Такая у них работа — из беды вызволять

Свою работу они считают обыденным делом и при этом готовы в любой момент сорваться по первому приказу в самый отдаленный и глухой уголок страны — туда, где случилась беда и кому-то потребовалась их помощь. Так было в Урмане. Так было и в соседнем Татарстане после гибели «Булгарии». Спасатели. Что мы знаем о них? В поисках ответа на этот вопрос корреспондент нашей газеты заступил на смену вместе с дежурным подразделением Приволжского регионального поисково-спасательного отряда.

Почему меня не взяли бы в отряд

Прибыл я в отряд за полчаса до начала смены. Разыскав командира подразделения Аркадия Маренина, представился ему и отправился исследовать обстановку. Начал, как положено, с доктора, тем более что как раз шел утренний медосмотр. Врач отряда Евгений Тараканов подробно просветил меня по поводу профессиональных заболеваний сотрудников службы спасения, большинство из которых присущи и журналистской братии, — превалировали вегетативные расстройства нервной системы и ОРВИ.

Затем была оперативка. Длилась она ровно сорок пять секунд! Аркадий Маренин за это время умудрился донести до всего личного состава задачи на предстоящие сутки. Задачи были следующие: привести в надлежащее состояние подвижную технику, сдать норматив по подтягиванию на турнике и далее действовать в соответствии с обстановкой. Я даже диктофон включить не успел, как все отправились выполнять задание командира.

— А поговорить? — спросил я сам у себя, потому что спрашивать было уже не у кого. Все ушли в спортзал. А там творилось нечто — почти каждый из спасателей в два, а то и в три раза перекрывал на перекладине установленные высоким начальством нормативы. Парни подтягивались по 30 — 40 раз! В армии у нас тоже встречались подобные уникумы, но не больше пары человек на батальон. А здесь — каждый!

Либо это чудо-богатыри какие-то, либо... подумалось мне, и, когда все ушли из спортзала, я решил проверить свою догадку. Однако, ухватившись за перекладину, моментально убедился, что турник самый настоящий. Подтянувшись кое-как два с половиной раза, я весьма неграциозно сверзился на пол. Звук от моего падения был примерно такой же, как от мешка с отрубями, без лишних церемоний перемещаемого из колхозного амбара на крестьянскую телегу. Лежа под турником на матах, я вдруг четко осознал, что в отряде спасателей карьеры мне ни за что не сделать. Оценив таким образом свою полную профнепригодность, решаю навестить оперативного дежурного. Все-таки в дежурке есть компьютеры и интернет — головой думать надо, а не фортели на спортивных снарядах выкидывать. Может, здесь пригожусь?

Как я побывал на всероссийском селекторе

Забегая вперед скажу — не пригодился. Работа у оперативного дежурного отлажена, как швейцарские часы, все течет без сучка и задоринки, и дежуривший в эти сутки Юрий Гринь демонстрировал это легко и непринужденно. Мешать занятому человеку глупыми вопросами было не с руки, тем более что за соседним столом уже расположился самый главный человек в отряде, его командир Вячеслав Климец. Он прибыл для участия в селекторном совещании.

Расположившись за спиной командира, я с интересом стал вглядываться в монитор, включил диктофон, приготовил блокнот с ручкой, чтобы, не дай бог, не пропустить чего-нибудь важного. На экране то и дело мелькали генеральские погоны, а я напряг слух, предвкушая, что вот-вот стану свидетелем сенсации или какой-нибудь важной государственной тайны. Увы... Ничего скучнее, если не брать в расчет празднование Нового года на БСТ и его старших собратьев, я в жизни своей еще не видел.

От Камчатки до Калининграда целых два часа шли доклады региональных начальников главных управлений МЧС о происшествиях и чрезвычайных ситуациях на вверенных им территориях. К слову, чрезвычайных ситуаций в стране в тот день практически не было, и только в Твери произошло самое настоящее ЧП. Там сгорела автозаправочная станция. И вот во время разбора данного инцидента тверским спасателям крепко влетело от их московских начальников за то, что не сумели организовать информирование населения и предотвратить панику. Провинились также и пермяки, допустившие в текущем году перерасход денег на телефонную связь. Башкирию тоже ругали — за какие-то ведомственные бумаги и документы, которые мы не вовремя представляем туда, куда нужно.

А ещё поглазел на экспонаты в музее

Вот где мне чрезвычайно понравилось и я впервые почувствовал себя как рыба в воде! Небольшое помещение с огромным количеством экспонатов из истории МЧС — от момента становления до сегодняшних дней — произвело на меня сильное впечатление. Описывать не буду, приходите и увидите сами. Только не забудьте попросить в качестве экскурсовода спасателя международного класса Сергея Буева — это просто кладезь всевозможной информации и рассказчик отличный.

Из разговора с командиром

— Вячеслав Владимирович, вы стояли у истоков создания отряда, пережили уже не одну реорганизацию, как оцениваете состояние службы спасения сегодня?

— Служба спасения в Башкирии была и остается одной из лучших в России. Спасатели наши подготовлены по тем технологиям, которые приняты во всем мире. Еще в бытность Сергея Шойгу министром была поставлена задача, чтобы все мы со временем стали универсалами.

С этой целью и объединяли всех в единую службу спасения — нас, пожарных, подразделения гражданской обороны, диспетчерские и вспомогательные службы. Да, исходная ситуация была у всех разная. Если спасатели уже имеют огромный опыт и квалификацию, то молодому парнишке-пожарному надо еще учиться. Поэтому, когда пожарные выезжают на ДТП, например, они не все могут, не всеми технологиями по спасению людей еще владеют, и тогда на помощь вызывают нас. Для пострадавшего это еще и психологическая поддержка: он понимает, что его не бросили, что его обязательно спасут. Мы все делаем одно дело и все совершенствуемся. Правда, не теми темпами, какими хотелось бы.

— Многое в спасении людей зависит не только от человеческого фактора, но и от техники.

— Увы, у нас не как в Америке, где оборудование меняют каждые три года. Есть у нас голландская техника, еще в 90-х годах приобретенная. Лелеем ее, бережем, потому что это очень хороший, надежный и незаменимый, в буквальном смысле слова, специнструмент.

— Слышал несколько забавных историй и баек от ваших ребят. Одна из них — про вызов на аварию на пересечении улиц Карла Маркса и Ленина. Спасатели уже в машине сидели, готовые отправиться в путь, когда до них дошло, что такого перекрестка в Уфе просто не существует. Оказалось, вызов был из Стерлитамака. Как такое могло произойти?

— Мы переходим сейчас на единый номер службы спасения — 112. Это делается для того, чтобы человек в критическую минуту не думал, куда обратиться, кого звать на помощь. Он звонит в службу спасения, а диспетчер из центра управления кризисными ситуациями принимает решение — кого, какие именно службы направить к пострадавшим. Диспетчер решает, нужны ли спасатели, пожарные, полиция, скорая помощь. Номер 112 принят и в России, и в Европе. И конечно, в период становления, настройки службы спасения и перехода на единый номер не исключены какие-то сбои. Это не беда всей системы, это такой этап технической перестройки. Его надо пройти.

— Не за горами такое событие, как реорганизация отряда. Что конкретно будет происходить?

— Наш отряд — федеральная структура. Даже из названия это видно — Приволжский региональный. Подчиняемся мы непосредственно Нижнему Новгороду, но у нас есть три филиала. Сейчас этот перекос будет устранен — наш нижегородский филиал, поднабравшийся опыта, станет региональным, а мы — его уфимским филиалом. Это правильно, с точки зрения управления, единственное, что тревожит, — предстоящее сокращение численного состава. Но и это мы уже проходили. На самом первом этапе нас было всего 46 человек. Руководил тогда республиканским МЧС Рустэм Хамитов, нынешний президент республики.

— Вячеслав Владимирович, посмотрел на тренировки спасателей, на сдачу зачета по подтягиванию и не могу не выразить своего восхищения. Почти каждый подтягивается на турнике свыше тридцати раз, при нормативе 12 — 15 подтягиваний!

— Это не просто зачеты. Это наша внутренняя спартакиада. Ребята соревнуются не только между сменами, но и между собой. И естественно, каждому хочется быть лучшим. И не только на турнике. Есть у нас полоса, имитирующая техногенную катастрофу, есть другие полосы. В каждой дисциплине выявляется лидер. А в День спасателя, 27 декабря, когда мы собираемся всем отрядом, когда ребята приходят вместе со своими женами, с детьми — каждый из них получит какой-то приз, награду. Призы простенькие, но видели бы вы, как светятся от счастья глаза ребенка, когда награждают его отца! Ну, а что происходит в это время в душе спасателя, наверное, объяснять не нужно. Поэтому нормативы нормативами, но каждый ставит себе цель сам и добивается ее тоже сам. А личные результаты потом суммируются в командные, и уже затем определяется лучшая в отряде смена.

Кстати, пару лет назад нашу систему подготовки взяли на вооружение другие отряды, и по отзывам я знаю, что у них результаты тоже пошли в гору.

– Давайте поговорим о проблемах.

— Мы привыкли решать проблемы, а не говорить о них.

– И все же...

— Основная проблема нашей службы, как и любая, наверное, в России, упирается в одно — сплошные реорганизации, из-за которых как-то смутно просматривается их конечная цель. Вот говорят, что нужно бороться с бюрократией. Правильно говорят! Но на деле мы потонули в ворохе бумаг. Про это напиши, про то напиши, отчет туда, отчет сюда, совещания за совещаниями, селектор за селектором, и это вместо того, чтобы заниматься конкретными проблемами отряда. Я из-за бумаг уже спины не разгибаю. И если раньше мы свое будущее видели четко, сейчас, увы, не видим того, что должно быть через год.

— Тем не менее, если просто сравнивать МЧС с полицией или с армией, например, то народ вас очень любит, относится к спасателям с искренним уважением.

— Страж порядка, он всегда страж порядка. Понятно, что кому-то это не нравится. Есть перегибы в армии, есть в полиции. У нас их тоже хватает. Просто наш главный принцип — спасение людей, мы стремимся быть добрее к людям.

— Какой вы представляете службу спасения в ближайшие годы?

— Мобильной и высокооснащенной. В недалеком, надеюсь, будущем спасатели не будут мести двор, убирать снег, заниматься другими хозяйственными работами, а будут постоянно совершенствоваться в своих навыках. Мы сейчас более или менее в комфортных условиях существуем, а ведь было время, когда дежурная смена с флягами на колонку за водой ездила. Канализации не было. Спасибо Марату Магадееву, который, будучи начальником главного управления МЧС по республике, смог разрешить все эти проблемы. Благодаря его помощи мы смогли реконструировать старые корпуса, построить бойлерную, у нас теперь душевые есть, что очень важно, когда спасатели приезжают после ДТП или другой аварии. А раньше ведь даже руки помыть негде было, снегом зачастую обходились.

— Вы уже упомянули о серьезном сокращении штатов. Не больно будет резать по-живому?

— Трагедии из этого делать не надо. Повторюсь, мы уже работали когда-то таким составом. Конечно, нет ничего приятного в том, что у нас впереди такая чистка, но все ребята в курсе, что останутся только самые лучшие. Вольготной жизни у нас в принципе никогда не было, а предстоящая реорганизация еще более мобилизовала всех на выполнение поставленных задач.

Необходимое послесловие

Ночь в отряде начинается необычно. В то время, когда законопослушные граждане начинают готовиться ко сну, а молодежь разбредается по ночным клубам, спасатели... отправляются на тренировку. Мне довелось увидеть, как они это делают на полосе, имитирующей техногенные катастрофы. Снующие под потолком на железных балках и страховочных веревках люди отрабатывали различные, мыслимые и немыслимые, ситуации. Человек-паук и китайские цирковые гимнасты по сравнению с ними — детский сад! Поэтому испытать на себе даже малую толику того, что демонстрировали спасатели, я попросту не решился. Да и воспоминания об утреннем фиаско на турнике были еще слишком свежи.

Что касается вызовов на чрезвычайные ситуации, то их в эти сутки не было. Ночь прошла спокойно — нигде ничего не взорвалось, не полыхнуло. Помощь профессионалов не потребовалась. Я честно старался не уснуть, хотя и клевал носом у телевизора в кухне у спасателей. Боялся, что замешкаюсь в случае чего и никто меня ждать не станет — зачем им такой нерасторопный журналист-недотепа на задании? Они же людей спасают, а не кино про самих себя снимают.

Но все обошлось. И хотя увидеть этих ребят в реальной экстремальной ситуации не случилось, я уверен, что они точно не подкачают. Приедут и, если надо будет, спасут. Такая у них работа.

— Когда мы прибыли на место крушения «Булгарии», корабль лежал с креном на один борт, его поначалу даже раскачивало. Потом начало вытекать топливо, а на вторые сутки «Булгария» погрузилась в ил. Я очень переживал за ребят, за нашу молодежь:

как они справятся, выдержат ли психологически? Ведь основная масса погибших — женщины, много беременных было, дети...

Возникла такая ситуация, когда надо было пробиться в трюмные отсеки, но многие отказались. Это действительно было очень опасно. А Саша Хижняк, моя правая рука, встал рядом со мной и говорит: «Ну, давай, Николаич, мы попробуем». Пошли четверо. Сутки пробивались в отсеки, где еще оставались тела погибших, и пробились.

В апреле этого года был подписан приказ о награждении Саши и его коллег
медалями «За отвагу».

Александр Хижняк,
спасатель:

---

— Спасателем быть не мечтал, учился на инженера, но судьба распорядилась так, что с 1995 года я спасатель. Что касается медали «За отвагу», то я просто делал то, что должен был делать. Подвигом это не считаю. Уверен, что на моем месте каждый поступил бы точно так же. Такая у нас работа.

— В моей смене, как и в любой другой, все парни надежные, на любого можно положиться, какая бы задача перед нами ни стояла. Все — спецы высочайшего класса, все готовы прийти друг другу на помощь. С любым из них я хоть сейчас пойду
в разведку.