним намаешься, поэтому дань традиции отдали сполна — кто же будет шутить с такой приметой? Настало время попробовать лошадку под седлом. Взгромоздились на нее втроем: отец за рулем, шурин сзади, тесть на правах старшего в люльке. А дед Гриша, как звали его в семье, был старый кавалерист. В молодости воевал в коннице Буденного, прошел Халхин-Гол и Великую Отечественную, в Башкирию был прислан бороться с бандитизмом. Дожить с такой биографией до седин — как выиграть миллион по трамвайному билету, так что в свои семьдесят дед, сами понимаете, не боялся ни бога, ни черта.

Для «тест-драйва» наметили ближайший склон. Запустили мотор и только было, разогнавшись, приготовились ловить ветер в ушах, как, к восторгу провожавшей экипаж пацанвы, от мотоцикла отделилась люлька и, спотыкаясь обо все кочки и ухабы, понеслась вниз со скоростью, которой позавидовал бы сам Буденный. Спасибо Семену Михалычу: опыт, приобретенный в его отряде, видно, и спас деду жизнь. Каким-то чудом он умудрился балансировать на единственном колесе и в «финишный» столб, который пресек порыв люльки к свободе, въехал хоть и изрядно ошалевший, но без серьезных физических потерь. Правда, речи его в тот момент и последующие пару недель для дам не предназначались. Люлька отделалась несколькими вмятинами.

«Паннония», несмотря на проведенный по всем правилам обряд обмывания, задержалась у отца недолго. Деда года через два тоже не стало. А вот люлька, объезженная и укрощенная, служила нам, мальчишкам, верой и правдой: мы запрягали в нее овчарку и катались по улице Пушкина, которая была тогда одноэтажной, деревянной.