Две задачи Михаила Тарасенко

Сегодня судебная система республики отмечает свой 90-летний юбилей. Накануне этого события «РБ» встретилась с председателем Верховного суда республики Михаилом Тарасенко и выяснила, что изменится с будущего года, как суды утоляют кадровый голод и что за «злой рок» витает над Кировским судом Уфы. Обо всем этом — в эксклюзивном интервью изданию.

Апелляция вместо кассации

— Михаил Иванович, с 1 января 2013 года в российских судах появится апелляционная инстанция по уголовным делам. Хотелось бы подробнее узнать, как в связи с этим изменится система судопроизводства?

— Действительно, с нового года уголовные дела во второй инстанции будут рассматриваться в апелляционном порядке. При этом могут быть обжалованы как не вступившие в законную силу итоговые решения, так и промежуточные решения суда. Все направлено на то, чтобы сократить порядок прохождения дел. Раньше у нас было так: первая инстанция, кассация и надзор. Сейчас надзора не будет. Его функции берет на себя Верховный суд Российской Федерации.

— Насколько известно, апелляция по второму кругу будет исследовать доказательства и даже изучать новые улики. Кассация ничем подобным не занималась.

— Думаю, не всегда будет применяться полное исследование. Часть доказательств, которые суд первой инстанции уже исследовал и против которых стороны не возражают, будут рассматриваться без проверки этих документов. Исследоваться будут только спорные моменты. То же самое касается и дел, рассмотренных в особом порядке, когда виновный уже себя таковым признал. Здесь споры могут возникать только о мере наказания. Апелляция может отменить оправдательный приговор и в таком случае направить дело в суд первой инстанции на новое судебное разбирательство, чтобы произвести полную оценку собранных доказательств. И еще немаловажный момент: после принятия апелляционной инстанцией решения по делу оно считается вступившим в законную силу, если только не будет отменено судом апелляционной инстанции с передачей уголовного дела на новое разбирательство либо с возвращением его прокурору.

— В связи с этим, как увеличится нагрузка на судей?

— Естественно, если теперь придется рассматривать полную апелляцию, то на это уйдет значительно больше времени. Ведь раньше мы оценку вновь представленным доказательствам не давали, а теперь суды в полной мере будут исследовать все материалы, которые стороны посчитают нужным заново рассмотреть.

Штатная проблема

— Не так давно вы говорили, что республике не хватает 70 судей. Изменилась ли ситуация?

— Это неверно понятые слова. Дело не в том, что судей не хватает, а в том, что в связи с вводимой апелляционной инстанцией нам расширили штат. Помню, один жалобщик написал, мол, Тарасенко такую кадровую политику проводит, что 70 человек разбежалось...

Мы один из немногих субъектов Российской Федерации, кому добавили судей в таком количестве. Но это потому, что и до введения новой инстанции у нас нагрузка была самая высокая в России — 16,5 тысячи кассационных дел в год, или 65 — 66 дел на одного судью в месяц.

— Естественно, возник вопрос: где взять эти 70 человек? За счет каких резервов боретесь с кадровым голодом? Может быть, приглашаете на работу судей из других регионов?

— Пришлось нелегко. Одно дело, когда нужен мировой судья или судья районного звена, и другое дело — Верховного суда. Это другие критерии: и опыт, и возрастной ценз... Мы начали заново пересматривать списки кандидатов. В результате набрали необходимое количество людей. Кто-то к нам пришел из прокуратуры, несколько кандидатов — из Башгосуниверситета, частично брали судей из других субъектов. Но это еще не значит, что все они будут зачислены в штат. По каждому кандидату проводится очень тщательная проверка. Пять-шесть ведомств проверяют не только его, но и родственников. Затем необходимо пройти через кадровую службу Верховного суда и Кадровую комиссию администрации президента РФ, после этого должен последовать указ президента Российской Федерации. Только тогда будет понятно, набрали мы штат или нет. Пока же «пришел» первый указ на 12 судей.

Необходимо также отметить, что те кандидаты, кто до этого не работал судьей, будут проходить двухмесячную стажировку в Москве, в Российской академии правосудия, потом будут сдавать квалификационные экзамены.

— И где эти судьи будут размещены? Площадей хватает?

— Ситуация довольно сложная. Мы просили, чтобы нам хотя бы временно дали какую-нибудь крышу над головой. Но эта проблема до сих пор не решена. У нас сегодня работают восемь составов судей. С введением апелляции их будет 23, а это значит, что должно быть еще 15 залов судебного заседания. Но их нет.

— Между тем известно, что в следующем году планируется начать строительство пристроя к зданию Верховного суда по улице Карла Маркса.

— Это пока в перспективе. Мы должны приступить к строительству в январе 2013 года, если будет финансирование, конечно. Пока мы денег не видели, говорить о строительстве как о свершившемся факте преждевременно.

— Во сколько обойдется данный объект, и за чей счет будет идти строительство?

— Порядка двух миллиардов рублей. Все деньги из федерального бюджета. Республика нам предоставила участок под застройку без обременения. А также проект нового современного здания. Если все получится, то можно говорить, что это будет самое лучшее здание по функциональным и техническим возможностям в Российской Федерации. Его площадь будет 28,5 тыс. квадратных метров. К слову, сейчас общая площадь занимаемых нами помещений составляет 11 тыс. «квадратов» в трех зданиях.

Незавершённая реформа

— Михаил Иванович, несколько лет назад вы говорили о необходимости реформы судов, в частности, вопрос касался их объединения, но тогда не нашли поддержку в республиканском парламенте.

— Это очень больной вопрос. Понимание с башкирскими депутатами в результате мы нашли, но теперь не можем найти его с российскими парламентариями. Плигин, руководитель думского комитета по конституционному законодательству и госстроительству, изначально был противником объединения судов. Он считал, что необходимо добавлять штатную численность. А потом депутаты решили, что средняя нагрузка в российских судах соответствует той, которую якобы разработали научно-исследовательские институты. И вопрос был закрыт.

— Но ведь некоторые регионы сумели объединиться...

— Кто-то успел, мы нет. Впрочем, не исключено, что у нас также будет объединено несколько судов, к примеру, Стерлитамакский районный и городской, Белебеевский районный и городской, Белорецкий городской, районный и городской суд Межгорья, но это не принципиальное решение вопроса. Мы ведь хотели объединиться не по формальному признаку. Для нас жизненно важно было высвободить должности, с тем чтобы перераспределить нагрузку. У нас сегодня 11 судов в республике, в которых нагрузка зашкаливает за все пределы: от 60 до 150 материалов на одного судью.

Правда, сейчас у нас появилась возможность сокращать штаты судей, где это необходимо, с тем чтобы передать их в другой суд. Таким образом, в судах, где нагрузка соответствовала среднероссийской, мы сократили восемь штатных единиц.

Приговор и мантия

— Прокомментируйте, пожалуйста, решение Квалификационной коллегии судей (ККС), которая лишила статуса судьи председателя Кировского райсуда Мунира Валеева. Кстати, такой же участи подвергся и его предшественник — Айтуган Валеев.

— Айтуган Валеев ушел в отставку добровольно и является сейчас судьей в отставке.

— Какой-то злой рок витает над Кировским судом, вам не кажется?

— В данном случае говорить об этом как о свершившемся факте нельзя. Мунир Валеев имеет предоставленное законом право обжаловать решение коллегии судей в двухмесячный срок в дисциплинарное судебное присутствие, которое и даст оценку решению, принятому ККС республики. Основанием же для проверки деятельности Кировского районного суда Уфы стали жалобы организаций и граждан.

— Но многие склонны видеть здесь политическую подоплеку, связанную с оправдательным приговором экс-премьеру республики Раилю Сарбаеву, который вынес как раз господин Валеев.

— Глупости. Проверка организации работы Кировского районного суда Уфы началась еще задолго до того, как уголовное дело в отношении Сарбаева поступило в суд. Мы даже не знали, когда оно поступило и кем принято к рассмотрению. Так что это совершенно разные вещи, и путать их не надо. И тем более мы не знали и не могли знать, какой приговор будет вынесен.

— И тем не менее оправдательный приговор был. И было решение вернуть его в суд первой инстанции для рассмотрения по существу и другим составом судей.

— Просто в деле были противоречивые доказательства. В результате суд принял во внимание одни доказательства и не дал оценку другим. По этим основаниям приговор и был отменен.

— Резонанс вызвал и приговор, вынесенный чиновнику Минсельхоза, когда суд обязал его выплатить штраф в размере 120 млн рублей. Сомнения вызвал сам факт того, что эта сумма будет выплачена. Как вы относитесь к подобным приговорам, да и к самому факту смягчения наказания за экономические преступления?

— Законы принимаем не мы. Мы их только исполняем. Предусмотрено законом, что размер штрафа за взятку должен быть в размере от 70- до 90-кратной суммы взятки — нам его надо применить. Впрочем, в законе предусмотрено и то, что суд может предоставить подсудимому рассрочку в выплате штрафа до пяти лет. Если же человек не уплатил его, то к нему можно применить наказание в виде лишения свободы. Но, наверное, 120 миллионов рублей — это все-таки малореальная сумма. Мне кажется, законодатель должен был все-таки более дифференцированно подойти к вопросу уплаты штрафов, исходя из реально возможной суммы выплаты. Но пока практика нарабатывается.

— Статья о мошенничестве пополнилась шестью новыми составами. Как вы к этому относитесь?

— Это лучше, чем было раньше. Недавно меня пригласили на встречу с предпринимателями. Там прозвучало, что в республике 12 тысяч человек осуждены к лишению свободы за экономические преступления. Слушайте, это какой-то дешевый пиар! У нас по всей республике 32 тысячи осужденных, из них больше половины осуждены за кражи. Из этих же 32 тысяч — более половины приговорены к условной мере наказания. По статье «Мошенничество», в том числе за банальное хищение телефона вследствие обмана или злоупотребления доверием, за 2011 год всего осуждено 824 человека, при этом к реальному лишению свободы — 176 лиц. А получается, что в застенках томятся одни предприниматели.

Похоже, кто-то посчитал, сколько у нас осуждено за мошенничество, а общеуголовное оно или экономическое, уже никого не волнует: всех метут под одну гребенку. Так что появление новых составов в данной статье — это неплохо. Это позволит привести статью за мошенничество в цивилизованные рамки. Пока же она «резиновая»: от похищения телефона до обманутых дольщиков или финансовых пирамид.

Вместо эпилога

— Михаил Иванович, насколько нам известно, председатели региональных судов, по аналогии с главой Верховного суда России, теперь не ограничены в сроках пребывания на своем посту.

— Не бессрочно — он может быть назначен на третий срок, который составляет шесть лет. Раньше полагалось не более двух сроков по шесть лет. При этом в законе сказано «может быть назначен»…

— И тем не менее в будущем году истекает срок ваших полномочий. Планируете ли остаться работать в Башкирии?

— У меня впереди еще целый год — срок истекает в декабре 2013-го. Я не загадываю так далеко. Я, можно сказать, фаталист.

Но у меня есть цель. Первое — запустить строительство здания Верховного суда республики (судьи приходят и уходят, а здания остаются). Программа номер два — запустить механизм судебной власти, которая стала бы самодостаточной. Пока мы еще на пути становления.