Ветра и солнца брат

— В 1947 году к нам в Ургуново прибыл небольшой отряд геологов на разведку медно-магнетитовых руд. С рюкзаками, в сапогах выше колен, в комбинезонах, на автомобиле, что было большой редкостью. Словом, геологи произвели сильное впечатление на деревенскую детвору. И меня заразили романтикой, — улыбается Борис Галимьянович.

На руднике со смешным названием Шляпа, куда он часто ходил с мамой (рядом располагался рынок, магазины), видел, что именно с появлением этих мужественных людей всюду начались преобразования. Окончательно решил стать геологом, приехав подавать документы в… Уфимский авиационный институт.

Аттестат был неплохим. Собирался поступать в Свердловский горный институт, но директор школы сказал, что республике нужны национальные кадры, и предложил УАИ. В Уфе 16-летний юноша, тогда еще «метр с кепкой», среди других абитуриентов почувствовал себя не в своей тарелке. Забрали с товарищем заявления и вернулись домой. Год работал в колхозе учетчиком и в Кунакбаево — библиотекарем. Случайно увидев объявление о наборе в Нижнетагильский горно-металлургический техникум, в том числе и на геологическое отделение, сразу отправил заявление. Вот где он был своим среди своих. Даже слабое знание русского языка не стало барьером.

Успешно завершив учебу и отслужив положенные тогда три года в армии, первые шаги в профессии Борис сделал в своей деревне. В 1959 году здесь работала экспедиция треста «Башнефтегеофизика». Свежеиспеченный дембель примкнул к коллегам. Потом его уговаривали перебраться в Уфу. Комнату в общежитии обещали. Не захотел Галиуллин городских благ — родной Учалинский район был еще не до конца изучен.

О чем мечтают геологи? Наверное, о самородке?

— Не знаю, как остальные, а я всегда мечтал открыть какое-нибудь месторождение, — говорит Галиуллин.

И ведь открыл, и не одно! Среди его знаков отличия диплом первооткрывателя месторождения Муртыкты. В 1970 году под его руководством была составлена первая карта объекта. На следующий год скважина под номером 75 дала положительную пробу. Внес свой вклад Галиуллин и в разработку Западно-Озерного медноколчеданного месторождения. В 1975 году добился, чтобы обратили внимание на этот участок. В 1979-м выделили деньги, а через год первая скважина показала — есть руда! Открытие Юлдашевского месторождения известняков — тоже его заслуга.

Грамотного специалиста не раз приглашали на работу за рубежом. Галиуллин сделал оценку одного из самых больших и богатых месторождений на севере Вьетнама — Чайкау. Подготовил отчет о подтвержденных 25 тоннах запасов золота. От предложения остаться и самому организовать разработку месторождения отказался, он — геолог, его дело — искать и находить. Руководил группой советских специалистов при Дарханской ГРЭ в Монголии.

Трудовой стаж ветерана 53 года. Из них 50 — в Учалинском филиале «Башкиргеологии». С 1970 года до выхода на пенсию работал здесь главным геологом. Неудивительно, что у него болит душа за предприятие, которого сейчас фактически нет. Когда-то здесь трудилось около 150 человек, оно славилось десятками специалистов высочайшей квалификации.

— В России для этой науки настали не лучшие времена. Экономика страны построена на добыче полезных ископаемых. Запасы разведанных месторождений не вечны. Если не вести поиск новых, через несколько лет добывать будет нечего, — говорит Галиуллин.

Он твердо убежден — фронт работы для геологов будет всегда. На вопрос, что в Учалинском районе разрабатывать, ведь все давным-давно изучено, многозначительно улыбается:

— На территории нашего района еще много не изученных до конца месторождений. В свое время они предварительно разведывались, но дальше дело не шло, потому что запасы были сравнительно небольшими.

Он знает, где есть месторождения тех или иных полезных ископаемых, более того — их примерные запасы. К примеру, мы все считаем, что медноколчеданные руды есть только там, где сейчас работает Учалинский горно-обогатительный комбинат. Между тем, по мнению Бориса Галимьяновича, они есть и в районе Сафарово, Первомайки и еще в ряде мест. Просто их нужно основательно изучать.

— А золото? Северная часть и сегодня неплохо разрабатывается. Но и недалеко от Ильтебаново добывали его в царские времена. Хотите узнать, остались ли там запасы? — и он называет места, где, по его оценкам, лежит золото, и сколько.

— Не закрывать нужно было предприятие, а развивать его. Я и к главе республики обратился с просьбой сохранить у нас в районе геологическое предприятие, хотя бы в качестве дочернего. Приведу пример. Одно предприятие составило проект по разработке золота. И оказалось, что в республике некому дать экспертное заключение к нему. Пришлось обратиться к казанцам. Написали, но безграмотно — в Татарстане нет золотых поясов. Там только нефть и ресурсы под стройматериалы. Сейчас вот будет строиться высокоскоростная дорога Москва — Казань и далее Казань — Екатеринбург, которая должна стать самой масштабной стройкой ближайших лет. Она пройдет и через территорию нашей республики. Потребуется высококачественный щебень. Сангалыкский может не подойти. Отходы Мансуровского месторождения гранита можно было бы использовать, но их не так много. Огромные запасы подходящего щебня есть восточнее Шартымки. Но их нужно изучать. В «нулевые» годы в районе Кирябинки несколькими скважинами вскрыты ранее неизвестные залежи талька и два крупных проявления асбеста, одно из которых уникальное, аналогов в мире не знаю, асбест длинноволокнистый длиной до 20 см, и это тоже надо изучать.

— Сейчас рассматриваются альтернативные месторождения для БСК вместо известняка горы Куштау. И Учалинский район рассматривается. Например, то, что начали разрабатывать чехи в районе Новобайрамгулово, и Юлдашевское месторождение, — веду к злободневной нынче теме.

— Что касается первого, точно скажу — не пойдет, — выносит свой вердикт Галиуллин. — Для производства соды не любой известняк подходит. Юлдашевское месторождение известняков подошло бы, но там его мало. Есть одно месторождение — недалеко от Миндяка. Гора Рястак. Опять-таки, это мои предварительные расчеты. Без серьезного исследования никак не обойтись.

— А на Иремеле вы были?

— А что там геологу делать? — удивил он меня. — У нас с вами разные понятия о романтике.

— У вас есть коллекция камней?

— Ни к чему это мне, я не любитель. Мы, геологи, профессионалы.

С Борисом Галимьяновичем можно часами говорить о месторождениях полезных ископаемых. Он как ходячая энциклопедия. Знающий и любящий свое дело всем сердцем. А еще прекрасный супруг, отец, дедушка и прадедушка. К сожалению, его первой жены, Галины Витальевны, не стало, со второй — Альмирой Хакимовной уже 21 год вместе.

— Мне повезло с женами, — говорит хозяин, — и с детьми.

Кстати, сын Игорь и внучка Галина продолжили трудовую династию. Дочь Cветлана тоже известная личность в районе. Она нотариус.

Борис Галимьянович не теряет оптимизма и верит в светлое будущее любимой профессии. Поддерживать здоровье ему помогают любовь и забота близких, разгадывание сканвордов и кроссвордов, ежедневные четырехкилометровые пешие прогулки по излюбленным маршрутам. И жгучий интерес ко всему, что происходит в стране и в мире.