Рельсовая война?

В июне село Шингак-Куль потрясла трагедия — семилетнего мальчика сбил грузовой поезд, ребенок не выжил.

Спустя почти две недели местные власти организовали народный сход. На встречу также явились представители полиции, РЖД, администрации района. У них цель одна — провести профилактическую беседу, а собравшимся людям хотелось услышать ответ на свой главный вопрос: когда будет построен безопасный пешеходный переход над путями? Эта проблема мучает не одно поколение сельчан и пока не нашла своего решения.

Короткий путь — опасный самый

Село одновременно является крупной железнодорожной станцией. Пути разделяют его пополам. Жителям одной половины повезло больше — здесь находится административный центр: школа, детский сад, магазины, аптека, больница, почта. А вот населению другой стороны, представляющей собой обширный частный сектор, социальных благ досталось гораздо меньше. Чтобы совершить такие элементарные действия, как покупка лекарств и посещение врача, они каждый раз вынуждены проделывать сложный и опасный для жизни путь.

На все село лишь один безо-пасный переезд, который находится при въезде. Но чтобы им воспользоваться, обитателям так называемой зоны отчуждения нужно пройти к началу села, обойти гигантский элеватор, сделав крюк в пару километров (со слов главы сельсовета, а по подсчетам жителей — намного больше). Перейдя на ту сторону, развернуться и прошагать почти столько же по направлению к центру. Ни общественного транспорта, ни такси тут нет. В обход идти далеко.

Поэтому на свой страх и риск народ выбирает дорогу короче — через железнодорожные пути.

— На этой половине находится только продуктовый магазин, все остальные социальные учреждения — на другой стороне. Приходится пересекать железную дорогу, подвергая свою жизнь опасности, особенно в темное время суток, — признает проблему глава Шингак-Кульского сельсовета Расим Гайзуллин.

Дополнительно в Шингак-Куле установлены пешеходные переходы в виде деревянных настилов — напротив железнодорожного вокзала, где доски перекрывают только первый путь, и примерно посередине села, где погиб ребенок и теперь проходит собрание. Их-то чаще всего и выбирают местные жители.

— Существует три категории пешеходных переходов. Этот — третьей категории, то есть самый простой, без звуковой и световой сигнализации. При трафике от 400 — 600 человек в час устанавливается переход второй категории, и тут его быть не должно, — пояснил собравшимся заместитель главного инженера Куйбышевской железной дороги Евгений Мельников.

Но после несчастного случая все-таки взялись за переоборудование. Положили новый дощатый настил, установили предупреждающий знак, рабочие на подступах монтируют турникет-змейку, чтобы у человека, который готовится перейти железную дорогу, было время оглядеться по сторонам и осознать, что он решается на опасный поступок — ведь в отличие от переезда этот переход не гарантирует никакой безо-
пасности. Поезд может промчаться на полном ходу в любую минуту.

Так ценой жизни семилетнего мальчика в селе появится переход второй категории. Но проблема в том, что он вроде бы есть, однако воспользоваться им не всегда получается. Ведь частенько его перекрывают длинносоставные грузовые поезда, у которых хвост в одном конце Шингак-Куля, а голова — в другом.

— Сегодня вот один стоит, а 28 июня было три, — говорит одна из женщин.

— И что же мне делать? Как перейти дорогу сейчас? — интересуется Альфия Хайруллина, мама троих детей. Вопрос повисает в воздухе. Все знают, и почетные гости в том числе, что люди, отрезанные большим расстоянием от переезда, в таком случае просто ныряют под поезд.

Ни зебры, ни светофора

Сельчане зашумели: эти перекрывающие пешеходный настил поезда — их постоянная головная боль.

— Почему составы не могут останавливаться до перехода, оставляя нам окошко? — задали наболевший вопрос люди.

— Вы же знаете, что это Транссибирская магистраль, один из грузонапряженных участков. Есть определенная технология работы железнодорожного транспорта. Мы ее изменить не можем, — принялся объяснять Евгений Мельников. — Если 10 — 20 лет назад шли поезда по 50 — 60 вагонов, то сегодня доходит до 100 — 150 вагонов с интервалом до десяти минут. Таких длинносоставных поездов здесь десять процентов. Данная станция преду-смотрена как раз для них.

Давлекановская и Чишминская станции не способны их вместить. Если состав остановится раньше и хвост окажется на перегоне, не смогут пройти другие поезда. Железная дорога — это артерия, по которой составы идут друг за другом от Калининграда до Владивостока. Технология регулирует их движение. Мы не можем остановить этот процесс.

Представитель Куйбышевской железной дороги предложил местным властям организовать автобусное движение из одной части Шингак-Куля в другую. Но глава сельсовета лишь пожал плечами: понятно, что пассажирский трафик будет невысоким и вряд ли кто-то возьмется открыть здесь заведомо нерентабельный маршрут.

— Когда мы переходим автомобильную дорогу, мы же не перебегаем ее, где придется, а идем туда, где есть светофор и зебра? — обратился к гражданам Евгений Мельников.

— Вы сами себе противоречите, — раздался голос из толпы. Они бы и рады, но ведь — ни зебры, ни светофора.

— Вот у меня соседка, ей 80 лет, надо в больницу сходить. Как ей перейти пути? Пешком через переезд она не обойдет. В прошлый раз на таком сходе нам обещали, что составы будут расцеплять, — напомнил кто-то.

— Расцепка невозможна, — звучит короткий ответ.

Люди погрустнели. Они понимают, что никто перевозить их на другую сторону не будет, а нужды РЖД куда важнее, чем проблемы горстки возмущенных сельчан.

— Мы просто хотим спокойно переходить через железную дорогу, а не лазить под составами и не делать огромный крюк, — сказали местные жители.

А если поезд тронется?

Практически у каждого обитателя «зоны отчуждения» есть своя страшная история о том, как они перелезали под поездом, а тот в этот момент приходил в движение. Та же Альфия Хайруллина умудряется пробираться под вагонами с коляской. У нее даже выработана своя тактика: сначала переводит одного ребенка, потом второго, затем возвращается за третьим, который все это время дожидается в коляске. Внимание: через станцию проходит шесть путей! И бывает, что одновременно составами заняты несколько, а иногда и все. То есть эту процедуру женщина вынуждена проделывать по несколько подходов за один раз.

— Дети очень боятся, что поезд поедет, когда мы будем под колесами. Такой случай был со старшей дочерью, — рассказала многодетная мама.

— Посмотришь на светофор, вроде бы горит красный. Но пока ты там пролезаешь, успевает загореться зеленый, — вторит другая женщина.

— Мне однажды так чуть ногу не отрезало, еле успел увернуться, — говорит Владимир.

— А наши дети так и выросли под поездами. Однажды провожал их в детский сад. Сына успел перевести, перелазил уже с дочкой. В этот момент над нами поехал поезд. Мы буквально выпрыгнули из-под колес. Ребенок потом долго заикался, — вспоминает пожилой мужчина.

— На днях перебиралась под составами, поезд поехал. Я выпрыгнула, но потом плохо стало с сердцем, — пожаловалась Светлана.

— Летом можно сказать, что переходить пути даже «удобно». Правда, наша одежда не отстирывается от мазутных пятен и пропахла креазотом. А осенью и весной мы пробираемся в грязи, зимой по пояс в снегу, — рассказала Виктория, которая тоже пересекает рельсы с маленькой дочерью.

В нарушение всех правил безопасности автор статьи решила на себе испытать, каково это — пролезть под поездом. На корточках пробираюсь под многотонное брюхо состава. Нагибаться нужно очень низко, практически прижимаясь к земле, чтобы не зацепиться за железные штыри, торчащие из днища, или о металлическую и острую обшивку вагона. От одной мысли, что эта махина сейчас тронется, зацепит и потащит, стало не по себе.

А ведь стоящий на путях состав может прийти в движение в любую минуту! На сходе люди пожаловались, что при этом не подается никаких предупреждающих сигналов.

Представитель Куйбышевской железной дороги с этим аргументом не согласился, пояснив, что поезда обязаны подавать сигналы на подходе к станции и выезде с нее, о движении через динамики оповещает диспетчер вокзала.

— На специальную кассету записываются все действия машиниста. И если он тронулся и не подал сигнал, то сразу лишается премии. И потом, вы же сами будете жаловаться, если поезда будут сигналить круглосуточно, — ответил он.

Все так, но если голова поезда находится в километре, то сигнал вполне можно и не услышать. И если на путях одновременно стоят несколько составов, то трудно определить, какой из них собирается поехать.

Обещанного ждут…

Трагедия, произошедшая с мальчиком, вскрыла еще одну больную проблему села. В тот злополучный день он с друзьями шел на игровую площадку, которая находится на поляне аккурат за путями. Как выяснилось, на отрезанной путями стороне для детворы ничего не предусмотрено.

Глава сельсовета поначалу пытался отговориться, мол, игровую площадку негде разместить. Но под напором толпы согласился подыскать место. На какие деньги ее строить? Этот вопрос остался открытым.
Представители администрации и правоохранительных органов напомнили сельчанам, что железная дорога — не место для игр, и ответственность за детей в первую очередь лежит на взрослых. И тут же, во время собрания, мы наблюдаем, как девочка-подросток выныривает из-под поезда.

Врио начальника ОДН Уфимского линейного управления МВД России на транспорте Руслан Файзрахманов напомнил о штрафах и об ответственности перед РЖД за экстренное торможение.

На пролете между путями до сих пор лежат игрушки и цветы в память о ребенке, чья маленькая жизнь так страшно оборвалась здесь недавно. Его гибель пополнила печальную статистику. В мае прошлого года на путях было найдено тело женщины. Еще одна женщина погибла в 2019 году, в 2016-м тоже. Один из жителей лишился стопы и в 2017 году отсудил у железнодорожников компенсацию за потерю трудоспособности. Это далеко не полный список несчастных случаев, произошедших на станции.

Облегчить жизнь шингаккульцев, изменить печальную статистику мог бы пешеходный мост над путями. Люди его очень ждут. Еще в 2015 году районный суд обязал РЖД построить мост, а в 2014 году «РБ» писала об этой проблеме села. Но с тех пор ситуация абсолютно никак не изменилась.

— Проект пешеходного моста есть, он прошел экспертизу. Написано письмо о его включении в республиканскую адресную инвестиционную программу. Как только будут определены источники финансирования, строительство начнется, — заверил присутствующих заместитель главы администрации Чишминского района по строительству Азат Гайнуллин.

— Сколько лет здесь живем, столько об этом и слышим, — проворчали в ответ сельчане и, разочарованные, побрели по домам. А пока они ждут мост, остается пожелать им здоровья, терпения и удачи.