Вниз, за облака

Шансы прыгнуть с парашютом в моей жизни выпадали много раз, но каждый раз что-то мешало. Подозреваю, что не последнюю скрипку в этом «что-то» играл инстинкт самосохранения или, проще говоря, страх. Страх высоты. Помню, учась в 10-м классе, я почти уже дошел до заветной двери в аудиторию, где готовили парашютистов в ДОСААФ, осталось только ручку повернуть и войти, но…

Не повернул и не вошел. С той поры утекло уже немало лет, но это отвратительное, в буквальном смысле осязаемое чувство страха, накрывшее тогда меня с головой, словно волна, памятно до сих пор.

Шаг первый. Самый трудный

Но я всегда знал, что судьба, рано или поздно, но обязательно предоставит возможность прыгнуть. А пару недель назад, совершенно случайно встретив в коридорах Дома печати Сергея Минигулова, летчика и подвижника возрождения малой авиации в республике, я вдруг понял: вот он, мой шанс.

Долго объяснять ему суть проблемы не пришлось. Молча смерив меня взглядом, он улыбнулся и ответил: «Хорошо, я поговорю с ребятами. Спишемся в «Фейсбуке».

Целых три дня я с замиранием сердца ждал послания от него. И вот наконец: «Ждем тебя в субботу в 9.00 на аэродроме. Полностью пройдешь все этапы обучения и прыгнешь. Рассчитывай на целый день. Желательно спортивный костюм и обувь — кроссовки с высоким голеностопом типа берцы».

Перечитав это краткое послание несколько раз, я вдруг с удивлением обнаружил, что никакого страха больше нет и в помине. Он улетучился сам собой, наверное, еще тогда, в Доме печати во время разговора. Первый шаг к небу длиною более чем в четверть века сделан. Заветная дверь, наконец-то, открылась передо мной.

И чуть было не захлопнулась, перед самым носом.

Шаг второй. Не всё коту Масленица

На аэродроме в Первушино мы, я и редакционный фотокорреспондент, были к указанному времени. Погода не радовала, дул довольно-таки сильный ветер. Низкие тучки грозились в любой момент разродиться дождем. Однако люди на аэродроме ходили бодрячком, очевидно знали, что погода будет только улучшаться. Так и произошло. Тучи сменились на облака, которые, правда, тоже висели достаточно низко.

Первым из парашютистов-профессионалов, встреченных нами в это утро, оказался Ирек Галеев, в миру — детский врач-хирург, а по призванию — покоритель неба. Ирек начал прыгать в 42 года, и за шесть лет число его прыжков перевалило за пятьсот. Недостижимая для моего понимания цифра! Кроме того, Ирек здесь — царь и бог медкомиссии, без его вердикта ни один прыжок, будь ты новичком-перворазником или супер-пупер-чемпионом, состояться не может. И этот милый человек едва не похоронил мою надежду в этот день.

После нескольких вопросов о моем самочувствии, психическом состоянии и бывших в прошлом травмах, мне было указано на весы. Я встал и ужаснулся — 102 килограмма! Ирек сочувственно посмотрел на меня.

— Оптимальный вес для одиночного прыжка — 80 кило. Максимум — девяносто. Прыгать тебе нельзя категорически. Это опасно, — мягко, но непреклонно читал он мне приговор. — Но есть другой вариант.

— Какой? — схватился я за последнюю фразу как утопающий за соломинку.

— Прыгай в тандеме, в связке с инструктором. Поверь, ощущений от прыжка в тандеме гораздо больше. Ты прыгнешь не с 900 метров, как одиночники-перворазники, а с 3500, и значительную часть из них вы будете лететь в свободном падении. Здесь совсем другой парашют, он выдержит и инструктора, и человека, гораздо тяжелее тебя.

Что мне оставалось? Возвращаться домой, коря себя за многолетнее чревоугодие и сидячий образ жизни, или прыгать в тандеме, зная, что серьезные люди иначе как аттракционом прыжок в тандеме не называют?

Шаг третий. Прелюдия к полёту

— Ну, так как, товарищ корреспондент, — интересуется Автандил Самушия, гендиректор парашютного учебно-методического центра, — что решил?

— Решил прыгать.

— Ну и молодец, — после этих слов Самушия передает меня в руки старшего инструктора центра по парашютно-десантной подготовке Ильдуса Шарафутдинова.

Ильдус Равильевич, надо признать, личность очень колоритная. Начинал летать на разных типах самолетов и прыгать с парашютом еще тогда, когда я пешком под стол ходил. А сколько прославленных спортсменов-парашютистов подготовил — не счесть! И не только спортсменов, просто хороших людей.

— В советское время мы любого мальчишку могли увести с улицы, из подворотен. И ведь уводили! А сегодня все решают деньги, спорт дорогой, здесь нужна государственная политика, интерес государства в воспитании будущих своих защитников. А их нет — ни интереса, ни политики. Мы за неполных два месяца — центр начал действовать только 20 июля — подготовили более 300 парашютистов, а могли бы, при соответствующей поддержке, гораздо больше, — делится наболевшим мой наставник. Впрочем, разговор наш был не очень долгим. Ильдус Равильевич отправился готовить очередную группу перворазников, уже прошедших теоретическую подготовку. Я с завистью смотрел на ребят, которые через несколько часов совершат свой самый серьезный в жизни поступок.

Время за наблюдением чужой подготовки тянулось очень медленно, а мой прыжок так и оставался под вопросом. Дело в том, что в этот день должны были прыгать сразу десять тандемов. Три прыгнули с самого утра. Про остальных известно было, что они где-то в дороге на аэродром.

В томительном ожидании, я проводил и встретил две группы перворазников. Провожал в небо мальчиков — встречал на земле мужчин. Не для красного словца написал это, так и было на самом деле. После приземления у каждого из этих мальчишек менялись не только поступь и осанка, менялся даже взгляд. Он превращался в твердый и уверенный взгляд знающего себе цену взрослого мужчины. И это взросление — за каких-нибудь полчаса — я видел собственными глазами.

Так, наблюдая и немного философствуя, чуть было не пропустил свой собственный инструктаж.

— Кто возьмет корреспондента? — клич, адресованный Автандилом Давидовичем Самушия инструкторам, вернул меня к реальности.

Желающих, наметанным взглядом оценивших мои габариты, не нашлось. Да что же это за напасть такая?

На прыжок отважились даже молодые мамы.

Но тут от ватаги инструкторов отделилась высокая, на целую голову выше меня фигура в комбинезоне парашютиста. У фигуры оказалось на редкость приятное лицо, к тому же добродушно улыбающееся.

— Женя, — протянул мне руку инструктор.

— Слава, — протянул я в ответ свою и добавил тихонько, после секундной паузы: — Спасибо, Жень.

Надев футболку с логотипом родной газеты — другого талисмана у меня нет, — докладываю ему, что полностью перехожу в его подчинение. Хлопнув меня одобрительно по плечу, Евгений начал инструктаж.

Описывать его подробно не имеет смысла, отмечу только, что к безопасности тут относятся предельно внимательно, учитывая каждую мелочь, могущую приключиться с вами во время прыжка. После многократных повторов, убедившись, что я нахожусь в трезвом уме и здравой памяти и все усвоил так, как надо, мой инструктор снова улыбается. Затянув на мне все ремни, проверив все застежки и карабины, Евгений удовлетворенно кивает.

В этот момент звучит команда на построение.

Нас — четыре тандема. Лично проверившие нашу экипировку Ильдус Шарафутдинов и Автандил Самушия дают наконец долгожданное «добро».

Сверкающий новенькой краской АН-2 — к самолетам здесь относятся с особой любовью — уже ждет рядом с ангаром.

Грузимся на борт. Взлет.

Здравствуй, Небо, я так долго шел к тебе!

Шаг четвёртый. Самый главный

На борту инструктаж и тренировка идут непрерывно. Раз за разом повторяем с Евгением порядок действий при прыжке. Остальные тандемы заняты тем же. А в иллюминаторах уже видны облака — далеко внизу, под крылом самолета.

Звучит команда: «приготовиться!». Встаем. У парашютистов есть ритуал — приветствовать друг друга особыми жестами. Инструкторы учат этому ритуалу и нас — касаемся сжатыми кулаками друг друга, затем собственного сердца. Это кстати, ибо мое сердце от волнения готово выпрыгнуть наружу.

Двойная сирена, распахивается дверь, первый тандем подходит к самой кромке, и уже через секунду его нет — словно корова языком слизнула.

Наша очередь. Встаем у края двери, руки мои заученно хватаются за свободные лямки сбруи, и в тот же миг я понимаю, что пол уходит у меня из-под ног. Мощным рывком Евгений буквально выбрасывает нас обоих наружу. Господи Боже! Такой болтанки я в жизни своей еще не ощущал! Где верх, где низ, где стороны света — ничего не понятно. Только ощущение вращательного падения вниз на гигантской скорости — больше ничего. Закрываю глаза и в тот же миг чувствую два хлопка по плечам. Это Евгений дает команду вытянуть руки в стороны и поджать, как учили, ноги. Немедленно подчиняюсь, и падение становится более осмысленным, строго вертикальным.

И тут до меня доходит, что я осёл. Ведь говорили же: не смотри на землю, смотри на горизонт. Смотрю, и — о чудо! — падение превращается в самый настоящий полет. Чувство, что ты падаешь вниз, полностью пропадает, а вместо него приходит ощущение, что паришь, словно птица. Пусть большая, грузная, тяжелая, но птица! Я летел по небу не во сне, не в мечтах своих, а наяву! Жаль, восторг этот был недолгим. Полторы тысячи метров, отпущенные нам на свободное падение, подошли к концу, и мой инструктор вновь касается моего плеча — сейчас раскроется парашют.

Легкий рывок — я боялся, что тряхнет более основательно, — и вот мы уже под куполом парашюта. Падения больше нет, начинается снижение, легкое и плавное. Устроившись в своей сбруе, как в кресле, я начинаю слушать тишину и любоваться потрясающей картиной происходящей где-то там, далеко внизу, жизнью.

— Хочешь порулить? — голос Евгения в этой тишине звучит неожиданно.
А я и не знал, что к уже свершившемуся счастью полагаются дополнительные бонусы. На инструктаже, по крайней мере, нам ничего такого не обещали. Отпускаю свои ремни, хватаюсь за красные стропы, предназначенные для управления парашютом. Тяну за одну, парашют послушно идет вправо. Тяну за другую — влево. И так несколько раз!

Но всему хорошему приходит конец.

— Приготовься к посадке, — командует инструктор.

Группируюсь, как положено, и, с некоторой опаской, смотрю на приближающиеся фигурки людей на летном поле.

Тридцать метров до приземления. Двадцать. Десять. Пять. Три. Один.

Здравствуй, Земля, я так люблю тебя!

Шаг крайний. С поклоном и наставлениями

Как отблагодарить вас, тех, кто помог реализоваться моей мечте и помогают свершиться мечтам сотен и тысяч других людей, грезящих о небе? Честное слово, я не знаю. Но если вы читаете сейчас эти строки, знайте — вы одни из немногих, творящих добро и возвращающих нам веру в собственные силы. В нашей стране, где давно уже каждый сам за себя, сегодня это очень много значит. Низкий вам поклон.

А вашим будущим ученикам позволю себе дать несколько советов.

Друзья, занимайтесь спортом, ведите здоровый образ жизни, не запускайте себя, чтобы не пожалеть в будущем о бездарно проведенном времени. Но самое главное — верьте в себя и в профессионалов, которые вас всему научат и во всем помогут.

Удачных вам прыжков!