Укрощать боль — дар божественный

Одни идут сюда с надеждой, все никак не веря, что именно на них налетела, как шквал, жуткая болезнь — непрошеная гостья; другие восходят по много раз исхоженным ступеням, как на эшафот, в эту печально известную всем неизвестность. А она ходила сюда на службу — именно так. Не на работу — на службу. И служила здесь, в гинекологическом отделении республиканского онкодиспансера, доктор Галина Григорьевна Деревянко без малого тридцать лет.

Вообще-то дошла она и до золотого юбилея в медицине, но эти тридцать сполна отдала именно восьмому хирургическому. В ноябре прошлого года не стало ее. Внезапно для больных, ошеломляюще — для коллег. Тридцать лет в тяжелейшем отделении — одна только эта цифра уже заставляет уважительно и с интересом вглядываться в человека, который, не пропуская ни одного дня, растворял в себе чужую боль.

Представьте служебную комнатенку с обычной печью на уфимской окраине в Тимашево, где нашла она временный приют с малолетним сыном Сашей. Представьте, как бегала на работу в 17-й роддом — окончила институт, стала акушером-гинекологом, а соседи следили, чтобы не остывала печка, ведь тогда совсем некому было помочь молодому врачу.

Сегодня о Галине Григорьевне как об очень близком человеке говорит Нина Воробьева, сотрудница восьмого хирургического отделения. Так получилось, что с ее сыном Сашей они росли вместе, и именно Деревянко позвала ее в безработные и безденежные девяностые на работу в диспансер.

Сама Галина Григорьевна осваивала специальность онкогинеколога в диспансере с 1978 года. В 98-м ей была присвоена высшая квалификационная категория, много раз впоследствии подтвержденная. Срочные вызовы для оказания экстренной помощи, безупречное владение всеми методиками лечения и обследования, непременное участие в международных и российских форумах, посвященных проблемам онкогинекологии, — это то, что знают все, но это лишь скупая основа для стандартной характеристики замечательного хирурга. Да, она была отличным врачом-практиком, при этом абсолютно лишенной тщеславия — звания и награды, казалось, совершенно не интересовали ее. Равнодушна она была и к изнурительной беготне по карьерной лестнице, превратившей многих из мастеров в ремесленников. Но кроме этого Деревянко оставила о себе и другую память.

Вот суббота — день в отделении сонно-затяжной, притихший, а пациентки тянутся вереницей в ординаторскую к Галине Григорьевне, и у каждой не вопросы даже, а неловко скрытые страх и боль: я не умру, я жить буду? Вы меня не обманываете?

И смотрели на нее, как ребенок на мать. Это какая же сила нужна, чтобы вот так вытягивать людей!

«Давай, моя хорошая, вместе подумаем, — тихо говорила Галина Григорьевна, — ты приезжай-ка теперь через три месяца, еще раз все проверим, дальше будем решать…».

— По-моему, не было случая, — вспоминает Нина, — чтобы больные, самые, кстати, тяжелые, уходили от нее не повеселев, не подтянувшись. Это заслуга Галины Григорьевны. Безотказный она была человек. До утренней пятиминутки уже успевала в свои палаты зайти — слова такие верные находила для больных. И, в конце концов, сгорела сама.

Нина отворачивается к окну, стараясь скрыть слезы: «Понимаете, о чем я? У нее и правда тяжелых всегда много было, а Галина Григорьевна в них всю свою душу оставляла. Только сильному такое дано».

В 2010 году Деревянко в очередной раз прошла профпереподготовку и получила сертификат, действительный до 2015 года. Сдавала, как студентка: зачет, отлично… Не торопилась уходить — туда, куда, увы, ушли многие ее пациенты. Сквозь муть и сырой холод оставленных ей напоследок осенних сумерек можно только догадываться, что чувствовала она, когда из доктора сама превратилась в пациентку.

— Вы верьте, — уговаривала ее Нина, прибегая с обычной больничной передачкой — свежим соком, — знаете же, какие чудеса бывают!

Но Галина Григорьевна лишь всепонимающе покачала головой: это не мой случай…
Видно, тот запас чудес, выданный только ее врачебной судьбе, был к семидесяти годам доктора Деревянко израсходован без остатка — отдан другим.

Василий ПУШКАРЕВ,
заведующий восьмым хирургическим отделением:

---

— Работоспособность Галины Григорьевны была исключительная. Помню сложнейшую ситуацию, когда она не отходила от операционного стола с двенадцати ночи до шести утра — спасала больную. Бывало, проведет свою операцию, а мы еще работаем, так обязательно подойдет — помощь нужна? Если надо, специалистов из других отделений приведет — палочка-выручалочка. Надежный профессионал — сказать о ней мало, она просто всегда работала на все сто.