Переправа, переправа, берег левый, берег правый…

«РБ» совместно с ВГТРК «Башкортостан», в рамках проекта «Полный привод», посетили одну из самых отдаленных деревень Белорецкого района — Исмакаево. И оказались «отброшенными» практически на век назад. С места событий рассказывает наш собственный корреспондент Аниса Янбаева.

По одной версии деревне около 300 лет, по другой — первые жители здесь появились аж в тринадцатом веке. Есть легенда, что по этой территории со своим войском проходил Емельян Пугачев. А в более обозримом прошлом здесь шла активная добыча россыпного золота. Этот период красочно описал уроженец Исмакаево — известный романист Яныбай Хамматов («Золото собирается по крупицам»). Увы, баснословное природное богатство не принесло благополучия самим исмакаевцам: условия жизни за последние сто-двести лет особо не изменились. К примеру, воду в основном пьют речную. О газификации и не мечтают. Даже газ в баллонах централизованно завозят всего один-два раза в год. При этом селяне вынуждены покупать эти баллоны у каких-то сомнительных частников, втридорога. И никто не гарантирует, что они отвечают требованиям безопасности… Хозяйкам в повседневной жизни приходится больше полагаться на печи.

Отчасти это объясняется тем, что деревня расположена в таежной глуши, до Белорецка больше сотни верст, до ближнего форпоста цивилизации, Верхнего Авзяна, — 16 километров.

Между тем, люди здесь живут зажиточные да трудолюбивые. Никогда не знали, что такое колхозы и совхозы, кормились лесом.

В 1920 году деревня состояла из 80 дворов с 400 жителями. Сегодня в этом населенном пункте, входящем в Верхнеавзянский сельсовет, проживают 338 человек. В течение многих лет численность населения особо не меняется. «Корни наши ушли в глубь земли», — говорят сами исмакаевцы. Местным башкирам удалось сохранить исконные обычаи и традиции народа, в том числе культ малой родины, коллективизм. Этим и объясняется, что деревня не стерлась с лица земли, люди не уехали жить в более удобные места. Проблем здесь, на самом деле, достаточно. Хотя запросы более чем скромные. «Мы бы довольствовались самым элементарным», — говорят исмакаевцы.

В деревне есть два магазина. А вот почту закрыли. И теперь селянам негде оплачивать налоги и коммунальные услуги. Когда у исмакаевцев был отдельный сельсовет, большинство казенно-бюрократических задач решалось на месте, сейчас за каждой справкой приходится ездить в Верхний Авзян, а то и в Белорецк.

Естественно, детского садика нет и в помине. Хорошо, хоть телефонная связь появилась в 2007 году. В том же 2007 году здесь появился социально-культурный комплекс с новой школой. Старая обветшала до невозможности. Спасибо случаю, говорят исмакаевцы. Оказывается, в конце девяностых прошлого века приехали сюда сановные гости на какое-то торжество. И надо же такому случиться, школьный пол провалился прямо под их ногами. Вопрос стоял о закрытии учебного заведения, но населению все-таки удалось отстоять свое право на собственную школу. Одна мысль, что их чада будут ездить по бездорожью и ветхому мосту, приводила родителей в ужас.

Именно проблема дороги и моста представляется самой злободневной для исмакаевцев. Это ведь единственное, что соединяет Исмакаево с Верхним Авзяном и Белорецком, а по большому счету — со всем остальным миром. Местный житель Садык Мухаметшин с понятной горечью рассказал, как в прошлом году умер односельчанин, тело требовалось отвезти в больничный морг. Дорогу наглухо замело, и путь длиной в 16 километров растянулся на шесть часов, чуть ли не руками приходилось расчищать снег. Поэтому и лошадей здесь разводят. Именно на них зимой вся надежда — легковушка проехать не может. Маршрутный автобус не ходит: и дорога не позволяет, и ГИБДД не разрешает.

— Мы всю жизнь привыкли полагаться на себя, не любим ходить и просить. То, что в наших силах, всегда сами делаем. Когда в первый раз прямо посередине моста образовалась сквозная пробоина, «заштопали» всем селом. Надежно забетонировали. Но сейчас вот еще одна пробоина появилась. Поначалу снова хотели подлатать. Но посмотрели, как и на чем все держится, ужаснулись — весь мост висит на единственном тонком канатике троса… В любой момент может порваться! — говорит Садык Сабирович. Он до сих пор не может поверить, что сам остался жив, когда в прошлом году проезжал на грузовике, и прямо под ним рухнул большой элемент моста. Еле-еле выехал — как в кино, сзади под колесами все осыпалось. Если бы пришлось падать, выжить шансов было мало — высота моста порядочная.

Переправа построена леспромхозом еще в 70-е годы прошлого столетия. И за это время никогда не ремонтировалась, отметили исмакаевцы. Казалось бы, здесь не то что на грузовом, даже на легковом автомобиле не проехать. Между тем, никакого дорожного знака, ограничивающего проезд грузовых автомобилей, нет. Также как и знака, указывающего на аварийное состояние моста. Есть лишь ограничитель скорости и знак, указывающий, что ведутся дорожные работы. Последнее — чистой воды обман.

— Вы знаете, когда год назад провалилась часть моста, мы начали искать организацию, в чьем ведении находятся участок дороги и мост. Дело это оказалось нелегким. Но все-таки выяснили: дорога республиканская, принадлежит Кагинскому участку Белорецкого ДРСУ, который, в свою очередь, относится к казенному предприятию «Управление дорожного хозяйства РБ». Я сделал депутатский запрос в Уфу, но от них, как говорится, ни ответа, ни привета, — рассказывает местный депутат Дим Кравцов.

— Может, узнали, что приедут журналисты, сегодня вот грейдер появился — диковинная для наших мест техника, пару раз за зиму и видим. Да что толку, сейчас главная беда — мост, — добавил один из собеседников. — Да и через хлипкую переправу грейдер не переберется. Поэтому до моста дорога более-менее ровная, дальше — ухабы и выбоины.

Больше всего исмакаевцы боятся, как бы не приключился пожар. Ведь пожарная машина сюда точно не проедет. А вот отец шестерых несовершеннолетних детей Азамат Айбатов больше всего опасается, как бы они не заболели. Автомобилю «скорой помощи» путь практически заказан.

Исмакаевцы уже потеряли веру в то, что проблему можно решить по-хорошему.

— Видимо, ждут, когда произойдет несчастный случай, чтобы начать работать. А пока и мост, и сама проблема висят в воздухе, — невольно скаламбурили местные жители.

«Переправа, переправа! Берег левый, берег правый…» — именно эти строки крутились в голове, пока знакомилась с обстановкой на месте и готовила материал. Конечно, Василий Теркин и остальные советские солдаты при форсировании рек рисковали больше, чем современные исмакаевцы. Но думаю, ненамного…

P.S. «РБ» дозвонилась до Кагинского участка Белорецкого ДРСУ. Бригадир Марина Мельникова затруднилась ответить, когда будут начаты работы по ремонту моста, «вроде бы на этот год запланированы». Главный инженер Белорецкого ДРСУ Сергей Поляков от комментариев отказался, сославшись на вышестоящую инстанцию — управление дорожного хозяйства РБ. «Не мы владельцы этой дороги» — отметил он. В управлении дорожного хозяйства ответили, что не в курсе этой проблемы, но в ближайшее время обещали изучить ситуацию и дать газете ответ.

Садык Мухаметшин до сих пор не может поверить, что не провалился в эту пробоину.