Изо всех сил стараюсь изъясняться исключительно на литературном языке. Без диалектов и привычных заимствований. А иначе, будучи башкиркой, могу оказаться в неловком положении перед своим собеседником — учеником восьмого класса Андреем Кулагиным, который на чистейшем башкирском рассказывает о школьных делах.
Оказалось, они с братом Владиславом по национальности чуваши. Файруза-апай Мухаметкулова — мать пятерых детей. Когда свои выросли, решила взять детей из приюта. Кулагины сразу приглянулись ей, и она не стала разделять братьев.
Директор школы Альберт Яхин не без гордости подмечает, что башкирский язык Андрей освоил не хуже, даже лучше некоторых деревенских ребят. А ведь до переезда в Бурзян ни одного слова не знал!
— А не мешает ли изучению остальных предметов еще один дополнительный урок?
Мой вопрос искренне удивил мальчишку: «А как он может мешать, наоборот, это же так интересно!».
Что уж тут добавишь, юноша мудрее многих взрослых… Тем более Андрей, по словам директора, и по остальным предметам хорошо успевает. Еще он шахматист, в прошлом году на районных соревнованиях первое место занял.
— Нам здесь нравится, в первое время, конечно, трудно было, все-таки обстановка иная, хуже всего то, что языка не знали, — рассказывает Андрей.
— А местные мальчишки не обижали?
— Сначала, конечно, приглядывались, сейчас дружим.
Им повезло, уверен Андрей, что попали именно в эту деревню и в эту семью. Хотя Кильдигулово один из самых удаленных от райцентра населенных пунктов Бурзянского района, тем не менее по праву стоит в ряду самых благоустроенных и благополучных. В нем проживает более пятисот человек. Кильдигуловцам удалось сохранить свое коллективное сельское хозяйство «Урал». Народ здесь активный. Действует колхозная пилорама, и еще семеро предпринимателей занимаются лесом. На деревообработке заняты многие местные жители. В деревне практически нет пьющих. Как говорят сами кильдигуловцы, тратить время на хмельное времяпрепровождение им просто жалко. Может, потому и семьи здесь крепкие. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на тех же школьников.
Ухоженные, опрятные. Правда, есть одно «но». Причем сожаление высказали именно учащиеся. В рамках пресловутой оптимизации школа стала девятилетней. А уезжать куда-либо для продолжения учебы ребятам не хочется. «82 ученика — разве это мало?» — искренне недоумевают юные кильдигуловцы. Да, в деревне остается много молодежи, и в будущем ожидается дальнейший демографический рост. И, что интересно, в республике, пожалуй, нет такого района, как Бурзянский, где 97 процентов населения составляют именно башкиры. Тем не менее даже в такой глубинке, как Кильдигулово, с гордостью заявляют: деревня их многонациональная. Вглядываюсь в школьную фотографию — какие чудесные мальчишки! Не просто красивые, но и светлые. В первом ряду (слева направо) пятиклассник Тимур Комутов, по национальности казах. Как говорят, выделяется недюжинной физической силой и трудолюбием. Опора родителей. У них еще трое детей. В прошлом году семья получила государственную поддержку и обзавелась новым домом. Далее — Андрей Яхин, чуваш. Его мама вышла замуж за кильдигуловца. Марс Яхин усыновил мальчика и дал ему свою фамилию.
Пятиклассник Артем Артемов — молдаванин. В деревне его зовут Акрамом. Способный мальчуган пишет стихи, рассказы и сказки.
Во втором ряду наши знакомые — Владислав и Андрей Кулагины. Рядом с ними Шаймурат Курмангулов и Айнур Магданов. Шаймурат — коренной, так сказать, «вотчинный» башкир, знает свою родословную, как и положено здесь, до девятого колена. А Айнур по отцовской линии татарин. Рамзил и Гульсина Магдановы обосновались в Кильдигулово и растят пятерых детей.
Разные у этих мальчишек национальности. Но объединяет их несоизмеримо большее — настоящая дружба, неподдельный патриотизм, любовь к своей деревне, району, республике. А еще — культура. Российская с башкирским акцентом. Вряд ли юные кильдигуловцы читали Фазиля Искандера, но как раз они напомнили мне его мудрую мысль: «Неумение народа ладить с другим народом есть продолжение неумения ладить человека с человеком. Да что тут винить народ! Определить национальный характер бывает не под силу даже величайшим умам. Но чем примитивней человек, тем он пристальней разбирается в «чистоте» крови. А ведь в сущности национальных характеров нет, есть национально окрашенные добродетели и пороки».
А поскольку пороков у этих пацанов нет, они и ладят друг с другом. Напоследок не откажу себе в удовольствии вновь процитировать того же абхазского автора: «...Сегодня не слышно греческой и турецкой речи на нашей земле, и душа моя печалится, и слух мой осиротел. Я с детства привык к нашему маленькому Вавилону. Я привык слышать в воздухе родины абхазскую речь, русскую речь, грузинскую речь, мингрельскую речь, армянскую речь, турецкую речь, и теперь, когда из этого сладостного многоголосия, из брызжущего свежестью щебета народов выброшены привычные голоса, нет радости слуху моему, нет упоения воздухом родины!».
Нашей республике такое оскудение, к счастью, в обозримом будущем не угрожает. Не думаю, что тот же Андрей Кулагин, с интересом изучая культуру ставшего родным народа, будет «менее чувашем». Скорее, наоборот, это послужит дополнительным импульсом для его личностного развития, пробудит интерес к духовным корням своих соплеменников.