Здраво мыслишь — здорово живёшь

Что нужно знать о сером веществе, зависит ли от количества извилин уровень интеллекта, когда «голова профессора Доуля» станет реальностью, и есть ли шанс сохранить здравомыслие в преклонном возрасте — эти и многие другие темы были затронуты в беседе с заведующим кафедрой нейрохирургии и медицинской реабилитации, доктором медицинских наук, профессором Шамилем САФИНЫМ.

Встреча состоялась накануне Всемирного дня мозга, который ежегодно отмечается, чтобы привлечь внимание общественности и госорганов к вопросам здоровья.

Болезнь-чемпион

— Шамиль Махмутович, что такое здоровье мозга и с какими болезнями сегодня чаще всего сталкивается человек?

— Понятия здорового мозга быть не может. Есть функциональный (работающий) и не активно работающий мозг. У каждого из нас бывают головные боли. Можно ли назвать это состояние болезненным для мозга? Нет, просто он так реагирует на то, что ему не нравится.

На протяжении каждых пяти-десяти лет мы изучаем эпидемиологию заболеваний. Исследования показывают, что в республике становится больше инсультов (независимо от диагностики) и случаев онкологии. Причем число наиболее злокачественных опухолей, таких как глиобластома, растет на два-три процента каждые пять лет. Не знаю, что будет дальше, но пока мы в ПФО на первом месте по количеству выявленных опухолей головного мозга.

Есть несколько теорий их возникновения: экология, высокий радиационный фон, химическая интоксикация, травмы, перенесенные заболевания. В мире нет единого мнения, как именно формируется данная опухоль и какой из факторов является первопричиной. Более того, глиобластома известна науке более 150 лет и остается победителем в нашей борьбе с ней. Эта болезнь — чемпион. Все известные люди, которым был поставлен такой диагноз, прожили полтора года, несмотря на усилия докторов престижных зарубежных клиник.

Вообще, глиобластома — проблема наших знаний о мозге. Нам до сих пор слишком мало о нем известно. Мне повезло с учителями. В их числе ученый с мировым именем, который внес серьезный вклад в науку и практику по многим разделам нейрохирургии, профессор Вильям Хачатрян. Когда мы с ним искали наиболее предпочтительные методы лечения этой болезни, у нас возник вопрос: есть ли у мозга лимфатическая система? Во всех монографиях, атласах и книгах тогда было написано — нет. А в 2016 году появилась научная работа, доказывающая обратное. Теперь известно, что у каждого человека есть 66 лимфатических сосудов, которые фактически являются системой очистки, чтобы выводить из мозга продукты его жизнедеятельности. И можно предположить, почему появляются болезни Альц­геймера и Паркинсона. Видимо, всю жизнь человек неправильно питался и жил, в итоге лимфосистема мозга перестала функционировать.

ЗОЖ спасёт от маразма?

— С какого возраста необходимо предпринимать меры, чтобы избежать той же деменции?

— Когда начинаешь говорить о здоровом образе жизни, люди морщатся, мол, надоели уже со своим ЗОЖем. И большинство живет, как в анекдоте: умирает старик, Бог его спрашивает, о чем бы тот хотел попросить. Старик посетовал, что ни разу не выиграл в лотерею. На что Всевышний возражает: так ты ни разу не купил лотерейный билет. Поэтому давать советы, как сохранить мозг в порядке, нет смысла — это прописные истины. Людям не запретишь пить алкоголь, курить, питаться фастфудом, игнорировать физическую нагрузку и нарушать режим сна. Но у каждого наступает момент, когда он задает вопрос: за что? И только спустя время понимает, что именно ему не следовало делать. Увы, время вспять не повернуть.

— Понятно, значит, старческого маразма нам не избежать…

— Не обязательно. Недавно посмотрел телепередачу с актером Михаилом Ульяновым, ему на тот момент было 85 лет. Сейчас и в среднем возрасте мало кто так здраво и интересно рассуждает. А когда слушаешь академика Дмитрия Лихачева, тоже выступавшего в почтенном возрасте, понимаешь, что тебе повезло родиться в стране, где средством общения является русский язык. Получаешь удовольствие от того, как выстраивается фраза, какая она краткая и емкая. И люди, которые занимаются своим мозгом, то есть учат стихи, решают кроссворды, играют в шахматы, — делают для себя большое и нужное дело.

Меня всегда удивляло, как театральные артисты запоминают огромные тексты своих ролей. Как-то читал воспоминания американского актера Марлона Брандо. Он рассказал, что, будучи уже в возрасте, вдруг забыл текст. Оказалось, на тот момент у него появилась новая любовь, и когда он учил роль, все его мысли были заняты совсем другим. У нас есть поверхностная и глубокая память. Поэтому, когда требуется что-то запомнить, необходимо закладывать информацию в последнюю.

— Раньше проблем с нашими бабушками и дедушками не было — они вели домашнее хозяйство, с внуками возились. А сейчас чуть ли не каждая вторая семья сталкивается со старческим слабоумием своих домочадцев, почему?

— Я вспоминаю своих бабушек и дедушек. Они вели совершенно другой образ жизни: ложились спать и вставали в одно и то же время, работали без выходных, ели простую пищу и не переедали. Сейчас жители мегаполисов дошли до таких изысков, как фитнес-залы, домашние велотренажеры. Однако излишняя энергия все равно не утилизируется. Происходит жировая и углеводная перенасыщенность организма.

— Это правда, что невозможно избавиться от информации, которую человек получил за всю свою жизнь?

— Все зависит от того, в каком состоянии он в тот момент находился. Насколько увиденное или услышанное было для него эмоционально, соответственно, какие химические процессы возникли в его организме. Все наше поведение и настроение объясняется внутренним состоянием организма. Если есть проблемы с сердцем или печенью — мозг хорошо работать не будет.

Просто нужно быть уверенным в своих силах. Федор Конюхов сказал интересную вещь, когда его спросили, есть ли что-то еще непокоренное им. Он ответил, что в Солнечной системе существует планета, где есть гора высотой в 20 тысяч километров. Это не бесполезная мечта. Ведь когда вы думаете о покорении 20-тысячника, тогда и шеститысячник становится реальным. Самое главное — научиться побеждать. В первую очередь самого себя.

Три слона нейрохирургии

— Какими качествами должен обладать нейрохирург и может ли студент-разгильдяй стать врачом от Бога?

— Недавно известный ученый-невролог профессор Леонид Лихтерман (кстати, ему 92 года), выступая на Всероссийском нейрохирургическом форуме в Москве, сказал: «Нейрохирургия стоит на трех слонах — это хирургия, неврология и нравственность». При чем тут нравственность?

Мы с будущей женой на шестом курсе решили пожениться. Наши родители были врачами, более того, моя мама Клара Валиева на тот момент являлась главным нейрохирургом республики. Она нас посадила перед собой и сказала: «Первые десять лет вы будете набираться знаний, вторые десять лет — нарабатывать авторитет, потерять который можно за один день. Всегда об этом помните и не делайте ошибок». Недопустимо ставить условия пациенту и переводить свою работу на коммерческие рельсы. Слова родителей запали нам в душу на всю жизнь, и, как говорят татары, хлебом клянусь, мы с супругой никогда не нарушили их заповедь.

Теперь о разгильдяйстве. Во времена моего студенчества у нас были довольно мелкие цели: благополучно окончить семестр, получить повышенную стипендию. Никто не думал о баллах и рейтингах. Сегодня абитуриенты каких только документов не приносят при поступлении в мед­университет: об участии в научных конференциях, в олимпиадах, в волонтерском движении, ГТО. Человек, выполняющий много разных задач, не может быть разгильдяем. К тому же ему придется столкнуться с серьезной конкуренцией — проявить себя в нашей сфере очень сложно, так как для этого нужно быть всегда на высоте.

Вообще, сегодняшние студенты мне нравятся. Они очень смышленые, способны глобально и креативно мыслить. Молодых людей часто обвиняют в излишней прагматичности. Но ведь не они создали современные условия. И нет ничего плохого в том, что молодежь способна к ним адаптироваться.

Мне повезло в свое время оказаться в канадском исследовательском университете Макгилла и общаться с очень известным нейрохирургом профессором нейроонкологии Роландо Дель Маэстро. Он — один из создателей аппарата-тренажера, позволяющего хирургам отрабатывать мануальные навыки, а также эксперт творчества Леонардо да Винчи и заядлый библиофил: у него дома 40 тысяч экземпляров редких изданий. Он мне показал один из итальянских фолиантов XVIII века. В нем говорится о том, когда пианист, скрипач и виолончелист могут считаться мастерами. Во всех трех случаях нужно потратить на занятия десять тысяч часов. Для нейрохирурга это те же двадцать лет, о которых говорила моя мама.

— Зачем же вы выбрали такую трудную профессию, чем она вас зацепила?

—У меня не было выбора. Я родился в Кигах в 1956 году, моих родителей туда распределили после мединститута. Папа работал урологом, затем главврачом местной больницы, а мама — хирургом. Потом переехали в Уфу на проспект Октября.

Мне было четыре года, когда мы с родителями поехали на аэродром, который находился на месте нынешней железнодорожной больницы. Тогда я впервые увидел самолет. И вдруг мама села в него и улетела, что было для меня полной неожиданностью. Папа тогда сказал: «Не плачь, сынок, вырастешь, станешь хирургом и тоже будешь летать на самолете, как мама». Так что уже в четыре года я знал, кем стану. Кроме того, родители по вечерам рассказывали друг другу, как они спасали своих пациентов. Я вырос в такой атмосфере. Теперь мы с женой дома обсуждаем наш рабочий день. Иногда весьма бурно.

У нас и у них

— Можно ли по внешнему виду или поведению человека определить его «мозговое» нездоровье?

— Да, когда на лице гримаса боли. Глаза совсем другие, в них мольба о помощи. Есть стадии компенсации, субкомпенсации и декомпенсации. Во втором случае резервы вот-вот закончатся, а в третьем появляется тот самый взгляд. К сожалению, больные тянут время, живут по принципу «авось само пройдет», другие рассуждают, мол, если начну обследоваться, вдруг что-то найдут. И приходят к нам уже в состоянии декомпенсации.

А иногда причина заключается в несовершенной системе передачи пациента от первичного звена в наши руки. Не хочу никого критиковать, но мне бывает жаль специалистов, которые работают в поликлиниках. Представители первичного звена должны быть опытными и обеспечены современным оборудованием, которое упрощает процесс постановки диагноза.

Вы думаете, такие проблемы только у нас в республике или в стране? Я вам назову с десяток стран, где работать намного тяжелее и хуже. В том числе европейских. Возьмем хваленую норвежскую медицину. Мой очень перспективный ученик уехал на ПМЖ в Норвегию. Через несколько лет мы с ним встретились в Осло, и он сказал, что вспоминает работу в Уфе как самое счастливое время: наши хирурги оперируют вдумчиво, спокойно, без нервов.

У них же настолько все формализовано, что нельзя шагу ступить за рамки инструкций. Хирурги делают доступ (разрез кожи, чтобы обеспечить доступ к мозгу) два с лишним часа, хотя это можно осуществить за двадцать минут. Знаете, почему?

Там строго фиксируется время. Сколько находился в операционной, столько тебе и заплатят.

— Вы почетный профессор Харбинского медицинского университета. Почему именно Харбин и близка ли вам китайская народная медицина?

— Это заслуга ректора БГМУ Валентина Павлова, у него сложились хорошие отношения с главой Харбинского медуниверситета Яном Баофеном. У нас давнее сотрудничество с китайской стороной, до пандемии мы часто ездили туда с лекциями, общались с коллегами, проводили совместные конгрессы. Что касается народной медицины. Когда мы посещали харбинский госпиталь, где базируется кафедра нейрохирургии, известный в мире онколог профессор Ши-гуанг Чжао сказал, что основы китайской традиционной терапии злокачественных опухолей основываются на применении препаратов, сделанных на базе народной медицины. В результате, по его словам, их пациенты живут на полгода дольше.

— А еще вы член правления Всемирной ассоциации нейрохирургов и ассоциации Европы и России. Санкции повлияли на вашу деятельность?

— Конечно, нарушились все связи. В лучшем случае можем общаться в онлайн-режиме. Публиковаться в иностранных изданиях вообще стало невозможно. Изменились взаимоотношения между людьми. Мне и в голову не приходило, что к нам могут относиться по принципу «он из России». Из всемирных профессиональных союзов начали выводить российские профсоюзы. Если честно, я просто перестал общаться с зарубежными коллегами, чтобы не создавать им проблем. Посмотрим, что будет дальше.

— Вы занимаетесь направлением «Инновационные технологии в имплантологии». О каких имплантах идет речь?

— Сегодня нейрохирургии не обойтись без имплантов, выполненных из современных материалов — титана и углерода. Пока мы закупаем в компаниях сетчатые импланты для закрытия дефекта черепа. Во время операции их приходится подгонять под индивидуальные параметры пациента. А с помощью 3D-технологий точно выверенный протез можно будет напечатать на принтере, не выходя из больницы.

Скоро трансплантация выйдет на уникальный уровень, и у нас в каждом лечебном учреждении будут работать лаборатории с 3D-принтерами. Мы знаем, какие нужно решить задачи. У нас для этого есть практически все. И мы сможем уйти от поставок зарубежных имплантов, на которые раньше молились. Потребительский рай, в котором мы жили, закончился. Теперь нужно идти своим путем.

По ту сторону полушарий

— Какие мифы о мозговой деятельности вы бы могли развеять? Например, что уровень интеллекта зависит от количества извилин или от веса серого вещества...

— Еще говорят, чем больше голова, тем человек умнее. На самом деле умственные способности зависят от того, как сформированы центры и как функционирует мозг, а это все индивидуально. Кроме того, существует обязательная система формирования памяти, одним из ее условий является наличие повторений: если вы прочли текст, рассказали его, затем сформулировали суть и снова пересказали — текст останется с вами навсегда.

Во время чтения по диагонали вы улавливаете основной смысл, упуская детали: имена, названия и так далее. Конечно, скорочтение учит быстро мыслить, но при этом теряются другие важные навыки.

— Стоит ли опасаться искусственного интеллекта, которым сейчас все друг друга пугают?

— Я его тоже боюсь. На последнем конгрессе в Москве обсуждался вопрос, как обеспечить безопасность пациента, чтобы искусственный интеллект не совершил в отношении него ошибку. Куда все пойдет дальше, никто не знает. В свое время мы удивлялись пейджерам, потом сотовым телефонам, но никто даже представить не мог, до какого уровня технологий мы дойдем.

— Голова профессора Доуэля еще долго будет оставаться фантастикой?

— Кстати, самые первые операции в мире были проведены в Советском Союзе профессором Владимиром Демиховым, он пересаживал головы собак. Эксперимент доказал, что голова может жить, если создать для нее условия.

Технически многие страны к этому подошли, например, китайцы готовятся к такой пересадке. Совместно с одиозным итальянским нейрохирургом Серджио Канаверо они сделали операцию человекоподобной обезьяне, прожившей девять часов.

Затем ее усыпили, согласно Нюрнбергскому кодексу — международному документу, регламентирующему медико-биологические эксперименты (опыт запрещено переводить в хронический, его заканчивают на остром этапе). Затем изучили срезы, которые показали проблемы пересечения и сопоставления тканей. Из чего китайские ученые сделали вывод, что с человеком такое осуществить пока не получится.

— Стену вашего кабинета украшает свиток с иероглифами. Что они означают?

— Это подарок профессора Ши-гуанг Чжао, здесь сказано: «У нас с тобой одна дорога, один путь». Китайцы любят дарить что-нибудь вечное — высказывание, пожелание, напутствие…