С гигантского конвейера — в недра земли

Если бы понадобилось, то самый большой в мире карьерный самосвал БелАЗ-75710 смог бы перевезти 100 африканских слонов или двух китов. Но обычно огромная машина грузоподъемностью 450 тонн, занесенная в Книгу рекордов Гиннесса, занята на добыче угля в Кузбассе. А еще на этом исполине могут проехаться туристы, которые прибыли в Белоруссию в город Жодино, где находится производственный флагман Беларуси автомобильный завод БелАЗ. В последнее время предприятие стало Меккой промышленного туризма. В рамках пресс-тура журналистов из России, Азербайджана, Кыргызстана и Китая в Беларусь на предприятии побывал журналист «Республики Башкортостан». Представителям СМИ показали и другие крупные промышленные предприятия страны, львиная доля продукции которых идет в Россию: автомобильное производство «Белджи», ОАО «Беларуськалий» и производство «Гефест-техника».

Город БелАЗ

На подъезде к заводу нас встречает памятник самосвалу БелАЗ-540. Точно такой же был много лет назад установлен в Башкирии в Сибае в честь трудовых достижений сотрудников Башкирского медно-серного комбината и даже вошел в топ-12 самых необычных техно-памятников России. Настоящий трудяга, для своего времени — 1960-х — он был очень крут и в техническом, и в эстетическом плане. Таким его считали не только в СССР — закупали даже в Великобритании. Ему на смену давно пришло новое поколение самосвалов, хотя корни у них все еще советские. Сегодня в Башкирии активно обсуждаются широкие возможности взаимовыгодного сотрудничества с БелАЗом, который считается одним из ведущих мировых концернов по производству карьерной техники.

Город в городе — так называют БелАЗ: территория завода — 112 гектаров, как площадь 100 футбольных полей. Люди по этим просторам перемещаются на электроавтобусах, на проезжей части нанесена дорожная разметка, установлены дорожные знаки. В общем, это город желтых машин, в который для отгрузки продукции заходит железнодорожная ветка. В этом году «городу» — 75.

— Вот первый конвейер, где выпускают небольшие «машинки» грузоподъемностью от 30 до 60 тонн, здесь также изготавливаются узлы и детали для маленьких карьерных самосвалов, — объясняет наш гид из отдела промышленного туризма Ольга Куленкович. На самом деле «машинки» большеваты, поэтому перед отгрузкой их разбирают на узлы и детали, только в таком виде они умещаются в вагоны.

Мы объезжаем второй блок цехов, здесь находится огромный конвейер длиной 200 метров и шириной 24. Здесь собирают большие карьерные самосвалы грузоподъемностью от 110 до 240 тонн. Ежедневно с главного конвейера сходит по два-три большегруза, которые собираются вручную. Здесь же находится класс динамических тренажеров, где обучаются будущие водители-испытатели карьерных самосвалов. Водительская категория «С», пять лет безаварийного вождения, трехмесячные курсы, и вы — водитель-испытатель. Он тестирует новые машины, проезжая 10 километров по полигону. А потом на протяжении еще пяти километров технику оценивает контролер, и если замечаний нет, машина отправляется на отгрузку.

Как рассказали на предприятии, больше 80 процентов продукции завода идет на экспорт, в основном в Россию. Больше всего заказов на технику грузоподъемностью 55, 90, 130 и 220 тонн. А вот главная точка притяжения промышленных туристов, которые приезжают на завод целыми группами с утра до вечера, — тот самый 450-тонник. Гибридная машина, оборудованная аккумуляторными батареями, и два дизельных двигателя по 2330 лошадиных сил работают каждый в паре со своим электрогенератором. Генератор нарабатывает ток на четыре электрических мотора по 1200 кВт, так называемые мотор-колеса. Чтобы отправить самый большой двухосный карьерный самосвал в мире по месту работы в Кемеровскую область на Кузбассуголь, потребовалось 24 железнодорожные платформы — целый состав повез одну машину! Всего было выпущено четыре таких самосвала. Чтобы добраться до кабины водителя, нужно подняться по лестнице на высоту трехэтажного дома. Рядом с кабиной большая смотровая площадка, с которой можно обозреть окрестности. Иногда здесь проводят тест-драйв великана для туристов, а когда он неподвижен, они с удовольствием фотографируются рядом с его огромными колесами — целиком 20-метровая машина в кадре умещается с трудом. БелАЗ первым в стране стал пускать на производство туристов и вышел в лидеры в этой сфере, демонстрируя, что в Беларуси промышленный туризм становится доходной статьей.

Дышите глубже!

Если местные жители и не проявляют к этим необычным возвышениям большого интереса (ибо знают, что солеотвалы — это побочный продукт градообразующего предприятия Солигорска «Белоруськалий»), то редкий турист не попробует подойти поближе к этим необычным горам. Но не тут-то было — закрытый промышленный объект. Солигорские терриконы — это отвалы отходов добычи руды, добываемой в шахтах одного из крупнейших в мире предприятий по производству калийных удобрений. Пока ученые решают, как лучше использовать отходы, в которых содержится множество микроэлементов, горы растут. Киношники видят в них неземные пейзажи и даже снимают на отвалах фильмы.

На долю ОАО «Беларуськалий», который ведет свою историю с 1958 года, приходится пятая часть мирового объема производства калийных удобрений. Старобинское месторождение калийных солей составляет сырьевой базис «Беларуськалия» и считается одним их крупнейших в мире. Основное производство расположено в Солигорске и в Петрикове и включает семь рудников и пять обогатительных фабрик.

Спуск на глубину 500 метров с непривычки, как взлет и посадка самолета: у многих закладывает уши, у кого-то скачет давление. В специальной клети, называемой лифтом, но по виду больше похожей именно на большую клеть, журналистов спускают в шахту со скоростью четыре метра в секунду (работники предприятия опускаются со скоростью восемь метров в секунду). Предварительно нас приодели: каски с головным светильником, спецодежда, выдали самоспасатель «Горняк». «Если воздух становится непригоден для дыхания... — начинает инструктаж специалист по технике безопасности, и тогда осознаешь, что шахта — это, на минуточку, особо опасное предприятие. Проезжаем под землей несколько километров на спецтранспорте — и мы в забое, где идет валовая разработка лавы. Режущий орган комбайна вгрызается в первый, селенитовый, слой. Грохот, пыль. Но главное здесь не техника, а люди, которые ежедневно спускаются в эти тоннели, обслуживают механизмы, расчищают завалы, — сильные физически и морально, а другим здесь не место.

— У нас два профессиональных праздника: День химика и День шахтера. Шахтеры добывают руду, калийщики ее перерабатывают. Средний возраст работников коллектива 40 лет. Более 20 процентов сотрудников отработали на предприятии более 30 лет, — рассказывает специалист информационного отдела Наталья Новицкая. Она начала здесь работать более 30 лет назад. Вроде бы и не по специальности (по образованию Новицкая психоаналитик), но всей душей прикипела к предприятию, знает его изнутри и очень гордится уровнем социальной защищенности 17-тысячного коллектива. — Система оплаты труда построена на том, что чем дольше человек работает, тем больше коэффициенты по выплатам. У нас один из лучших колдоговоров, который открывает большие возможности. К примеру, мы бесплатно переобучаем рабочих, которые получают по три-четыре специальности.

Интересуюсь:

— А молодежь не боится в прямом смысле слова пыльной работы, вредного производства?

— Мы проводили исследования, касающиеся смертности. На предприятии она не выше, чем в целом по республике, наши показатели были даже лучше, ведь у нас хорошие заработки и мы можем вложиться в свое здоровье. У нас есть выплата каждому работнику на оздоровление: хочешь — отдохни в нашем шикарном санатории «Березка», хочешь — езжай на море. У нас крутые современные спортивные комплексы. А еще можно поправить здоровье прямо в... шахте.

Здесь, в недрах земли, находится уникальная спелеолечебница. Снова каски, спецодежда, самоспасатель «Горняк», 450 метров вниз — и мы во втором отделении спелеокомплекса, первое, поверхностное, находится в лесу на берегу водохранилища. Это единственная в мире спелеолечебница, которая располагается в калийном руднике и к тому же на территории действующего промпредприятия — обычно их оборудуют в карстовых пещерах, каменно-соляных и железорудных копях. В отличие от привычных нам небольших комнат, называемых соляными шахтами, солигорская спелеолечебница — это целый лабиринт подземных коридоров и комнат, пробитых в массиве каменной соли. Здесь два подземных отделения, каждое площадью около четырех гектаров. Воздух в них спускается не напрямую с поверхности, а проходит километры по соляным выработкам, лабиринтам, очищается от примесей и взвесей. Благодаря этому в шахте формируется особый микроклимат, где отсутствуют аллергены и очень низкое содержание микроорганизмов. За счет того, что в породе содержится калий-40, присутствует небольшой радиационный фон, способствующий еще большей очистке и ионизации воздуха.

— По чистоте среды нас даже сравнивают с операционной, — говорит врач Наталья Дубовик. — Наша больница — государственная, для лечения оформляется больничный. У нас 200 коек, принимаем около 3,5 тысячи пациентов в год, белорусских граждан оздоравливаем как за счет бюджета, так и на платной основе. К нам приезжают из России, Прибалтики, Казахстана и даже Канады и Израиля. Больница уникальна тем, что тут отсутствуют высокие технологии, и этим можно только похвастаться. В высокотехнологичном оборудовании нет необходимости, наш лечебный фактор — это воздушная среда, и наша задача сохранить качество этой среды, чтобы ее целебные свойства не утратились.

Лечебный сон в соляных палатах, лечебная гимнастика, терренкур, скандинавская ходьба — в этом удивительном подземном городе есть даже площадки для футбола и малого тенниса. Журналистам предложили устроить футбольную пятиминутку — когда еще будет возможность сыграть в футбол под землей! Именно физическая активность увеличивает эффективность спелеолечения, которое составляет 10 — 17 спусков продолжительностью от 5 до 11 часов. После такого курса заметно улучшается состояние больных с хроническими заболеваниями органов дыхания и разного рода аллергией.

— Ребята, дышите глубже, очень полезно! — призывает нас Наталья Новицкая и обращается к журналистке, которая поднимает красивые соляные гроздья прямо из-под ног: «Этой соли 360 миллионов лет. Это морская соль, мы добываем ее в чистом виде, размололи, сложили в пакеты — и белорусским потребителям не нужно ни за что переплачивать. А соль для ванн, которую везут нам из Прибалтики, — это наша соль, в которую добавили отдушку... Дышите глубже!»

Как Geely поженили

Еще один белорусский промышленный флагман, расположившийся между городами Борисовым и промышленным Жодино, в котором мы уже побывали, автомобильный завод «БелДЖИ», где собирают легковые автомобили китайского брэнда Geely. Сегодня, когда рынок доступных импортных автомобилей опустел, спрос на продукцию белорусского автозавода превышает предложение. Как рассказали журналистам, начало прошлого года было непонятным, продажи упали, но сейчас производство автомобилей увеличено практически в три раза. 80 процентов автомобилей — около четырех тысяч в месяц — отправляется в Россию. Также в этом году белорусский завод планирует запустить на базе китайских моделей собственный бренд BelGee. Основу модельной линейки составят автомобили Geely c повышенной локализацией. Модель будет называться X50, ориентировочная стоимость составит около 70 тысяч белорусских рублей (на сегодня это примерно 2 300 000 российских рублей).

Цвет автомобиля может быть любым, при условии, что он черный, говаривал Генри Форд. Сегодня цех сборки заполнен исключительно красными машинами, и, скажу я вам, мистер Форд, глядя на эти эффектные авто, я бы с вами не согласилась. Помимо красоты важно, конечно, качество автомобилей. Ведь кроме международных технических стандартов, по которым работает завод, существует еще и человеческий фактор. И если в этом плане мы привыкли безоговорочно доверять, к примеру, японцам, то по поводу молодого белорусского предприятия, открывшего производство всего пять лет назад, у меня как у потенциального покупателя Geely были сомнения.

— Наше предприятие очень молодое. Но мы работаем с несколькими учебными заведениями, для которых разработана учебная программа конкретно под нас, учащиеся приходят к нам на практику, и к последнему курсу мы уже пофамильно знаем, кого возьмем на работу. Если говорить о контроле качества системой, то, грубо говоря, если ты недокрутил болт, она сразу выдаст красный свет, — «на пальцах» объясняет мне ведущий инженер цеха сборки Сергей Угрюмов. Сергей по образованию инженер-механик. Обожает технику с детства, сначала занимался ремонтом машин, потом помогал запускать завод, проходил обучение в Китае.

— На прохождение кузова по цеху сборки уходит четыре часа, — рассказывает инженер. — А вот на этом участке происходит так называемая «женитьба», когда силовой агрегат, двигатель, состыковывается с кузовом автомобиля.

То, насколько удачно произошла «стыковка» и все другие производственные процессы, можно прочувствовать на тест-драйве новеньких автомобилей, в котором предложили поучаствовать журналистам. Кто на пассажирском сиденье, кто на водительском — мы, конечно, не упустили такой возможности. Учитывая, что на своей старенькой «Тойоте» я не езжу больше 80 км/ч, разогнаться на новом большом кроссовере было очень приятно.

В 1996 году на волне качественных экономических преобразований в Беларуси была создана первая свободная экономическая зона «Брест» для инновационных форм ведения бизнеса и реализации смелых инвестиционных проектов с участием иностранного капитала. Резидентами СЭЗ являются 76 предприятий из 16 стран. Нам показали одну из визитных карточек СЭЗ — производство бытовой газовой и электрической техники для кухонь «Гефест-Техника».

Бренд GEFEST, хорошо знакомый россиянам, берет свое начало с Брестского ремонтно-механического завода, где в 1958 году началось производство бытовой техники. До 1990 года предприятие было одним из ведущих поставщиков газотехнического бытового оборудования в СССР. В 2003 году руководству «Брестгазоаппарата» пришла идея создать в Бресте производство набирающих популярность электрических плит и духовок, и его «дочка» «Гефест-техника» была зарегистрирована как резидент СЭЗ «Брест». Новое производство разместилось в одном из выкупленных старых корпусов «Брестмаша». Вскоре с конвейра сошли первые напольные плиты, была выпущена партия газоэлектрических плит, и началось стремительное развитие предприятия.

Сейчас здесь работают 1600 человек, которые выпускают более 700 тысяч штук разных видов продукции в год. 80 процентов идет на экспорт в страны СНГ и другие. На выставке в холле предприятия можно увидеть самые старые образцы плит, миниатюрные, приспособленные для маленьких кухонек, и современные, которые будут хорошо смотреться и во дворце. В последние пять лет повысился спрос на встраиваемую технику, поэтому предприятие почти в два раза увеличило выпуск встраиваемых духовок и варочных панелей. Как рассказал руководитель производства Валентин Фисюк, сегодня «Гефест-техника» активно осваивает новые рынки сбыта на территории России. Экспорт ведется с учетом новых вызовов времени, изменений в логистике.

Глядя на черный металлический модуль, над которым колдует рабочий цеха сборки, журналисты гадают, что же из него получится: вроде бы, похоже на микроволновку, для плиты, кажется, маловат. Оказывается, это будущая духовка. Для того, чтобы она сохраняла тепло, на наших глазах модуль обматывают стекловолоконной изоляцией, а поверх одевается фольга — вот такая «шубка». Заранее знаю ответ, но не могу удержаться от вопроса директору:

— А у вас дома какая плита?

— Конечно, наша!

— И как оно?

— Я больше люблю готовить на костре, в казане, а вот жена на плите, и не жалуется! 

Фото: Лариса ШЕПЕЛЕВА.