Визит двенадцати перцев

Надеюсь, читатель догадывается, что за событие зашифровано в литературной метафоре. Цунами это вовсе не разрушительное, а, наоборот, созидательное, планируется заранее, к нему усиленно готовятся. Например, Екатеринбург обновился почти до неузнаваемости. Речь идет о встрече глав государств, входящих в Шанхайскую организацию сотрудничества, а также объединившихся под звучной аббревиатурой БРИК — Бразилия, Россия, Индия, Китай.

Вирус столичности неистребим

Одни вирусы истощают иммунитет, другие укрепляют его. Вот такими «другими» Екатеринбург — Свердловск был когда-то инфицирован. Когда это произошло, никто не знает. Одни говорят, что вирус здоровой амбициозности был занесен дружиной Ермака, другие утверждают, что началось все в годы превращения Каменного пояса в единый Демидовский горнопромышленный комплекс, третьи ссылаются на советскую эпоху, когда Свердловск и область стали действительно опорным краем державы. Есть и четвертые: они уверены, что сам Создатель наделил Средний Урал особой силой притяжения.

И ничего тут не поделаешь, если вирус периодически дает о себе знать. Именно здесь, раньше, чем в Америке, было найдено золото. Кстати, этим летом в городе Березовске готовится к открытию после реставрации Музей русского золота. Торжествам в честь 79-го элемента таблицы Менделеева уральцы намереваются придать международный масштаб.

Именно здесь заводчик Демидов, неимоверно поднявший свой рейтинг (жаль, не было тогда журнала «Форбс», ну и, к счастью, оффшоров), самолично взялся за чеканку денег, нарушив государственную монополию. Его клады ищут по сей день. А совсем недавно известный в Свердловской области кузнец Александр Лысяков, в прошлом обычный фотокорреспондент молодежной газеты советских времен «На смену», взял да и отчеканил партию сувенирных монет «куй», вложив в название сугубо кузнецкий юмор. Все-таки жива демидовская тяга к самодельной валюте, хотя бы и к сувенирной.

Именно Свердловск вдруг в 50 — 60-е годы прошлого века стал рассматриваться, по некоторым слухам, на роль столицы РСФСР. Автор этих строк, окончивший Уральский государственный университет имени А. Горького, не раз был свидетелем горячих споров местных журналистов по поводу того, почему эта роль не состоялась. «Ведь все получилось бы удачно, — сожалели патриотически настроенные уральские газетчики и приводили доводы: Входящие в Советский Союз 14 республик имеют свои столицы, а у РСФСР ее нет. Москва ведь общая союзная столица. А Свердловск находится как раз в географическом центре России, сам бог велел!» Кем-то где-то, явно в высоких кабинетах, высказанное соображение продолжает будоражить умы и сердца многих поколений уральцев. Ну не стали столицей, зато хоть поговорили, согрелись, успокоили свой вирус. Реальность без мифа — что борщ без чеснока.

Наследство и наследники

Никого не оставляет равнодушным то, как в Екатеринбурге, равно как было и в Свердловске, берегут старинные, достойные в историческом и архитектурном смысле здания. Даже тех гостей города из разряда высоких чиновников, которые, возвращаясь из Свердловской области к себе в регион, продолжают методично сносить объекты культурного наследия. Здесь народ сплотился и научился давать отпор варварам.

Буквально в день моей командировки по одному из многих местных телеканалов показали такой сюжет. Строители попытались снести полутораэтажное (пол-этажа ушли в землю) здание XIX века. Дом с виду вроде бы так себе, ничего выдающегося. В Уфе немало подобных строений ушло и уходит под бульдозер. Так вот, к этому дому в Екатеринбурге оперативно прибыли, будто по тревоге, бригада телевизионщиков, известный общественник Олег Букин и руководитель эстрадной группы «Чайф» Владимир Шахрин. Строители оправдываются — дескать, ошибочка вышла, перепутали нумерацию на домах. Объект XIX века сохранили.

Екатеринбург — Свердловск весь наполнен свидетельствами истории. Истории купеческой, монархической, а затем революционной России, советского конструктивизма. Там даже общественные бани возведены в два-три этажа, а их фронтоны с лепниной опираются на мощные колонны. По количеству колонн этот уральский город советского периода, похоже, переплюнул греческие Афины. А что! В древней Греции, а позже и в других столицах Европы сотни поколений рождались и умирали, воспитываясь на красивых мифах, на величественной архитектуре. Оттуда и произрастает уважение к труду и к высокому творчеству предков, оттуда тянутся корни самой элементарной бытовой культуры.

Каверзных вопросов по поводу наследия возникает немало. Вот, например, такой. В позапрошлом году несколько университетов объединились в один — Уральский федеральный имени первого президента России Б. Ельцина. Соответственно, стены их украсила единая вывеска. Но на фронтонах остались вылепленные огромными буквами прежние (прежние ли?) названия «Уральский государственный университет им. А. М. Горького» и «Уральский политехнический институт им. С. М. Кирова». Напротив главного корпуса последнего стоит памятник Кирову.

— Разночтение возникает. Два названия. Какому верить? — спрашиваю одного из многочисленных проректоров — Олега Гущина.

— Торопиться с унифицированием названий не будем, — говорит на «чистом уральском», с ударением на «о», проректор и улыбается: — Некоторые студенты уверены, что это памятник не Кирову, а Ельцину. Такие сегодня, к сожалению, выпускники школ. Чтобы быстрее интегрироваться в мировую науку и систему образования, федеральному университету и присвоили имя первого президента — его знают в мире. Будет со временем памятник и Борису Николаевичу. Но существующую архитектуру трогать не станем.

Конечно, открытость Олега Гущина, его ясные позиции и убежденность не могут не подкупать, у проректора нет чиновничьей аморфности. Корни его родословной, как рассказал Гущин, уводят в знаменитую деревню Елки, основанную казаками Ермака. Когда-то она была большим селом Верхотурского уезда, где пролегала государева (ныне сказали бы — федеральная) дорога. В Елках проводилась самая крупная на Урале и в Сибири коневодческая ярмарка. Отец Олега Гущина — фрезеровщик, мама — работник типографии. Они строили крупное предприятие «Электрохимприбор», которое считается составной частью ядерного щита страны. Олег — коренной уралец.

Уральский говор, уральский характер, о которых наслышан весь мир, говорят сами за себя. Точно и содержательно описала этот характер мама известного скульптора Эрнста Неизвестного — Белла Дежур. Как известно, Эрнст родился в Свердловске в 1925 году, рос здесь, пока не поступил в ленинградскую школу для особо одаренных детей, много раз сюда возвращался. Личность известная, биография тоже. В этом году 8 апреля в Екатеринбурге открыли музей Эрнста Неизвестного. Так вот, Белла Дежур в автобиографической книге пишет, что на Урале живут люди суровые, с лицами невеселыми, но зато надежные, и в трудную минуту на них вполне можно положиться.

— Почему бы вам не заказать памятник Ельцину Эрнсту Неизвестному? Как-никак первый президент — личность даже более противоречивая, чем Хрущев, которому в своем творчестве противостоял Неизвестный и все-таки сотворил ему надгробный памятник, — в порядке размышления предлагаю Гущину идею. Не скрывает: она ему нравится. Да и культурного наследия прибавится.

Напротив Дома офицеров есть целый микрорайон-памятник, который называется «городок чекистов». Весь он построен в стиле раннего советского конструктивизма. Огорожен. Во дворах беседки, детские городки. Стоит городок в двух кварталах от Храма-на-Крови, на месте того особняка, в подвале которого чекисты расстреляли семью последнего российского царя Николая II. Страницы истории в камне чередуются, ни одну не вырвешь. Квартиры в «городке чекистов» особенные, например, кухни всего в четыре квадратных метра: предполагалось, что столоваться жильцы будут в основном в системе общественного питания. Дома давно не видели капитального ремонта, но городок должен сохраняться — есть статус памятника. Ну даже если бы не было статуса? Ведь этот комплекс построек, видно даже непосвященному, уникальный в своем роде объект. С каждым годом интерес к нему будет только возрастать. Пример тому — Европа и города Средней и Восточной Азии.

— В Екатеринбурге более 1,5 тысячи зданий обладают охранным статусом. Это больше, чем в Париже, — обеспокоен главный редактор газеты «Вечерний Екатеринбург» Лев Кащеев. — У нас очень сильно девальвировано понятие «памятник». Несовершенно и федеральное законодательство: оно берет объекты под охрану, но адекватных ассигнований не предлагает. Все доходы ложатся на областной и городской бюджеты, трудно приходится.

По мнению Кащеева, Екатеринбург — сытый город, средняя зарплата на предприятиях (прозрачная!) при полном соцпакете, составляет 33 тыс. рублей. Мелкие предприятия в этой статистике не участвуют, так как на них зарплата выдается «в конвертах», без учета налогов. В городе, считает главный редактор, значительная часть населения с гуманитарным образованием, она остро воспринимает проблему сохранности памятников, любое покушение на них вызывает незамедлительную реакцию.

«Коляда-театр» по версии «Форбс»

По богатству сохраненной архитектуры, по стремлению к культурному самовыражению Екатеринбург догоняет Санкт-Петербург. Это подмечают и уфимцы, бывающие там. Ведь о чем-то говорит тот факт, что в Свердловской области аж 33 профессиональных театра, среди которых немало частных. Один из самых уникальных в области и в стране, да и в мире тоже — «Коляда-театр». По версии журнала «Форбс», он входит в десятку лучших в России. Как это определили, не знаю, но пока «Форбсу», как известно, доверяют. Глазам не поверил, когда увидел в историческом центре, на тихой улице Тургенева, одноэтажный старинный деревянный дом, который десять лет назад хотели снести, с вывеской «Коляда-театр». Сразу же предположил, что основан он на рождественском песенном обряде — колядовании. А когда увидел в репертуаре «Гамлета», «Короля Лира», «Коробочку» по мотивам «Мертвых душ» Николая Гоголя и другую мировую классику, стало не по себе: как можно «Гамлета» вместить в избу на курьих ножках?! Оказывается, можно. В том я убедился вечером, когда втиснулся по лишнему билетику в театр, у которого нет даже гардероба. Мест в зале 60 всего. Играли Шекспира в стиле режиссера Бертольда Брехта: королевский двор оформлен под свинарник, а придворные держат в руках свиные ножки, те самые, для холодца. Гротеск с попаданием в самую десятку! И антураж свинарника мое зрительское воображение стало тут же примерять на многие современные властные учреждения.

Театр основал Николай Владимирович Коляда, выпускник Свердловского театрального училища и Литературного института имени А. Горького, ныне известный драматург и режиссер. Человек абсолютно без тени снобизма, звездной ломки, доступный и простой в общении, страшно прямой на встречах с чиновниками любого ранга. Несколько раз в театр на спектакли наведывался губернатор области. Поскольку билеты раскупаются за месяц вперед, для главы области Николай Коляда выкатывал дубовый чурбан, который числится в театральном реквизите как плаха. Глава на плахе — чем не пьеса в миниатюре?! А что, если всем главам в России заменить мягкие кресла на плахи? Может быть, и коррупция сойдет на ноль?

В перерыве между репетициями Коляда обещал принять уфимского журналиста. На двери кабинета сразу несколько странных вывесок: «правление колхоза», «отдел снабжения», «бухгалтерия», «обслуживающий персонал». Забегая вперед, скажу — все они соответствовали действительности, но опять-таки в гротесковом смысле. Кабинет был одновременно и кладовкой, здесь же хранилась плаха.

— Николай Владимирович, в театр ходят обычно в дорогих «норках», женщины надевают драгоценности. А тут у вас и не раздеться…

— Да, наш театр без буфета, без гардероба. Но если кто думает, что среди наших зрителей лишь какие-то фрики, сумасшедшие и молодые люди, которые устали от сладкого и хотят солененького, то ошибается. К нам ходят почтенные люди, даже бабушки и дедушки — все, кто любит настоящий театр.

— В зале всего 60 мест. Как с экономикой: ведь надо делать выручку, платить зарплату, налоги?

— Мы зарабатываем в основном на гастролях. Труппу ежегодно приглашают в европейские страны, в Америку, причем на условиях полного пансиона. Через несколько дней уезжаем, уже в четвертый раз, во Францию. В январе гастролировали в Москве: за 10 дней сыграли 13 спектаклей, заработали полтора миллиона рублей. Какой театр в Москве столько зарабатывает?

Сам я в месяц получаю 200 — 300 тысяч рублей в виде различных гонораров из Российского авторского общества. Мои пьесы ставятся по всему миру — от Австралии, Улан-Удэ до Америки. Мне хватает. Семьи нет, детей нет — так получилось. Есть театр. Кстати, буквально сегодня, до отъезда на гастроли, переписал завещание: все завещаю «Коляде-театру». Пусть живет театр.

Всю кассу «Коляды-театра» от домашних постановок отдаю актерам, чтобы они сами ее делили. Персонал театра вместе со мной 65 человек, из них 35 актеров. Все они либо выпускники, либо студенты моей группы из театрального института. Кроме игры на сцене, они делают еще всю черновую работу: моют полы, изготавливают реквизит. У нас действует принцип Станиславского — люби театр в себе, а не себя в театре.

Я делю театры на живые и мертвые, музейные. Во втором играют «полковники» и «генералы» от сцены, они боятся поднять с пола бумажку — корона свалится. Наш театр — живой. У нас новый театральный язык.

— Вы хорошо знаете местного зрителя. Что можете сказать о его уральском характере?

— Город — не столько дома и улицы, сколько люди. С первого взгляда уральцы — народ невеселый, не очень открытый. На самом деле: с чего это вдруг перед незнакомым душу раскрывать и в глаза ему заглядывать?! Уральцы простые, честные, не пластмассовые, как москвичи. Работяги здесь живут, пластаются в цехах, зарабатывают счастье для семьи. Я сам много раз мог переехать в Москву, но знаю, что жить и работать там не смогу, как здесь. Когда в свое время в Екатеринбург приехал на два дня Антон Павлович Чехов, он высказался примерно так: люди здесь с деревянными мордами, похожи на убийц, особенно извозчик, который вез писателя до гостиницы. Да, похожи, но на самом деле не такие.

Екатеринбург обогатил страну многими талантами, известными на весь мир эстрадными, хореографическими, театральными коллективами. Настоящий культурный бум проявился в 1980 — 1990-е годы. Поверьте мне, в этом нет заслуги властей, чиновнику нужно, чтобы было тихо, уральские таланты пробились сами.

— Много ли хлопот доставил городу ШОС?

— Я хорошо помню эти события. Готовиться начали задолго. Развернулось немыслимое по масштабам строительство дорог, круглых высоток в 50 — 60 этажей из стекла и бетона. Они хорошо вписались в старинную архитектуру, как бы соединили две культуры — Азию и Европу. На мой взгляд, получилось здорово, красиво. Не было паники, истерии, все работы велись спокойно, достойно. Ходили слухи, что, когда съедутся главы стран ШОС и многочисленные гости, то в городе наступит коллапс. Нет, ШОС даже привнес в город спокойствие, ходили трамваи, автобусы, меньше стало пробок. В нашем театре постановки шли по графику. Так получилось, что сразу после ШОС мы проводили международный фестиваль «Коляда-плейс», на него приехали коллективы более 30 театров из многих стран. Было как-то духоподъемно! Представители театров восторгались ухоженностью города и новыми уральскими небоскребами. «Боже, это Чикаго, Чикаго!» — говорили они, не узнавая прежнего Екатеринбурга.

Мечта уральцев сбылась! Но только на четыре дня

В августе 2006 года президент России Владимир Путин поручает руководству Свердловской области начать подготовку к проведению в 2009 году заседания глав государств ШОС. В мае 2007-го губернатор Эдуард Россель подписывает указ о мерах по подготовке встречи.

Сбывается многовековая мечта уральцев — два, ну максимум четыре дня они смогут почувствовать себя жителями столицы. Екатеринбург начинает готовится к тому, чтобы стать центром, представляющим две трети населения Земли и четверть ее суши — столько приходится людей и территории на 12 перечисленных выше государств. Такое по масштабам мероприятие столице Среднего Урала предстояло провести впервые.

То, что являл собой Екатеринбург до ШОС и каким стал после — это две разные вещи.

О размахе строительства говорят следующие цифры. В план по подготовке к саммиту было включено 110 объектов, которые следовало построить, из них 26 — метрополитен, взлетно-посадочная полоса аэропорта «Кольцово», дороги и развязки. На строительство офисов, гостиниц и торгово-деловых комплексов планировалось направить более 100 млрд рублей инвестиций (без учета дорожного строительства и метрополитена). Из них 90 млрд были возложены на бизнес. Бизнесменов настоятельно попросили не уклоняться. Тем, кто хорошо постарается, были обещаны преференции и тесная дружба с властью.

На роль ответственного секретаря оргкомитета была выдвинута, как показало время, очень подходящая кандидатура Алексея Ворошилова. Редкая внутренняя дисциплина, высокая работоспособность, чувство ответственности и отточенная аккуратность — синтез всех этих качеств в одном человеке объясняется просто: вырос в семье армейского офицера, работал в судебных органах и два десятилетия занимал должность ответственного чиновника в аппарате администрации губернатора. Он тщательно вел протоколы всех совещаний и оперативок рабочей группы, ни одна мелочь не была упущена.

— Весь маршрут гостей — от аэропорта до места проживания и работы — мы прошли пешком десятки раз, — вспоминает он. — По пути следования не должно быть ни одного бесхозного или заброшенного объекта. Была проведена инвентаризация всех зданий и сооружений. Затем их ремонтировали, реконструировали. Или сносили. Не все руководители поначалу понимали степень ответственности. Немало голов полетело.

К аэропорту подвели электричку, построили новые пассажирские и грузовые терминалы, четырехзвездочную гостиницу, сделали три выезда, в том числе — автомагистраль с четырьмя полосами с каждой стороны без единого светофора. Кстати, не тронули, сохранили старый аэровокзал со шпилем.

Аэропорт сегодня сотрудничает с 38 российскими и зарубежными компаниями, которые напрямую связывают Екатеринбург со 104 городами мира.

В прежнем, тихом центре, в квадрате улиц 9 Января, Февральской революции и Маршала Жукова, вознесся к небу деловой квартал «Екатеринбург-сити», второй в России по масштабам после московского. Среди небоскребов сити стоит в форме развернутого паруса 20-этажная гостиница «Хаят» (Нуаit Regency Ekaterinburg), построенная специально для проживания первых лиц государств. Генеральным инвестором выступила Уральская горно-металлургическая компания, которая, кстати, имеет немалые активы в Башкирии. Гостиница входит в международную сеть отелей высшего класса Global Hyait Corporation, штаб-квартира которой находится в Чикаго. Владеет сетью семья Притцкер. В одном Китае таких гостиниц уже 13. В России всего две — в Москве и Екатеринбурге.

— Когда члены оргкомитета поднялись в президентский номер наверху, то обнаружили в панораме города еще десятки неприглядных фасадов и крыш, — рассказывает Ворошилов. — Пришлось изыскивать дополнительные средства для их ремонта.

На саммит в столицу Среднего Урала вместе с делегациями 12 стран съехались наблюдатели и журналисты со всей планеты.

— В дни работы ШОС в центре почти не было автомобилей, — рассказывает шеф-редактор газеты «Вечерний Екатеринбург» Альфинур Сабирова. — До сих пор для меня это остается загадкой. Я спокойно доехала на своем авто до редакции, никто даже не остановил. Видимо, жители просто не решились в те дни лезть на рожон, боясь застрять в пробке.

Рядом с набережной высматриваю припаркованный автомобиль ГИБДД с офицером за рулем. После приветствия подробно объясняю, кто я и откуда. Капитан выходит из машины, демонстрируя уважение к гостю. Интересуюсь, как удалось в дни прошедшего пять лет назад саммита убедить водителей не совать носа в центр.

— Так ведь задолго до этого стали рассказывать, каких высоких гостей ждем и когда. И где они будут жить. Народ-то неглупый у нас, сообразил, что центр лучше объезжать. Специальных запретов не было, — нажимая на «о», поведал инспектор.

— А во время визитов высоких чиновников из Москвы тоже не бывает пробок? — допытываюсь я, вспоминая, какой ужас творится в Уфе в такие дни.

— Бывают, конечно. Особенно запомнился приезд бывшего спикера Совета Федерации — как его? — да, Миронова, — вспомнил инспектор. И возмутился: — Для него весь центр перекрыли. Но он же, блин, вообще не перец, — сравнил капитан на живом уральском диалекте ранги спикера и президентов.

Надо отдать должное уральцам: в ходе двухлетней подготовки к визиту двенадцати «перцев» и многих тысяч сопровождающих их лиц средства массовой информации ни разу не публиковали сообщения о разворовывании средств, о фактах коррупции, об исчезновении стройматериалов, как это было накануне саммита на Дальнем Востоке. Сам визит проходил спокойно, по-деловому. Правда, одно отклонение от протокола все-таки произошло. Глава Ирана Махмуд Ахмадинежад вечером с несколькими охранниками ушел из гостиницы на прогулку по площади имени 1905 года, заглянул в ЦУМ и другие магазины. Как ушел, так и вернулся.

— Единственный, правда, осадочек остался, — вспомнил главный редактор «Вечернего Екатеринбурга» Лев Кащеев. — Федеральная власть так и не рассчиталась с нами до конца.

Сколько же недоплатил Кремль Среднему Уралу? Точную цифру долга сегодня никто не помнит. Но мне чиновники, с которыми довелось встречаться, говорили как заклятие: с Москвой вам, уфимцам, лучше договариваться на берегу.