Салават Кусимов: Студентов много не бывает

Бытует мнение, что чуть ли не все выпускники школ дружными рядами шагают в вузы, старательно обходя ПТУ. Однако, согласно переписи 2010 года, высшее образование имеют 23% россиян в возрасте старше 15 лет. Мужчины чаще получают начальное и среднее профессиональное образование: более половины заняты на рабочих местах, предполагающих физический труд, — рабочие, охранники, водители. Так что представление о всеобщем высшем образовании в России сильно преувеличено. И не стоит искусственно сокращать число мест в университетах: специалисты с высшим образованием по-прежнему пользуются спросом, и высокой безработицы в этой группе нет. А высшее образование приносит весьма положительные последствия в плане духовного развития. Как поживает высшая школа? Об этом — президент Уфимского авиационного технического университета, член-корреспондент АН РБ, профессор Салават Кусимов.

Университет в избе

— Многочисленные и зачастую непродуманные реформы последних десятилетий привели к тому, что из школ выходят полуграмотные и вместе с тем напичканные ненужными знаниями ребята — ваши будущие абитуриенты. Устояла ли система высшего образования против новаторства несведущих чиновников?

— Реформирование образования, безусловно, вещь нужная. История образования — это история его реформирования. Потребность в реформировании появилась на второй день после создания первого университета. Вспомним историю. Когда появился первый университет — исламский в Марокко — там существовала лучшая модель образования:

один мастер — один ученик. И сразу возникла проблема реформирования: учеников становилось больше, а мастеров мало. Появились кафедры, факультеты. Сейчас высшее образование стало массовым. Конечно, реформы необходимы. Но нужно иметь четкое целеполагание: что мы хотим получить на выходе. Мы бездумно приняли англосаксонскую модель — бакалавр, магистр, а достоинств ее — академическая мобильность и индивидуальная образовательная траектория — реализовать не можем. Попутно уничтожили инженерное образование. А вот немцы сохранили и гордо пишут на визитках и даже в паспортах «дипломированный инженер». По счастью, высшее образование — система консервативная и разрушить себя до основания не дает.

В период индустриализации появилась острая потребность в инженерах, технарях. Стараниями Лазаря Кагановича из классических университетов были выделены медицинские институты, учительские институты, появились профильные авиационные, железнодорожные вузы. Это было абсолютно правильное решение: нужно было учить людей грамоте, лечить, работать на оборонку, и профильные вузы успешно с этим справились. Похоже, что политическое руководство тех лет знало, что делало. С таким образованием мы победили фашизм, сделали бомбу, ракету, лодку, спутник.

Наши новаторы считают, что у нас слишком много студентов. Студентов много не бывает! Это все равно, что сказать — «слишком много грамотных людей». Не хотелось бы думать, что сказывается элементарная боязнь того, что такие люди будут правильно оценивать положение в стране, правильно голосовать. Вузы сейчас это, по сути, сфера занятости молодежи. Ведь ныне не попасть в вуз — это трагедия. Для мальчиков страшилка — армия. Для девочек — низкий социальный статус. Работы для этой категории молодежи нет. Но, возражают реформаторы, на всех не хватает рабочих мест. Так создайте! В. Путин обещал создать к 2020 году 25 млн высокотехнологичных рабочих мест. Время пошло, и осталось его не так много. Кто же будет работать, если сокращать число студентов? Расправиться с вузом легче всего: министр издает приказ и все. Примерно такая попытка была сделана после скандального мониторинга.

А низкое качество обучения? — возражают нам. Так ведь есть Рособрнадзор: приходи, проверяй качество. Ни один вуз, кстати, так и не закрыли, руководствуясь параметрами качества. Потому что всегда находятся «обстоятельства», чтобы все оставить как есть. Тут и вспомнишь нашего афористичного бывшего премьера. Я же знаю, как рождались у нас в республике эти бесконечные филиалы. Каждый глава хочет иметь у себя в районе университет. При том, что все вузы Уфы имеют приличные общежития, и Уфа не последний культурный центр России. Так нет — подайте университет прямо в избу! Все эти «институты» и «филиалы» только собирают денежки с наших небогатых родителей и выдают чадам дипломы. А суть введения двухступенчатой модели образования свелась к немалому сокращению бюджета. Если раньше мы учили студентов пять-шесть лет, то сейчас 90 процентов студентов учится четыре года. В магистратуру поступает незначительная часть студентов. Магистратура — это по определению подготовка к научно-педагогической деятельности, которой заниматься никто не хочет. Потому что профессор у нас получает около 30 тыс. рублей, а если ты молодой преподаватель, то 12, и никаких перспектив.

Рояль у входа

— Прошлый год отличился скандальным мониторингом вузов. И в чем-то я согласна с российским министром образования Ливановым — впечатление такое, что лицензии раздавались направо и налево, а качественных знаний «новорожденные» не гарантировали.

— Так бездумно раздавались лицензии негосударственным вузам, которые, кстати, отказались участвовать в мониторинге. А критерии, по которым оценивались вузы, имели мало отношения к качеству. В текущем году обещают исправиться, сбор информации начался, вместо пяти критериев стало аж семь. Федеральные власти печалятся по поводу того, что российские вузы не попадают в мировые рейтинги. Конечно, обидно. Но надо понимать, что система рейтингов построена за границей, и она плохо подходит для наших условий. Один из параметров рейтинга — число иностранных студентов. И где мы их возьмем? Ну есть у нас самые бедные — колумбийцы, венесуэльцы. Китайцы едут в Америку.

Другой — число иностранных профессоров. Но тем же американским профессорам платить надо. А он поедет к нам на тысячу долларов? Он поедет на 10 тыс. долларов при хороших бытовых условиях. Сейчас выделили 15 вузов, которые хотят накачать деньгами, чтобы в течение пяти лет они попали в мировые рейтинги. Об этом же мечтали, когда создавали и накачивали деньгами федеральные университеты. Прошло почти 10 лет. Никуда они не попали. Не все решают деньги. Существуют, конечно, модели конструирования молодых сильных университетов. Нечто подобное пытаются сделать в Сколково. Очень бы хотелось, чтобы получилось, но пока одни скандалы. Выделенные деньги надо осваивать. В первый год всем преподавателям одного из федеральных университетов купили дорогие ноутбуки. Не исключаю, что где-то купили рояль, чтобы стоял у входа. Один явный результат налицо — усложнилась система управления. Головной вуз обязан позитивно влиять не только на город или республику, но и на весь регион. Этого нет. Влияние Казанского федерального мы ощущаем только в одном — универсиада подарила вузам Татарстана современную инфраструктуру, и наши лучшие абитуриенты потянулись в Казань.

Конечно, деньги нужны: сфера высшего образования, по моим оценкам, недофинансирована на 50 процентов. Все технические вузы ведут коммерческий прием. Качество приема низкое. Чем сложнее специальность, тем ниже проходной балл. Эти ребята просто неспособны освоить труднейшую программу современного вуза. Двоечников надо отчислять после первого же семестра. Но вузы этого не делают, иначе просто потеряют миллионы. За счет коммерческого обучения формируется второй бюджет.

Диплому место на стенке?

Безусловно, человек имеет полное право за свои деньги получить образование. Допустим, хочу я освоить специальность географа, а работать географом не хочу. Ничего страшного в этом нет, я заплатил свои денежки и мне просто интересно. Был, помню, у нас студент из Бангладеша. Учился на специальности «авиационные приборы». Я его пригласил и спрашиваю: «А где ты собираешься работать?» А он мне: «А я не собираюсь работать по специальности. Мой папа — банкир, у него банк большой. Там работать и буду. А диплом об окончании российского авиационного университета повешу на стенку. Народ ко мне толпой пойдет». Конечно, каждому нужно бы работать по полученной специальности, но это недостижимо, коль скоро существует рынок труда. В старом законе об образовании было записано: высшее образование служит прежде всего для удовлетворения потребности личности, а уже потом для подготовки кадров для народного хозяйства. Я принимал участие в его разработке. Во главу угла поставили именно удовлетворение потребности личности. При разработке нового закона в стенах Госдумы была большая дискуссия. Но разум, по счастью, победил. А персональное распределение? Это рабство: специалистов надо брать с рынка труда. Сейчас промышленность получает специалистов бесплатно. Вряд ли это правильно. Если работодатель хочет, чтобы некий студент у него работал — пусть платит ему дополнительную стипендию, заключит контракт, обеспечит соцпакет, а в контракте запишет: работаешь у нас пять лет.

— Как, по-вашему, почему наши вузы не имеют статуса национального исследовательского? В той же Казани их два.

— Обидно, конечно, что ни один наш вуз не вошел в число 29 национальных исследовательских университетов (НИУ). Нет у нас и федерального университета. С федеральным все понятно. Он должен быть один на регион, и в Поволжье это Казанский университет. Кстати, на момент объявления его федеральным показатели КГУ не были самыми лучшими среди классических университетов региона, но зато какая история! Национальные исследовательские университеты отбирались по конкурсу. УГАТУ конкурс проиграл. Не хотелось бы оправдываться, но если посмотреть показатели НИУ, то по многим параметрам мы будем в верхней части списка. Например, один из главных критериев — это баллы ЕГЭ на входе. В прошлом году у Казанского авиационного входной балл был равен 58, у нас — 68, в Самаре — 65. Это, конечно, не значит, что на выходе мы будем иметь первоклассного специалиста, но предпосылки к этому, безусловно, серьезные. Еще один важный критерий — научная и публикационная активность. В рейтинге по этому показателю мы занимаем четвертое место среди всех(!) российских вузов. В основном, скажем прямо, это заслуга одной научной группы Руслана Валеева из научной школы академика Оскара Кайбышева, занимающейся нанотехнологиями, но есть и труды других ученых. И никаких казанских, пермских НИУ близко в этом списке нет. В августе в одной из газет была опубликована статья двух авторов под названием «Уфе необходим национальный исследовательский университет».

Самый большой — необязательно самый умный

Ранее, год тому назад, те же авторы предлагали создать Башкирский национальный исследовательский университет. Кто бы возражал! Интересно, какую нагрузку авторы вкладывают в понятие «национальный»? А дальше предлагается до гениальности простой рецепт. Оказывается, надо просто присоединить к БГУ слабые вузы — УГПУ, БАГСУ, заодно присовокупить Академию наук РБ — и вопрос практически решен. Далее авторы демонстрируют поразительную осведомленность. Оказывается, «недавно достигнута договоренность руководства региона и минобрнауки России о создании на базе БашГУ национального исследовательского университета». Во как! А мы-то все конкурса ждем! Ну что тут скажешь? Авторы, что называется «не в теме». Никто еще не доказал, что если ты самый большой, то и самый умный. Лучший НИУ мира КАЛТЕХ имеет 4 тыс. студентов, в знаменитом МТИ — 6 тыс., а бюджет МТИ равен бюджету РАН. Далее. Присоединение слабых к сильным приводит к ослаблению сильных. Это «волго-каспийская истина». А эффект усиления, возможно, и проявится, но лет эдак через десять. Пример первых федеральных университетов красноречиво об этом говорит. Наконец, НИУ, по определению, должны быть «заточены на проблему, на отрасль», и ни один НИУ не создавался путем присоединения слабых. Из вузов Башкортостана на статус НИУ могут реально претендовать только УГАТУ и УГНТУ. А на что заточен вуз, который проектируют авторы? На башкирскую филологию? Это, безусловно, интересно и нужно, но вряд ли является национальным российским приоритетом.

Кстати о АНРБ. Те же авторы опубликовали текст, где требуют реформирования и Академии наук республики. Или уничтожения путем присоединения к БГУ. И здесь полнейшая некомпетентность. Сейчас РАН будет реформироваться по модели АНРБ, ибо уже при создании Республиканской Академии медицинские и сельскохозяйственные науки были включены в состав АНРБ, имущества АНРБ не имеет, а деньги распределяются строго по конкурсу. Академия не внедренческая фирма, а научные результаты, полученные АНРБ, вполне адекватны объемам финансирования. Но вернемся к нашим баранам.

Конечно, НИУ сейчас накачали деньгами. Они накупили дорогостоящее оборудование, а работать на нем некому. Но оборудование должно приносить деньги: нужно заключать договоры с заводами, двигать науку, повышать квалификацию. От этого нас отучили. И ни один из НИУ программу свою, взятую, понятно, с потолка, не выполняет. Многие находятся по угрозой вылета из этого «золотого» списка. Если будет конкурс, я уверен, мы в разряд НИУ попадем. Денег на следующий конкурс у государства много, их некуда девать. Думается, президента России окружают не очень грамотные реформаторы, плохо представляющие себе, что такое университет. Например, чего стоит предложение убрать из вузов «непрофильные» специальности и собрать, предположим, все экономические специальности в одном вузе. Монахи придумали тысячу лет назад университет — «универсум», чтобы специалисты разных профилей общались между собой, варились в общем котле и обменивались знаниями, мы же в XXI веке хотим создать профильные вузы. Может, лавры Кагановича не дают покоя? В отдельном экономическом вузе никогда не будет сильных кафедр высшей математики, информатики. То есть они будут, но свои, слабые, рассчитанные на то, что экономисту не надо быть сильным математиком. А это, конечно, не так. УГАТУ выпускает экономистов существенно лучших, чем в других вузах — это мнение бизнес-сообщества. Они чрезвычайно востребованы на рынке труда. И это объяснимо: факультет инженеров-экономистов появился в тогдашнем УАИ в 60-е годы, а вовсе не тогда, когда возник бум в 90-х. В УГАТУ сильные кафедры высшей математики и информатики. Такой авторитет как Ярослав Кузьминов, основатель и ректор НИУ Высшая школа экономики, прекрасно понял необходимость в таких кафедрах. Высшая школа экономики, созданная как вуз экономический, сейчас выпускает и математиков, и бизнес-информатиков, и даже инженеров по наукоемким специальностям. Лучший технический университет Европы находится в Карлсруэ. В своем составе он имеет «непрофильный» искусствоведческий факультет, и никого это в Германии не смущает.

Выпускников не учат, а натаскивают на ЕГЭ

— Баллы ЕГЭ далеко не всегда дают гарантии, что в вуз пришел выпускник-отличник. В Москве, например, выпускники в этом году не решили задачу пятого класса. Педагоги жалуются, что им приходится сначала дотягивать студентов хотя бы до уровня средней школы, а потом только учить профессии. А ведь это часы, отведенные на специализацию. Быть может, нужно принимать во внимание не только баллы ЕГЭ, но и некое портфолио?

— Ну, про пятый класс это уж слишком. Мы с таким не встречаемся. Должен сказать, что в Уфе и ряде других городов республики школы очень сильные. А по поводу портфолио — задумка довольно разумная, это мировой опыт. Но часто мировой опыт в наших условиях принимает чудовищные формы. В Америке школьная характеристика — один из основных документов при поступлении в университет. Можно себе представить, что будет, если у нас начнут учитывать этот документ. В школе в последние годы выпускников просто перестают учить — начинают натаскивать на ЕГЭ. Если тебе не нужна химия, ты на нее махнул рукой. На русский ходят: он обязателен и без него не получишь аттестат. Конечно, школьные успехи нужно бы принимать во внимание, но добиться объективности непросто. Тем не менее предысторию будущего абитуриента учитывать надо. И не только по успеваемости, но и в спорте, в самодеятельности, в общественной жизни. Конечно, нельзя все свалить на ЕГЭ: ну, заболел ребенок и сдал не так, как хотелось бы. Чем больше критериев оценки — мнение учителя, медаль, успехи в спорте, ЕГЭ — тем лучше. Только надо научиться как-то приводить все эти показатели к общему знаменателю: что больше весит — то, что ты мастер спорта или плохо знаешь математику. Это, конечно, зависит от того, куда ты идешь. Но тут возникает еще больший простор для коррупции, если уж справки по инвалидности у нас подделывают.

— Была как-то высказана мысль о создании профильных школ, готовящих ребят к определенной профессии. Как вы к этому относитесь?

— Школа прежде всего должна готовить не для поступления в вуз, а к жизни. У каждой ступени образования — своя функция. Например, вуз не может заниматься воспитанием — поздно. Это дело семьи и школы. Мне нравится немецкая модель, предполагающая 12-летнее обучение. Все мальчики после окончания школы идут в армию. Год служат сообразно состоянию здоровья либо религиозным убеждениям. Затем всем(!) гарантировано место в вузе. Недавно армия в Германии стала контрактной, но это не меняет сути дела. Кто-то в вуз не идет, а идет в мусорщики, например. Это престижная профессия с очень высоким уровнем зарплаты и соцпакетом. Везде на таких работах служат гастарбайтеры. В Германии — только немцы. Полгода они работают, полгода разъезжают по миру. Никакого турка на эту работу не пустят.

У нас много чудес в высшем образовании. Говорят, нет денег. В УГАТУ есть сверхсложная специальность «конструкция авиационных двигателей». Это пять лет обучения. А в одном из вузов Уфы есть специальность, которую стыдливо называют «сервис электробытовой техники». Раньше это звучало попроще — «ремонт электробытовой техники». Тоже пять лет обучения. Что нужно, чтобы ремонтировать электробытовую технику? Как инженер-электрик скажу: нужно окончить хорошую школу и шестимесячные курсы ремонтников. Зачем тратить деньги на пятилетнее обучение? Есть еще интересная специальность «сервис радиобытовой техники». Тоже пять лет обучения. Вот вам и деньги. Сейчас это спрятали под «сервис бытовых машин», но суть не изменилась.

Не надо ждать Земфиру

— Около 20 процентов наших выпускников уезжают получать высшее образование за пределы республики. Как остановить этот поток?

— Не надо его останавливать. Они все делают правильно. Мы не можем сравниться с лучшими московскими и питерскими вузами. Некоторые специальности мы даем лучше, чем они. Но студенческая пора — это не только вуз. Это вуз на 50 процентов, а на 50 процентов — среда. Я сам учился в Московском энергетическом институте. Я — шестидесятник, это годы хрущевской оттепели. Видел раннего Вознесенского, раннего Евтушенко, Беллу Ахмадулину, Майю Кристалинскую. Потом появился Высоцкий. Ранний «Современник», выставки Глазунова, бульдозерная выставка, лекции в Политехническом. А в Уфе надо ждать, когда Земфира выступит на стадионе. Если есть способности, возможность, средства, нужно ехать в Питер, Москву, но в лучшие вузы, а работать вернуться в Уфу. Я вернулся в Уфу и нисколько об этом не жалею. Наш президент окончил школу в Уфе, а учиться поехал в МВТУ. И вернулся же.

— Вы были ректором УГАТУ, наверное, в самые трудные годы: с 1992 по 2003. Как удалось не только сохранить вуз, но и сделать одним из лучших: 45 процентов работодателей интересуются именно вашими выпускниками?

— Эта цифра очень радует. Наших выпускников нет на бирже труда, а это сейчас один из главных критериев при очередном мониторинге. А вот выживать было трудно. Закрылись все СКТБ, работающие на оборонку, за половину общежитий нам нечем было платить, не было зарплаты. Но все-таки мы жили немного лучше, чем другие вузы. Мы оказались на башкирском бюджете. Нам, по крайней мере, давали зарплату. Много площадей сдавали в аренду, потом долго судились, чтобы забрать их обратно. А затем наступило время активного реформирования. Я долго противился введению коммерческого образования, зная, что это приведет к падению качества обучения. Но процесс уже пошел, качество-таки упало, правда, появились деньги. Это дало возможность повысить зарплату преподавателям, достроить корпус, обновить фасады, прикупить оборудование. И, возвращаясь к НИУ. Самарский аэрокосмический университет получил статус НИУ. Каждый год имеет 100 млн рублей от своего губернского правительства. И так уже десятилетия. В Перми всем докторам наук, установлены надбавки к зарплате в 30 тыс. рублей. А если доктор уходит на пенсию, сохраняется надбавка в 15 тыс. рублей. Прокуратура, правда, все это тут же опротестовала. Но лазейку в законе бывший губернатор Чиркунов нашел. Вот вам решение проблемы кадров. Может в этом тоже причина, что в Перми два НИУ.