Недаром помнят все башкиры...

Русская армия заняла позицию позади Курганной высоты за Горецким оврагом. Пехота стояла в небольших колоннах, кавалерия продолжала вести атаки. На этом сражение, длившееся около 12 часов, окончилось. Потери с обеих сторон были значительны. Русские войска потеряли, по разным оценкам, от 45 до 50 тыс., армия Наполеона I — около 35 тыс. человек. М. А. Фонвизин, будущий декабрист, описал, как выглядела русская армия после битвы: «Убыль в наших войсках была так велика, что полки, построенные каждый в один только батальон, едва были заметны между длинными рядами пушек с их зелеными ящиками».

В мае в Уфимском полку было 1 тыс. 210 человек. Под Смоленском был убит, ранен и пропал без вести 201 человек, во время отступления полк тоже нес потери, и к Бородину в нем насчитывалось примерно 900 воинов. В сражении потеряно 588 офицеров, нижних чинов и нестроевых. Это 65 процентов личного состава полка!

За подвиги, совершенные во время сражения, офицеры полка были представлены к наградам: шеф генерал-майор И. Д. Цыбульский, получивший ранение в руку, — к ордену Св. Владимира 3-й ст., майор Е. И. Гладышев — к ордену Св. Владимира 4-й ст., штабс-капитаны Аничков, П. Г. Малеев и поручик Иванов — к ордену Св. Анны 3-й ст., командир гренадерской роты капитан Горелов, получивший ранение, был представлен к награждению золотой шпагой «За храбрость», командир полка майор Ф. П. Демидов был представлен к повышению чина. Кроме того, М. Б. Барклай де Толли представил к ордену Св. Владимира 4-й ст. штабс-капитанов Пятницкого, Агапитова, поручиков Поленского, Чибиряева, прапорщика Алгу.

Находясь рядом с полем битвы, помогал раненым солдатам и офицерам полковой лекарь Ф. В. Корицкий, окончивший медико-хирургическую академию и впоследствии за «отличные труды» в 1812 году награжденный повышением жалованья. Еще один полковой лекарь — Михаэль Франц Ранг, австриец, принятый на русскую службу по контракту 10 августа 1808 года лекарем в Уфимский пехотный полк, в апреле 1814-го был награжден орденом Св. Владимира 4-й ст., а в мае произведен в надворные советники. Имел медали «В память Отечественной войны 1812 года» и «За взятие Парижа». Дивизионный доктор коллежский асессор Трембинский был представлен к ордену Св. Владимира 4-й ст.

В фондах Бородинского военно-исторического музея находится наградной список рядовых Уфимского пехотного полка, представленных к Знаку отличия Военного ордена. Вот как звучит формулировка награждения: «Сии воины были отменной храбрости преисполнены. Во все время сражения находились впереди, ободряли своих товарищей, когда же неприятель пошел на редут, то, несмотря на сильный картечный огонь, оные воины первыми в штыки устремились, многие из них ранены были, но побоище до самой ночи не оставили. Барклай де Толли». К награде были представлены рядовые Павел Жуков, Яков Иванов, Ислам Бакиров, Тимирзан Султанов, Арслан Ахметов, Корней Шкурлатен, Салават Нуриев, Данила Хавтурин.

В ходе сражения вместе с Уфимским пехотным полком героически сражались в 24-й дивизии Бутырский пехотный полк, в 23-й — Рыльский пехотный полк. В этот день отличился корнет Сумского гусарского полка (впоследствии Оренбургский губернский предводитель дворянства, генерал-майор) Егор Николаевич Тимашев. Храбро ходил в атаки фельдфебель 25-го Егерского полка Алюк Батыршин (дослужившийся впоследствии до штабс-капитана). Оренбургские драгуны неоднократно ходили в конные атаки, а штабс-капитан Л. В. Соколов, раненный в этом бою в правое и левое плечо саблей, получил за отличие золотую саблю «За храбрость». Вахмистр полка (впоследствии поручик, стерлитамакский городничий) А. А. Щеголихин был ранен в руку картечью.

В Бородинском сражении принял участие 1-й Башкирский полк. В советской историографии сложилось мнение, опирающееся на работу А. Н. Усманова, что он в этом сражении участвовал в рейде по тылам французской армии вместе с казаками Платова. Однако рапорт самого атамана М. И. Кутузову, в котором перечисляются полки, бывшие в рейде, свидетельствует о том, что в число участников рейда 1-й Башкирский полк не входил. Однако об участии полка в битве писал в 1912 году такой авторитетный ученый, изучивший большое количество архивных фондов, как полковник Н. П. Поликарпов. Присутствие башкир в русской армии непосредственно перед сражением подтверждают как русские документы (судя по ним, полк участвовал в арьергардных боях 22, 23 и 24 августа), так и свидетельства противника. Например, в мемуарах француза Комба имеется запись: «Русская армия... прикрывала свое отступление частой цепью стрелков, составленной из казаков, калмыков и башкир. Последние были вооружены луками и стрелами, свист которых был для нас нов, и ранили нескольких из наших стрелков». Кстати, в этих боях также отличился зауряд-хорунжий Г. Худайбердин.
25 августа, перед сражением, 1-й Башкирский полк был направлен на пикет, находившийся на крайнем правом фланге русской армии при соединении рек Колочи и Москвы, для наблюдения за противником. Таким образом, башкиры 1-го полка являлись участниками сражения: они несли сторожевую службу на правом фланге армии, там, куда их направило командование. На следующий день после битвы башкиры в составе арьергарда прикрывали отступление русской армии и вели боевые действия под Можайском.

В исторической литературе сложилось устойчивое мнение о том, что 1-й Тептярский полк принимал участие в Бородинской битве. Однако недавно историки В. А. Бессонов и А. И. Попов установили, что полк (или, по крайней мере, большая его часть) в 20-х числах августа был откомандирован для прикрытия Юхновского уезда. Ряд документов, в том числе донесения его шефа Н. А. Темирова, показывает, что полк в день сражения находился в другом месте. Данное разночтение, на наш взгляд, связано с тем, что полк, будучи разделен еще в начале войны на части, принимал участие и в сражении, скорее всего двумя эскадронами — 4-м и 5-м, и в «малой войне» во главе со своим шефом. В подтверждение участия тептярей в Бородинской битве имеется свидетельство очевидца событий И. Т. Родожицкого, видевшего в лазарете в тот день раненого казака-тептяря.

Сражение завершилось к вечеру. Русская армия продолжила отступление, поскольку резервы, необходимые для дальнейших боевых действий, отсутствовали. Наполеон, добившись при Бородино тактической победы, не смог решить основную стратегическую задачу — русская армия не была разгромлена, она организованно отступила. Это означало, что решающая схватка впереди.