Скажет ли мэр: «Памятник, явись!»?

Говорят, архитектура — это застывшая музыка. А значит, она может быть величественной и монументальной — как классическая симфония, модерновой — как джаз, этнической — как народные напевы, а может быть «никакой» и даже отдающей дурным вкусом — как попса, заполонившая собой музыкальное пространство.

А еще архитектурный облик города складывается, как мелодия, из многих составляющих. В том числе из сохранившихся уголков старины, уютных тенистых парков, интересных памятников, на фоне которых стремятся запечатлеться не только туристы, но и коренные жители — например, во время свадебных фотомарафонов. Много ли в Уфе таких мест? Конкретнее, запоминающихся памятников? В общем-то, кроме знаменитого тавасиевского Салавата, вздымающегося над Белой в районе телецентра, ничего на ум и не приходит. Умолчим здесь про многочисленные безликие бюсты и пафосные изваяния разных политических и культурных деятелей, в том числе Ильича, тайное возвращение которого на пьедестал в сквере имени Ленина в ночь на Хэллоуин стало темой насмешек интернет-сообщества.

Еще одним относительно недавним достижением свердловчан (как они продолжают по старой памяти себя называть) стала башня по имени «Высоцкий». Не просто офисная громада из стекла и бетона в 54 этажа, являющаяся самым высоким в стране зданием за пределами Москвы, а именно так — «очеловеченный» бизнес-центр, носящий фамилию известного барда и актера. На его открытие приезжал Никита Высоцкий, он официально разрешил зданию носить имя своего отца. Кстати, рядом с башней установлен и бронзовый памятник Владимиру Высоцкому, исполняющему песню под гитару Марине Влади. В Уфе с таким оригинальным подходом к освоению архитектурного пространства деловых комплексов может отдаленно соперничать лишь памятник дворнику, встречающий посетителей у входа в центр торговли и развлечений «Мир».

Необычных, часто забавных памятников в Екатеринбурге немало. Например, памятник «клаве» на набережной (бетонный монумент, воспроизводящий клавиатуру компьютера). На гигантских клавишах с удовольствием прыгают дети, расположенный рядом старый каменный дом жители стали называть «системным блоком». Есть в городе памятники коробейнику, городовому, проводнице, горожанам, Остапу Бендеру, группе «Битлз», пассажирам на старом вокзале, риелтору, влюбленным… И даже Пупу Земли Гринвичу — в виде пузатого мужика, вальяжно разлегшегося перед входом в торгово-развлекательный центр на улице Вайнера. С него начинается отсчет меридианов (да-да, у нас тоже есть подобная штука возле Главпочтамта, называется «нулевой километр», только выглядит она как обычный канализационный люк).

Неистощимая фантазия отличает и других наших соседей. В Челябинске это памятник нищему, который сидит на земле с кепкой в руках и философски взирает на неприступные банки и офисы, возвышающиеся напротив. Пушкин в цилиндре небрежно закинул ногу на ногу на скамейке у Академического театра драмы, художник-передвижник задумчиво застыл у холста, бронзовая кокетка смотрится в настоящее большое зеркало... А памятник поцелую в форме ярко-красных губ на постаменте стал в Челябинске местом паломничества всех влюбленных.
Среди прочих красноречивых памятников навскидку можно назвать изваяние студента, склонившегося в муках над учебником (Саратов), остроумный самарский памятник Интернету (обезьяна держит в пальцах ноги клавиатуру), памятники кошельку и казанскому коту (понятно где), пермские «Соленые уши»…Каждый из них органично вписан в архитектурную среду и придает неповторимую индивидуальность облику города. В связи с чем хочется задать закономерный вопрос: почему же в Уфе, которой так хочется гордиться, не рождается подобных оригинальных идей?

Художник Наиль Байбурин (один из создателей того самого злополучного памятника человеку, смотрящему в небо у «Галереи-Арт», который вскоре после установки разнесли вандалы) в свое время говорил о том, что Уфа не будет современным городом до тех пор, пока ее не украсят произведения паблик-арта. То есть искусства, ориентированного на неподготовленного зрителя и подразумевающего коммуникацию с городским пространством. В качестве примера одного из таких объектов он называл гигантскую пчелу, приземлившуюся на Советской площади. Правда, упомянутое насекомое у большинства горожан ассоциируется с неким монстром из американского «ужастика», прилетевшим сожрать нашу планету. Как ни странно, пчелу наши жители пока вроде бы не трогают. А вот кунице, сидящей на дереве напротив Гостиного двора, достается: молодняк делится в Интернете информацией о том, чем можно отпилить металлические листочки этой скульптурной композиции. Не жалел народ и сквер на Революционной, который украсили к юбилею города произведения признанных скульпторов — как вспоминает Фирдант Нуриахметов, его «Толпара» не раз обливали зеленой и желтой краской, доставалось и изваяниям Николая Калинушкина, Ханифа Хабибрахманова... В довершение этот сквер чуть не сравняли с землей городские власти, задумав сделать на его месте автостоянку, но в итоге совместили приятное с полезным: скульптуры и деревья перенесли ближе к дороге. Была еще история о том, как пьяный сантехник пытался отбить молотком голову уже упомянутой фигуре дворника у ЦТиР «Мир». В общем, до тех пор, пока больная тема уровня культуры и воспитания наших граждан остается открытой, создавать что-либо оригинальное на радость людям — все равно что плевать против ветра.

Справедливости ради надо сказать, что в Уфе, оказывается, есть такая необычная скульптурная композиция, как «Машина времени». Только о ней мало кто знает. Расположена она на улице Сельской Богородской возле УМПО. Памятник двигателю Р-95Ш заслужил свое имя благодаря тому, что выпускается с 1980 года и, как утверждают конструкторы, до сих пор не имеет себе равных среди двигателей боевой авиации мира. Есть еще маленький памятник друзьям человека, служившим медицинской науке (у дверей стоматологии на улице Посадской в старой Уфе, обнаружить его можно, только случайно там оказавшись). Ну, и памятник скачущему стулу неподалеку от торгового центра «Новая радуга» опять же в старой Уфе, хотя окрестить его памятником можно с большой натяжкой. Вот, в общем-то, и все. Маловато для города-миллионника, претендующего на звание туристического центра, проведение масштабных международных спортивных соревнований и статус самого привлекательного для жизни российского мегаполиса.

<table >

Комментарий уфимского архитектора, арт-директора критического журнала «Гипертекст»
Алексея Пантелеева:
— Потребность создавать интересные и нетипичные памятники (например, в виде клавиатуры) может возникать при совпадении нескольких моментов. Сознание автора должно быть раскрепощенным и способным к нетривиальным мыслительным ходам, а властные институты должны иметь потенциальную способность воспринимать такую форму творчества и давать отмашку на ее воплощение. Что из этого мы видим на примере Уфы? Башкирия — форпост кочевой Азии на границе с Европой. (Татария, как и Турция, не в счет, это городская «обжитая» культура, практически европейская). Не секрет, что азиатская культура патерналистская: она отличается укладностью и отсутствием рефлексии, предполагает высокую роль главы семейства, градоначальника. Поэтому члены семьи (горожане) не проявляют инициативы, ждут «отмашки». Вот если бы мэр сказал, что не хватает у нас интересного, шутливого памятника, думаю, он тут же появился бы.

К этому добавляется то, что Уфа как город исторически застраивалась директивно, по штату и по шаблону. Так было задумано и по плану инженера Гесте, благодаря которому у нас появилась регулярная сетка улиц в районе Гостиного двора. Это было и при застройке проспекта Октября однотипными «хрущевками». Городская среда формировалась точно так же — методом принудительного расселения. Количество памятников в Уфе всегда ранжировалось по статусу, дома застраивались тоже по статусу.

Что касается нетривиальных мыслительных ходов, тут Уфе тоже не очень повезло. Город рос и формировался по промысловому образу, в двадцатом веке это приняло еще более очерченный характер. Во время войны в Уфу было эвакуировано немало предприятий, а с ними — технической интеллигенции. Гуманитариев же приезжали единицы. Поэтому в городе появились нефтяной, авиационный университеты, развивалась промышленность, а культурный вклад в 40 — 50-е годы был несоизмеримо меньше технического. И потребности делать что-то принципиально иное, творческое не возникало. Отсюда — сознание горожанина, нашего современника, заторможено, наполнено стереотипами: памятник — это серьезно, памятник не может быть шутливым.

<table >

Блицопрос
Как вы считаете, кому ещё следует поставить памятник в Уфе?

Рушана Бабич, заслуженная артистка Башкортостана, лауреат Государственной республиканской молодежной премии имени Ш. Бабича:

— Очень и очень многим! Например, Шаехзаде Бабичу, Рудольфу Нурееву...

Ирина Гагина, журналист, художник:
— Я думаю, нужно увековечить память Касима Девлеткильдеева. Ведь именно его называют родоночальником башкирской живописи. Михаилу Нестерову памятник можно не ставить, все-таки у нас есть музей его имени. Но просто бюст Девлеткильдеева — это неинтересно, можно было бы сделать фигуру художника с палитрой в руках. А еще хочется, чтоб в Уфе появился памятник Ломоносову, Пушкину...

Сергей Круль, бард, писатель:
— Памятники Чернышевскому и Цюрупе (впрочем, и Маяковскому тоже) я бы без промедления снес. Уфа — город без памяти, все, что напоминало бы Уфе о ее прошлом, уничтожено, а то, что надобно бы поставить, — не поставлено, и неизвестно, будет ли когда-нибудь установлено. Думаю, в скором времени следует ожидать вслед за памятником Исмагилову изваяния Мубарякову, Кариму... А про Нестерова и не вспомнят. Хотя я, будучи в составе оргкомитета по увековечению памяти художника Нестерова, пытаюсь все же чего-нибудь да добиться.

Варис Гумеров, предприниматель:
— Ставить памятники знаменитым выходцам из Башкирии вроде как бессмысленно, неинтересно, ведь они связаны с республикой только местом рождения. Ставить памятники известным землякам или раскрученным брендам типа пчелы и курая — так они и так уже всем надоели. Зачем вообще вкладывать деньги в монументы? Нужно облагораживать и охранять природные памятники. Это обеспечит приток туристов в республику.

оbrazolov, Livejournal:

— Предлагаю поставить в Уфе памятник ноте «фа». Уфа — это где? У ФА, у ноты «фа». Фа — центральная из семи нот. Уфа вполне музыкальный город. Шевчук и Земфира — подтверждение. Оригинальной скульптуры и памятников в Уфе не хватает. Их просто нет — таких, чтоб были связаны с городом, с его названием.

Или памятник трем шурупам. Стилизованное написание Уфы по-башкирски на фасаде аэропорта или вокзала называют в шутку «три шурупа». Как может выглядеть такой памятник? В моем представлении, например, так: вертикальная плоскость, стилизованная под очертания карты Башкортостана. В центр этой плоскости вкручены — но не до конца — три шурупа в ряд, их головки смотрятся как написание «УФА» по-башкирски. В общем, из центра плоскости-карты выпирают три мощных шурупа. Кстати, вы замечали, что очертания карты Башкортостана очевидно напоминают гаечный ключ? Я понимаю, что идея памятника трем шурупам — фантасмагория. Однако такие идеи тоже необходимы, дабы расшевелить фантазию градостроителей и скульпторов.