Человек силён своим родом

Бурзянский район всегда был флагманом в республике по рождаемости. Последние 15 лет по естественному приросту населения на тысячу человек он уверенно держит первое место. Увы, по итогам прошлого года демографический прирост в Башкирии наблюдался только у бурзянцев.

За примерами далеко ходить не надо. Врио главы администрации района Газиз Манапов — не только один из самых молодых среди руководителей муниципалитетов республики, он еще и многодетный отец. В его семье растут шестеро детей.

Преемственость поколений — не пустой звук

— Я сам вырос в многодетной семье, — начинает он беседу. — В обычной советской семье со средним достатком. Мама Светлана Мубаряковна — продавец. Отец Минниахмет Галимович работал котельщиком, охранником. К сожалению, его уже нет. Детей, по местным меркам, у родителей было не так уж и много — четверо. Я самый младший, как у башкир говорят — «топсок» («последыш»). И имя мне дали соответствующее — Газиз, что в переводе означает «очень дорогой». Но я рос не избалованным. Было стремление не подвести родителей. Да и положение «топсока» обязывает: по неписаным правилам именно он должен стать главной опорой родителей в старости. Школу окончил на пятерки, институт — с красным дипломом. В школе в полной мере еще не осознаешь, для чего нужна учеба, а в институте приходит понимание: для будущей успешной жизни насущно необходимы знания и навыки. Не скажу, что было легко, ведь всячески избегал просить деньги у родителей. Видел, что им самим нелегко. Подрабатывал грузчиком на рынке.

— Ваши брат и сестры остались жить в Бурзяне. Патриотизм?

— Знаете, у башкир издавна такая традиция: все стремятся жить вместе и сообща. Мама, одна из сестер и я с семьей живем, можно сказать, одним подворьем. Все три дома — наш, мамин и сестры — стоят рядом. Вы не задумывались, почему у нас в районе в одной деревне много людей с одинаковой фамилией? Потому что вся родня старается жить в одном населенном пункте. И по фамилии можно смело предположить, из какой деревни этот человек родом. Например, если слышишь фамилию Каскинбаевы, то понимаешь, что это жители деревни Берлек, Манаповы из Янсаров, Зариповы — из Бретяка и т. д. Это дает большие плюсы в плане воспитания. У всех, порою и неосознанно, присутствует стремление не подводить недостойными делами свой род. Что добрая слава, что худая — делится на всех. Преемственность поколений — где-то, может быть, это звучит банально, но не у нас в районе. Как дерево сильно корнями, так человек — своим родом. Не зря ведь есть такое понятие — шежере.

— У вас тоже есть шежере?

— Конечно, как же иначе? До шестнадцатого колена. Я знаю свой род, и мои дети будут непременно знать. Не удивляйтесь. У нас есть семьи, которые имеют шежере до тридцатого колена. Я считаю, что это мощный и действенный инструмент воспитания. Если ты знаешь, что у тебя в роду были герои, славные люди, то постараешься не замарать память своих предков.

— А что вы взяли от родителей?

— Давайте переиначим вопрос — какие черты родителей я в первую очередь хочу перенять? Скромность! Говорить про скромность применительно к себе, конечно, смешно, но если начистоту, скромный и деятельный — это тот идеал, к которому я стремлюсь. Такими были мои родители. За человека должны говорить его дела, его помыслы и окружающие его люди.

Отец у нас был вообще немногословным человеком. Я похож на него, но мне приходится много и часто говорить (смеется). Если бы работал в другой сфере, тоже был бы, наверное, молчуном.

Не сочтите домостроевцем

— У вас четыре девочки и два мальчика. Трудно управляться с таким количеством детворы?

— Старшей тринадцать, младшему — два годика. Жена по профессии учитель. Пока не работает. Некогда, воспитывает детей. Я вообще считаю, что если мужчина может себе это позволить, то пусть супруга сидит дома, хотя бы пока дети маленькие. Согласен с утверждением, что женщина может быть счастлива или дома, или на работе. Если попытается все это совмещать, то женского счастья не будет — будет страдать, уставать и злиться. Но не подумайте, что я домостроевец, мол, жену заставляю дома сидеть . Наоборот, когда появляется где-то подходящая работа, предлагаю. Лилия очень хороший специалист по иностранному языку. Но пока предпочитает сидеть с детьми. И у нее отлично получается быть хорошей мамой и женой — это самая важная в мире работа! Моя супруга тоже родом из Бурзяна, из деревни Байназарово. У нас в семье все бурзянские. И мужья сестер, и жена брата.

— Как воспитываете детей?

— В народных, испытанных веками традициях. Больше всего своим примером. У них у всех родной язык — башкирский, но это не мешает хорошо знать русский. К сожалению, сейчас родители делают акцент на русский и иностранные языки.

Наши дети тоже приходят домой, пытаются говорить на русском. Мы сразу просим перевода, дескать, не поняли... Теперь даже когда младшие что-то скажут на русском, старшие, как и мы с супругой, требуют перевода. Недавно только супруга смеялась, рассказывала, что в разговоре с трехлетним сыном произнесла русское слово, так малыш сразу поправил. У нас в Бурзяне пока удается сохранять любовь к своему родному языку. И культуру, и традиции, и обычаи. Даже наши русские земляки превосходно знают башкирский. Никто их не заставлял и не принуждал, конечно, да это и невозможно. По велению сердца изучили. Из уважения к башкирам, с которыми живут бок о бок.

Имена своим детям мы, конечно, тоже дали башкирские. Сулпан с Зухрой любят танцевать, Шаура рисует хорошо, остальные — Асия, Алсын, Мансур — еще маленькие, не определились с пристрастиями.

Быть скромным не всегда полезно

— У жителей каждого района в республике свой менталитет. А какие они, бурзянцы?

— Порядочные, скромные. Вот небольшой, но показательный пример. Все уже наслышаны про «Инцидент менеджмент». Есть там показатели по обращениям жителей. По жалобам мы предпоследние.

— Может, просто у вас мало проблем?

— Нет, конечно, проблем хватает. Нужно ведь учитывать и тот факт, что район не только не промышленный, но даже и не сельскохозяйственный. Из-за гористого рельефа, бедных маломощных почв и высокой облесенности территории площадь сельскохозяйственных угодий составляет лишь 41,3 тыс. гектаров (9,3 процента территории района), в том числе пашни — всего восемь тысяч гектаров. Около 42 процентов территории занимают особо охраняемые природные объекты, среди которых Башкирский государственный природный заповедник, заповедник «Шульган-Таш», заказник «Асебар» и другие. Тем не менее, хотя условия жизни у местного населения довольно-таки непростые, люди не привыкли брать на голос, жаловаться, качать права. Они могут прийти ко мне, высказать что думают, в том числе очень жестко предъявить претензии. Но очень не любят, так сказать, выносить сор из избы. Я даже иногда сам предлагаю, давайте вместе обратимся к главе республики. Нет, говорят, зачем беспокоить такого занятого человека такими маленькими проблемами. Да и думают, что тем самым могут подвести меня, хорошего ли, плохого ли — но своего.

— Но это же хорошо. Почему тогда в вашей интонации не слышу горделивых ноток?

— Я думаю, что такая черта характера, как скромность, не всегда уместна.

— Удивили. Почему?

— Чрезмерная порядочность и скромность порой мешают развитию, приводят к инертности. Вы, наверное, обратили внимание, когда едешь со стороны Уфы, и в Белорецком, и в Аургазинском районах сидят вдоль дорог люди: продают мед, летом — ягоды, веники и все остальное. Казалось бы, нашим тем более флаг в руки — продавать наш бурзянский мед, который высоко котируется. Или сувениры, излишки сельхозпродукции. Даже могли бы организовать экскурсию для туристов, например, как развивать бортевое пчеловодство. Но многие просто стесняются, не привыкли. Нужно научиться работать в сфере организации отдыха. В туризме — будущее Бурзяна. Вот мы и предлагаем молодежи взять в аренду участок, оборудовать туалет, кемпинги, организовать питание и поставить хотя бы палатки.

Призываем к большей социальной и экономической активности. Со своей стороны обещаем помогать в этом. Понимаю, большие туристические объекты нашим жителям не по плечу. Этого и не требуется. Можно ведь строить небольшие кемпинги. Впрочем, сейчас бурзянцы постепенно сами приходят к такому мнению. Тех, кто начинает заниматься туризмом, становится больше.

— Тут в вас говорит менеджер, экономист.

— Да, и я считаю, что с детства детей нужно учить зарабатывать деньги. Я своим старшим детям сказал: вот вам мед, продавайте туристам, заработанное — пополам. Это ведь тоже воспитание. Они с малых лет знают цену копейке. Финансовая грамотность, подкрепленная практикой. Кроме того, они учатся общаться с разными людьми, находить компромисс. По моему мнению, самая большая беда молодого поколения — чрезмерный эгоцентризм. Как они привыкли в семье, что их интересы превыше всего, так и пытаются жить во взрослой жизни. Так что умение учитывать интересы других людей — очень важно.

— А мед-то откуда?

— Как откуда? Я же вырос и живу в Бурзяне. Сам занимаюсь пчеловодством.

— И зачем это вам?

— О-о-о, это очень хорошо помогает, и духовно, и материально. Вообще, у человека должно быть увлечение. Не одной ведь работой живешь. Мне нравится возиться с пчелами. Уважаю эти трудолюбивые создания. Но начал этим заниматься, можно сказать, случайно. Дедушка умер, и от него остались ульи — даданы, как у нас говорят. Рука не поднялась ни выбросить их, ни продать. Это же семейная реликвия. Предложил брату: давай сами попробуем. И вот уже десять лет занимаемся пчеловодством.

— А есть что-то еще, что помогает полноценно отдохнуть голове главы?

— Да, волейбол. У нас есть вполне современный ФОК. Встречаемся там с друзьями и коллегами. Постукаешь по мячу, пообщаешься, посмеешься в непринужденной обстановке — и готов, так сказать, к труду и обороне.

— А как вы проводите отпуск?

— Не поверите, мы ни разу не отдыхали за пределами своего района. У нас свой дом, и работ, где требуется мужская рука, всегда с избытком. Да и дети должны в первую очередь изучить и полюбить свою малую родину. Интересных мест у нас много, очень много. Это же Бурзян!

На километр не подпускать

— Скажите честно, а как смотрите на то, что можно расслабляться и за бокалом вина?

— Сугубо отрицательно. Нет, не потому так говорю, что я глава, просто мне этого не надо. И родители не любили «харам», и брат с сестрами не любят. Надеюсь, что и мои дети не пристрастятся.

— В Бурзянском районе действительно мало пьют? Или это просто такой искусственно созданный имидж?

— Обижаете, у нас народ действительно не падок на спиртное. В этом году деревня Абдульмамбетово победила в республиканском конкурсе «Трезвое село». Причем среди больших населенных пунктов. В прошлом году деревня Бретяк заняла третье место в этом же конкурсе. Водку у нас продают только в двух населенных пунктах — Старосубхангулово и Байназарово. Есть деревни, где даже пиво не купишь. Единственный в России магазин крупной федеральной сети, где не торгуют алкоголем и сигаретами, — у нас. Потому что он рядом со школой, а радиус запрета продажи алкоголя у нас доходит до километра, мы в свое время успели установить у себя такие правила.

— А самогонщики не активизировались, не заняли освободившуюся нишу?

— В деревнях очень хорошо работают общественные организации. Не могу сказать, что самогонщиков нет вообще, но борьба с ними ведется очень жестко. Требуем от глав сельских поселений, чтобы всегда держали на контроле таких людей.

Негативное отношение со стороны односельчан вкупе с воздействием общественных организаций, правоохранительных органов работает эффективно.

— Народ, конечно, у вас дружный.

— Да, сплоченный. Это особенно проявляется в последние годы, во время пандемии коронавируса и сейчас, когда идет специальная военная операция. Взять хотя бы последний случай. В деревне Яумбаево живет женщина, у которой двое сыновей выполняют свой воинский долг. Бывшие пограничники из местного объединения «Боевое братство» привезли ей дрова, напилили и накололи. Помог местный предприниматель Фиргат Хайбуллин. И таких историй очень много.

О сплоченности моих земляков можно судить и по участию в программе поддержки местных инициатив. В прошлом году, к примеру, в ней участвовали 11 из 12 сельских поселений, и все победили. Удалось решить много вопросов.

Руководство республики, надо сказать, уделяет большое внимание району. Много раз приезжал к нам Радий Хабиров, бурзянцы воспринимают его как своего. В этом году сдали в эксплуатацию музейный комплекс возле пещеры Шульган-Таш.

Благодаря поддержке лично Радия Фаритовича.

— Тем не менее проблем в районе предостаточно. Не хватает социальных объектов. Только у вас, наверное, осталось такое количество деревянных школ, клубов, садиков.

— В районе действительно еще очень много деревянных построек, срок службы которых подходит к концу. Работаем над этим вопросом. Стараемся хотя бы по одной школе в год приводить в порядок. Взамен аварийного здания открыли новую школу на 108 мест в микрорайоне Агидель села Старосубхангулово, там же ввели в строй детский сад. Заканчивается масштабная реконструкция школы в селе Старомунасипово. Там же достраивается мост через Белую. Если в некоторых районах республики закрываются школы, потому что некому учиться, то у нас, наоборот, надо открывать дополнительные группы в детсадах и строить школы.

В следующем году хотим закончить проект строительства здания под совмещенную школу и детский садик в деревне Набиево. В селе Старосубхангулово нужен садик. А вот районный Дворец культуры у нас новый, современный, мы сумели добиться завершения его строительства.

Лес есть, выгоды нет

— В Бурзяне ежегодно рождается примерно 200 — 250 младенцев, в то же время роста населения как такового не наблюдается: 16 600 жителей — эта цифра особо не меняется.

— Да, миграция у нас тоже большая. Только треть молодежи после обучения возвращается обратно в район. Но, к счастью, есть и примеры другого рода. На днях зашел молодой врач, вернулся на родину. Хочет построить дом и обосноваться здесь. Конечно, поможем. Кадровый дефицит в сферах здравоохранения и образования, к сожалению, имеется.

— Бурзян — лесной район, более 90 процентов его территории занимают леса. Но, видимо, это не приносит ему особой выгоды?

— К сожалению, лес в основном продают кругляком, о глубокой переработке речи не идет, хотя можно было бы производить те же пеллеты, поддоны, мебель. Впрочем, сейчас леса фактически принадлежат арендаторам. Их девять, из них крупные — «Селена» и «Башлеспром». Из расчетной лесосеки, а это примерно 75 тысяч кубометров леса, 50 тысяч принадлежит арендаторам. Оставшиеся 25 тысяч кубов остается для нужд местного населения. Но этого очень мало, потому что на получение леса пишут заявления жители и других районов. У нас большая очередь — люди могут ждать выделения леса по шесть — восемь лет. А вот когда случаются лесные пожары, почему-то крупных арендаторов нет, тушить возгорания приходится местной лесной охране и местным жителям. Наверное, нашим депутатам в Госдуме стоит проявить законодательную инициативу, чтобы в лесном законодательстве более полно учитывались интересы местного населения в части обеспечения древесиной для собственных нужд.

— Приехала в Бурзян и в очередной раз убедилась: похвастаться дорогами он пока не может.

— По качеству обслуживания я бы не сказал, что наши дороги хуже, чем в среднем по Башкортостану. Грузовой поток у нас меньше, если, конечно, не учитывать лесовозы. В целом все равно тяжелых фур меньше. И дороги сохранились в более или менее пригодном состоянии.

Но доля асфальтированных дорог очень низка — всего 17 процентов. Это одна из основных проблем, которые необходимо решать. Нет хороших дорог — не будет и цивилизованного туризма. А «дикий» туризм особой пользы местным жителям не принесет, только навредит уникальной природе.

ДОСЬЕ

Газизу Манапову 39 лет. Родился в селе Старосубхангулово, окончил Сибайский институт БашГУ по специальности «Менеджмент организации», прошел профессиональную переподготовку в БАГСУ по программе «Стратегия социально-экономического развития муниципального образования». Трудовую биографию начал в 2005 году арматурщиком. Позже перешел работать в администрацию района, где прошел путь от бухгалтера до заместителя главы по экономике, лесопереработке и туризму. С декабря 2019 года — врио главы администрации Бурзянского района.