Три школы профессора Галимова

Кандидат философских наук, доцент факультета философии и социологии Уфимского университета науки и технологий Рустем Вахитов рассказал о своем педагоге и коллеге.

— В школе мне легко давались физика и естественные науки, и по совету своей учительницы, а также мамы, в памяти которой была жива «шестидесятническая» романтика профессии физика, я поступил на физфак БГУ. И, скорее всего, стал бы школьным учителем физики (который на досуге «баловался» бы литературой и журналистикой), если бы в сентябре 1989 года в аудиторию не вошел высокий, статный мужчина яркой азиатской внешности с копной тогда еще черных волос и не стал бы рассказывать нам о философии. Это был в те годы еще относительно молодой (и по возрасту, и по времени, прошедшему с защиты докторской) профессор Баязит Сабирьянович Галимов.

Я не помню точно слов, которые он говорил на той лекции, но смысл запомнил хорошо, хотя прошло уже почти 25 лет. Он говорил о том, что физика, конечно, наука очень полезная, ее открытия сделали нашу жизнь комфортнее и удобнее, но не хлебом единым жив человек, не только комфорт и удобства ему нужны. Есть еще и духовные ценности: истина, добро, красота, справедливость. Даже представители физической науки, прагматики по натуре, стремятся к объективному знанию, к истине и, значит, не чужды духовных идеалов.

Эти слова меня пленили. Я стал читать книги философов (помню, первой мне попалась в руки книга Ортеги-и-Гассета «Что такое философия?» и тоже произвела на меня большое впечатление). Стал подходить к профессору Галимову после лекций, задавать ему вопросы, которые переросли в беседы в его кабинете. Вскоре под его руководством я стал учиться по специальной программе — с элементами философского образования. Предметы философского цикла сдавал ему. Конечно, после защиты диплома поступил к нему в аспирантуру и написал под его руководством диссертацию о генезисе классической науки. После защиты диссертации много лет работал на факультете, который он создал, и на кафедре, которую он возглавлял. Некоторое время я был замредактора журнала нашего философского общества, редактором был, естественно, Галимов. Так навсегда Баязит Сабирьянович и остался моим руководителем — в науке, а потом и в работе.

Говоря о школе профессора Галимова, я хотел бы подойти к вопросу философски. Это выражение можно понять трояко.

Во-первых, школа Галимова — это школа, из которой вышел сам профессор. В науке не бывает так, чтобы человек сам, с чистого листа, стал ученым и исследователем.

Наука — это предприятие, которое работает столетиями, и поэтому одно поколение ученых всегда передает познавательную эстафету другому. Это касается всех, даже великих. Ньютон говорил: «Я велик, потому что стою на плечах гигантов».

Насколько мне известно, у профессора Галимова также был учитель, который «заразил» его интересом к философии, как потом он — меня и многих моих коллег. Это Тауфик Гизулхакович Султангузин (1918 — 2005), участник Великой Отечественной войны, награжденный в 1943 году медалью «За боевые заслуги», выпускник философского факультета МГУ. Он преподавал философию в Башкирском университете с 1958 года и вплоть до своего ухода на пенсию в 1993-м (с перерывом на ректорство в Стерлитамакском пединституте в 1960-е). Именно на лекции Султангузина ходил некогда студент физфака БГУ Галимов. Тауфик Гизулхакович занимался диалектической логикой и тем самым определил основное направление научных интересов Галимова — методологию науки.

Еще один учитель и даже старший товарищ Галимова — Энгельс Матвеевич Чудинов (1930 — 1980), выпускник Ленинградского университета (причем сразу двух факультетов — физического и философского), выдающийся советский философ и методолог науки. Последние годы жизни он преподавал в Москве, но родом был из Башкирии, начинал свой преподавательский путь в Бирске и Уфе (где работал в авиационном институте — УАИ). Баязит Сабирьянович рассказывал мне, что они общались с Энгельсом Матвеевичем в годы работы последнего в УАИ, и беседы с ним подтолкнули тогда уже аспиранта Галимова к теме диалектики и принципа развития в научной картине мира, теме его первой монографии и потом — докторской диссертации.

В те юные годы Баязит Сабирьянович часто ездил на разные научные конференции, и судьба его свела со школой Эвальда Васильевича Ильенкова (1924 — 1979) — великого советского творческого марксиста, который теперь уже признан одним из ключевых мыслителей ХХ века. Галимов был лично с ним знаком, участвовал в работе его конференций по диалектике и долгие годы с глубоким уважением вспоминал советского философа и его коллег-единомышленников из разных регионов СССР.

Обратимся теперь ко второму смыслу этой фразы. Школа Галимова — это еще и научная школа, которую он создал, добившись в 1983 году открытия при БашГУ Совета по защите диссертаций. Под его руководством защитились 55 кандидатов и 22 доктора наук. Так что я — только малая часть многочисленной корпорации его учеников, профессиональных философов.

Благодаря профессору Галимову в Уфе возникло одно из самых крупных философских сообществ, если сравнивать с другими, нестоличными городами и регионами. Его усилиями на базе БашГУ был создан факультет философии и социологии. Немалую роль авторитет Баязита Сабирьяновича сыграл в том, что в 2016 году именно Уфа была выбрана местом проведения Всемирного философского конгресса. Думается, школа Галимова, его ученики еще не раз заставят о себе говорить!

Наконец, про школу Галимова можно говорить и еще в одном смысле. Это школа научного мастерства да и просто жизненной мудрости, которую прошел каждый из нас, его учеников, студентов, аспирантов, докторантов. Я, например, не могу вспомнить случая, чтобы Баязит Сабирьянович потерял самообладание, повел себя как-то нелепо, необдуманно. Всегда спокойный, выдержанный, медленно, уверенно, вдумчиво говорящий, при этом когда надо — эмоциональный, обладающий чувством юмора, но всегда и во всем соблюдающий меру. Такой образ Учителя отпечатался у меня в памяти. Галимов такой и в жизни, и в науке. Он учил нас и в научных исканиях быть спокойными, не забегать вперед, не делать поспешных выводов, стараться смотреть на проблему с разных сторон.

Еще одна особенность его научного стиля, которую я тоже взял себе за образец, — высокая образованность, богатая эрудиция. Галимов всегда следит за новой литературой, старается быть в курсе происходящего в науке, в частности, в его любимой методологии. А ведь в определенный момент он стал делать административную карьеру, пройдя путь до первого проректора, и времени на чтение специальной литературы у него почти и не оставалось. Но всегда на его столе я видел новый научный журнал, новую монографию по специальности... Это просто искренняя любовь к знаниям, видимо, наследственная, ведь «галим» в переводе с «башкирского» — «ученый, образованный, просвещенный».

Такие они — три школы Галимова, определившие жизнь и научную деятельность как мою, так и многих моих коллег.