Чёрный день «Башнефти»

В истории башкирской нефти до недавнего времени были страницы, закрытые для широкой публики. Не все, что происходило на месторождениях, укладывалось в рамки торжественных рапортов об успехах. На плечи первопроходцев легли все тяготы по созданию новой отрасли, многие подверглись преследованиям.

Первые аресты

Большинство руководителей и главных специалистов нефтяных предприятий тех лет оказались в числе фигурантов громких политических процессов 30-х годов. Нефтяная промышленность БАССР создавалась в разгар поисков в стране «врагов народа». Ситуация усугублялась и потому, что весьма напряженные планы по добыче нефти в стране за первые две пятилетки не выполнялись. По этому поводу нарком тяжелой промышленности Лазарь Каганович в феврале 1938 года заявил, что добыча нефти в стране за 1937 год должна была составить 44 млн тонн, а фактически добыли только 28,5 млн. По тресту «Башнефть» планы по добыче тоже не выполнялись: в 1934-м — 56,9 процента, в 1935-м — 82,3, в 1936-м — 96,8. Но следует учесть, что за эти годы планы по добыче нефти выросли более чем в девять раз: с 110 тыс. тонн в 1934 году до 1 млн в 1936 году.

Основной причиной невыполнения были нереальность задач, недостаток и плохое качество оборудования и материалов, низкая квалификация рабочих. Но вместо обстоятельного анализа создавшейся в отрасли ситуации все сводили к вредительству. Даже сам начальник «Главнефти» страны С. Ганшин в 1931 году особо подчеркивал: «Не надо забывать, что вредители именно нефтяную промышленность избрали одним из главных центров для своих подрывных действий». Несмотря на большие заслуги по развитию нефтяной промышленности и поддержку курса руководства страны по борьбе с вредительством, Ганшину сполна пришлось испытать все последствия этой «борьбы». Уже в декабре 1933 года его освобождают от должности начальника «Главнефти» и переводят управляющим трестом «Востокнефть» в Свердловск. Некоторые авторы публикаций о нем пытаются объяснить такое понижение в должности тем, что руководство страны, придавая огромное значение созданию нового нефтяного региона страны между Волгой и Уралом, сделало это для укрепления кадрового состава треста. Но главной причиной такой «отставки» стало то, что органы ОГПУ в 1933 году сфабриковали дело о шпионской организации в нефтяной промышленности, по которому было арестовано 144 нефтяника, в том числе 19 ведущих специалистов «Главнефти».

Первые аресты среди башкирских нефтяников начались в декабре 1936 года после того, как в Москве в апреле — июле 1936 года начались процессы по делу о троцкистском центре, по которому проходило 17 человек, в том числе первый заместитель наркома тяжелой промышленности СССР Ю. Пятаков. После соответствующей обработки арестованные дали показания, что по указанию этого центра было создано значительное число террористических групп, в том числе и на Урале. Вскоре после ареста этих 17 руководителей принимается постановление Политбюро ЦК ВКП(б), в котором указывается: «…необходима расправа с троцкистско-зиновьевскими мерзавцами, охватывающая не только арестованных и не только подследственных, вроде Пятакова и других, дела которых еще не закончены, но и тех, которые были раньше высланы».

Дело о шпионской организации

В рамках этого дела в октябре 1936 года был арестован начальник геофизического цеха геолого-поисковой конторы треста «Башнефть» С. Харитонов, затем наступила очередь бывшего главного геолога треста «Востокнефть» Я. Давидовича, 8 марта был арестован главный геолог В. Скворцов и еще ряд нефтяников.

Чекисты заранее подготовили схему террористической организации в Башкирии, которую якобы возглавляли в Уфе Харитонов, в Ишимбае — директор Ишимбайского промысла Р. Бучацкий. Связь с московским центром якобы осуществлял именно Бучацкий. Поэтому от всех первых арестованных нефтяников следователь Глухов добивался признания, что такой центр в БАССР существует и его возглавляет Бучацкий.

Вначале все арестованные отрицали это, но не зря русская поговорка гласит: «Кнут хоть сам молчит, а самого упорного разговорит». И в апреле 1937 года Харитонов «заговорил»: дескать, ему было известно о подготовке Бучацким по заданию Пятакова теракта против наркома тяжелой промышленности СССР Г. Орджоникидзе.

И уже 4 апреля 1937 года Бучацкий был арестован в своей квартире в Ишимбае. Первые три месяца он отрицал все предъявленные ему обвинения, но, измученный пытками, 7 августа начал давать «признательные» показания о том, что «растягивал сроки строительства, распылял средства, выбранная площадка для строительства рабочего поселка Ишимбай была опасной для здоровья жителей, в его троцкистскую организацию входило 22 участника, в том числе управляющий трестом «Башнефть» Ганшин, научный руководитель ЦНИЛа Г. Маркарян, бывший управляющий геологической службой треста «Востокнефть» С. Фукс, главный инженер промысла Н. Самострелов, главный инженер промысла по бурению Г. Егер, заведующий группой бурения Л. Боярогло, начальник проектного бюро П. Бэрне, начальник стройконторы Я. Кононов, начальник строительства Ишимбайского НПЗ И. Новаков и др.»

Все они тут же были арестованы. Чтобы картина вредительства была законченной, арестовали и некоторых «исполнителей» терактов среди рабочих и мастеров. Только за 1937 год было арестовано 86 нефтяников. Единственный из арестованных, кто до конца процесса не признал себя виновным, был начальник ПТО треста «Башнефть» С. Тер-Мкртчан, а А. Борзенко покончил жизнь самоубийством в камере.

Не щадили даже жён

Конечно, судьба арестованных была предрешена. 25 декабря 1937 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила 32 нефтяника к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества. В тот же день в Уфе приговор был приведен в исполнение. Более 40 «вредителей» были приговорены к различным срокам лишения свободы — от 5 до 20 лет с конфискацией имущества. Так называемое «правосудие» не пощадило даже жен арестованных, которые были осуждены на сроки от 5 до 10 лет.

Что касается первого управляющего трестом «Башнефть» Сергея Михайловича Ганшина, известно только следующее. 29 мая 1937 года он был отозван «Главкомнефтью» в Москву, 11 июля был арестован органами НКВД по обвинению в том, что «зная о вредительстве, не только не принимал меры, но и способствовал вредителям». 22 августа был осужден и расстрелян. Талантливому организатору нефтяной промышленности было всего 42 года.

Такая же участь постигла и двух последующих руководителей треста «Башнефть». Всего полтора месяца возглавлял трест А. Петерсон, который был отозван в Москву и репрессирован. Затем до декабря 1937 года трест возглавлял И. Опарин, который был арестован 11 декабря и 28 августа 1938 года расстрелян…

Так, 75 лет назад был обезглавлен штаб зарождающейся нефтяной промышленности республики, уничтожены лучшие специалисты отрасли. Тем самым были серьезно осложнены вопросы ускоренного ее развития. Но вклад всех репрессированных в 1936 — 1938 годах огромен, и их добрые имена не должны быть забыты, тем более что решениями Верховного суда СССР они полностью реабилитированы.

Патриарх нефтяной промышленности страны Н. Байбаков в 2002 году предлагал установить в Ишимбае стелу для увековечивания их памяти. К сожалению, это до сих пор не сделано.
Вплоть до 1948 года репрессии продолжались и в других городах Башкирии. Но до сих пор нет полного списка жертв политических репрессий среди нефтяников.

На мой взгляд, имена этих людей должны быть опубликованы в одном из сборников, посвященных летописи башкирской нефти.