БАМ взяли с пятого подхода

Увидев друг друга, они расшумелись и развеселились, как дети. Хотя каждому из присутствующих был за седьмой десяток. Такую безудержно радостную компанию пожилых людей в репортерской практике не приходилось видеть. Забыв про инвалидную трость, седой мужчина поочередно прессовал в объятиях то одну, то другую из женщин такого же возраста, непременно приговаривая: «А помнишь?..» Женщины тоже обнимались и целовались. И тоже спрашивали друг друга: «А помнишь?..» На груди у многих медаль с профилем юных комсомолки и комсомольца с надписью «Участник строительства Байкало-Амурской магистрали». Свидание бамовцев состоялось по просьбе журналиста газеты «Республика Башкортостан». Местом выбрали зал совещаний в высотном здании, напоминающем гигантскую друзу хрусталя, на проспекте Октября в Уфе — главном офисе бывшего треста крупнопанельного домостроения, ныне АО КПД. Из этой организации в 1980 году было командировано в Амурскую область целое монтажное управление для строительства железнодорожной станции Зейск и прилегающего к ней городка. Набирали исключительно добровольцев.

1870-й год: начало начал

Созвать бамовцев из садов-огородов помогла председатель совета ветеранов КПД Неля Садыкова, в прошлом главный диспетчер треста. Собрались по принципу «кто сможет прийти». Когда обзванивали, пришлось напомнить, что просьба исходит от газеты «Советская Башкирия», прежнее название нашего издания действовало на людей явно бодряще и уводило в советско-комсомольскую юность.

И вот долгожданная встреча. Про журналиста все забыли. Интервью пришлось на полчаса отложить, чтобы эмоциональный накал немного спал. Тем временем я извлек из портфеля специально приготовленный для встречи журнал РЖД, в котором опубликована захватывающая, полная драматизма документальная повесть о судьбе магистрали, ставшей целой эпохой в истории СССР. Прочитал ее еще раз рядом с ликующей компанией, и меня осенило, что ключ к пониманию натуры советских бамовцев, а точнее было бы сказать, генотипа их поколения, спрятан в полуторавековой хронологии событий, связанных с появлением этой уникальной по мировым масштабам магистрали.

Идея проложить железную дорогу вдоль Байкала родилась еще в самодержавной России в 1870 году, при планировании Транссиба. Изыскательские экспедиции Людвига Прохаски и Николая Волошина, исследовав край, сделали вывод: прокладывать дорогу здесь нельзя, да и жить людям тут будет невозможно. К идее дороги вернулись в 1920 году, после Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года. (Намеренно называю это событие Великим — с большой буквы, ведь американцы даже свой застой, случившийся в 30-годы прошлого века по вине биржевиков, пишут с большой буквы — Великая депрессия). Так вот полярный исследователь Александр Борисов мечтал соединить Великим Северным железнодорожным путем Мурманск и Дальний Восток. Мечтал с царских времен. При советской власти встретился с Лениным и рассказал вождю о грандиозном плане. Он требовал огромных затрат, молодая пролетарская власть не могла себе этого позволить. Решили остановиться на варианте Севморпути. Но о проекте Борисова все-таки не забыли и решили строить по сокращенному варианту: от Тайшета мимо Байкала до Северной Гавани. Тогда и возникла аббревиатура БАМ — Байкало-Амурская магистраль. Страна Советов заботилась об укреплении обороноспособности на Дальнем Востоке, зная об агрессивных намерениях Японии. Нужны были дороги. И вот предпринимается третья попытка — стройку начали в 1932 году. Острая нехватка рабочих рук. Местных жителей просто не было — края безлюдные. Привлекали заключенных. В 1940 году открыли движение на отрезке Известковая — Ургал. Но началась война, и в 1942-м готовую часть пути разобрали и перевезли под Сталинград. После войны работы возобновились, правда, очень медленно — четвертый, говоря языком спортсменов-тяжеловесов, подход. В 1951-м открыли движение по маршруту Тайшет — Братск — Усть-Кут. Тут ухудшились отношения с Китаем, и вновь встали на первый план задачи укрепления обороноспособности. Да и добыча полезных ископаемых росла заметно. Правительство принимает постановление о возо­бновлении изыскательских работ. И вот пятый подход —

8 июня 1974 года рождается документ «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали». Опять со всей остротой встал вопрос кадров. Спас комсомол. В 1974 году в Москве проходил очередной съезд ВЛКСМ, на нем БАМ объявили ударной комсомольской стройкой. Первый отряд добровольцев уехал на Байкал прямо со съезда. Магистраль стала крупнейшим проектом на несколько десятилетий. О ней пели песни, туда ехали на гастроли знаменитости, Александра Пахмутова и ее муж Николай Добронравов сложили почти гимн дороге.

А теперь обратите внимание на хронологию событий. Почти 150 лет назад был вынесен вердикт: там строить нельзя, а жить — тем более. Спустя полвека: строить можно, но только силами заключенных. Однако к тому времени в советской стране родился и сложился новый тип человека — романтик, поднявший планку общественных интересов выше личных. И многое стало можно: строить на вечной мерзлоте, жить тоже. И, главное, туда мечтали поехать добровольно, а не под конвоем. Как-то знаменитый борец Александр Карелин сказал: на ковре из двух равносильных спортсменов побеждает тот, у кого крепче дух. Сегодня в здании КПД я встретил именно таких людей — крепких духом. Откуда это качество?

В Верхнезейске никто дверей не запирал

— Как сейчас помню, мы, бригада из 16 мужиков, прибыли на БАМ 6 июля 1980 года, — вспоминает Владимир Николаевич Черезов, тот самый, забывший на встрече с товарищами об инвалидной трости. — Поселились в палатке и тут же начали строить сборно-щитовой барак под общежитие.

— Нет же, Володя, — поправляет его другой ветеран Владимир Павлович Шейкин, в прошлом высококлассный сварщик. — Поставив палатку, мы начали сколачивать более важный объект — туалет.

Под дружный смех стали перечислять другие первоочередные объекты: несколько бараков-общежитий, столовая, детсад, котельная, вторая столовая. После того как «пионерный», то есть временный, поселок был собран, стали строить капитальные, для постоянного жительства, кирпичные и панельные дома в два и пять этажей. Так постепенно вырисовывался облик поселка городского типа, который сегодня на картах называется Верхнезейск.

— Проект его был красивым с точки зрения архитектуры и продуманным в социальном плане — удобным для жизни, — продолжает рассказывать в мечтательной тональности Разифа Анифовна Цагельник, в прошлом инженер техотдела и одновременно секретарь комсомольской организации стройуправления. — Построили два детсада, один из них с бассейном, школу на тысячу учащихся, больницу, железнодорожную станцию, клуб.

В том клубе, на танцах, в комсорга Разифу влюбился монтажник из соседнего мостоотряда белорус Дмитрий Цагельник. Как он сегодня признается супруге, чувство вспыхнуло с первого взгляда. То же самое произошло и с ней. «А что, он высокий, здоровый, веселый!» — вспоминает Разифа тот день.

Ее рассказ подхватывает бывший кассир стройуправления Тамара Николаевна Петухова, в которую по тому же сценарию влюбился водитель Александр Петухов, и через год они сыграли свадьбу. Между прочим, по утверждению самих ветеранов, на БАМе — отмечено такое мистическое явление! — у многих супружеских пар любовь возникала с первого взгляда. Пусть это остается красивой загадкой и легендой суровой местности на вечной мерзлоте, которая долго не подпускала к себе цивилизацию.

— Я готова была целовать стены той комнаты в общежитии, которую нам предоставили по прибытии на БАМ, — вспоминает Татьяна Анатольевна Голованова, в прошлом заведующая детсадом и одновременно музыкальный руководитель. — В Уфе с сыном и мужем Николаем, который работал на УМПО, жили в квартире родителей. Очень хотелось самостоятельности, хотелось жить одним. Друг семьи Ринат Чанышев, работавший в тресте КПД, посоветовал поехать в Амурскую область строить Зейск. О БАМе пели по радио, писали в газетах, и, конечно, мы обрадовались. И вот долгожданная комната, несмотря на то, что туалет на улице, а воду привозили один раз в день. Зато жизнь там бурлила, общались все как одна семья, двери в домах никто не запирал.

На БАМ ехали бригадами и даже целыми коллективами, как из треста КПД. От одной мысли, что ты становишься частью великого проекта, менялось настроение и прибавлялись силы. Это не высокопарные слова — таковы были реалии советской страны. Молодым людям хотелось вырваться из ежедневной рутины. Помимо создания духовной атмосферы государство тогда брало на себя существенные материальные обязательства. В магазинах БАМа свободно продавались товары лучших европейских фирм из Финляндии, Германии и других стран. Зарплата у строителей превышала уфимские мерки втрое-вчетверо.

— Мы с женой даже растерялись, когда получили первую зарплату — не знали, куда девать столько денег! — с восторгом вспоминает бывший монтажник Черезов. — Через три года купили две машины: для меня «семерку» ВАЗ, а для жены «шестерку». Еще нам разрешили бесплатно доставить в Уфу вагон леса, из которого мы потом построили дом недалеко от родительского в Черкассах.

Головановы, приобретя по автомобилю, ударились в путешествия по стране: провели отпуск в Ленинграде, затем поехали на Камчатку, Сахалин.

Внеплановая остановка

Работы на стройплощадке Верхнезейска прекратились, можно сказать, вне плана — сразу после распада Советского Союза. Остались незавершенные объекты. Перестали финансировать. Большая часть работников вернулась в Башкирию, кто-то остался там. «Возвращенцы» честно признаются, что хотели бы жить там и дальше — такой душевной и открытой атмосферы, ощущения надежности им сегодня недостает. Нынче в начале июля в Амурскую область на празднование 50-летия БАМа посчастливилось съездить Елене Анатольевне Мезис, которая работала в городке учителем географии. Дорогу ей оплатили в РЖД. Побывала в Тынде, в Верхнезейске, сфотографировалась у бронзовой плиты на стене вокзала в честь строителей из Башкирии. Состоялся парад строительной техники. Опять приехали звезды российской эстрады. События развиваются, как говорится, по спирали. Страна возвращается, возможно, с большим и неоправданным перерывом, к эпохальному проекту. Пришло понимание, что большой стране нужны большие, сквозные от края до края, магистрали. Особенно на Восток. Санкции это подсказали. Вот еще бы вернуть тот самый дух, помогающий побеждать трудности и достигать во что бы то ни стало поставленных целей.