Амир Аминев: Общество ждёт от писателя героя своего времени

— На межрегиональном форуме писателей глава региона Радий Хабиров высоко оценил вашу повесть «Танкист». Признаться, не ожидал, что о войне можно писать так пронзительно. А ведь в этом произведении нет ни баталий, ни фронтового героизма. Ветеран на старости лет в одиночку воюет с целой армией ловких дельцов, с людским равнодушием. Родная дочь втайне от него продала дом, и теперь он борется за выживание в чужом для него городе. Судьба главного героя — это свидетельство изменения нравственных ориентиров общества, приговор современникам, выбросившим защитника Отечества на обочину жизни. Это произведение особенно злободневно воспринимается на фоне нынешней сложной международной обстановки.

— Мне кажется, что писатель в своих произведениях и должен поднимать острые социальные проблемы. Жизнь — сложная штука, и чтобы не заблудиться в ее лабиринтах, не потерять лицо, людям, особенно молодому поколению, нужен какой-то ориентир, пример, совет старших. Кино, театр, литература как раз и должны дать эти ориентиры, заставить задуматься. За последние полвека произошли поистине тектонические события: развалился Советский Союз, исчез социалистический лагерь; новые социально-экономические отношения повлекли за собой изменение сознания и поведения людей. Умение сопереживать, доброта, взаимопомощь встречаются все реже, на первый план выходит культ денег, вещей, и это очень печально.

Мои персонажи в основном находятся в поиске. Они ищут смысл жизни, социальную справедливость, стремятся к гармонии в семье. Для них главное — духовное богатство, внутренняя свобода. Чтобы добиться этого, им приходится страдать, ошибаться, бороться. Ведь сама жизнь — это борьба. Мы пришли в этот мир, чтобы не соглашаться, как говорил классик, стараться изо всех сил, чтобы этот мир стал чуточку лучше, добрее. Писатель обязан разъяснять обществу, в чем его несовершенство, чем оно больно. Если болезнь не лечить, последствия будут катастрофическими.

Талха Гиниатуллин, с которым нас связывала многолетняя дружба, всегда говорил: когда пишешь, иди на красный свет. Это означает, что не нужно идти проторенными тропами, бояться экспериментировать, нужно выбирать свой путь.

— А когда пришло понимание, что литература станет основным делом жизни, профессией? Говорят, человека нельзя научить писать.

— Наши родители выписывали по 10 — 15 изданий на башкирском и русском языках. Благодаря этим газетам и журналам я еще до школы научился читать. Когда учился в Юлуковской восьмилетней школе Гафурийского района, там лучшим ученикам всегда дарили книги — так у нас дома собралась приличная библиотека. Как-то в руки мне попала книга стихов Роберта Бернса на башкирском языке в переводе Шакира Бикулова. Под его влиянием я начал писать стихи, это продолжалось и во время учебы в школе-интернате № 1 в Уфе. Одноклассники во время наших встреч до сих пор читают мои опусы, я их то узнаю, то они кажутся мне совсем чужими. К сожалению, ни одно из этих стихотворений в моем архиве не сохранилось. После службы в армии, где также продолжал писать, отправил свои творения в районную газету. Мне прислали ответное письмо, где было сказано, что есть приличные строки, но и только. Я жутко переживал, понял, что поэта из меня не выйдет. Поступил на подготовительное отделение филфака нашего пединститута, после сдачи экзаменов был зачислен, а параллельно прошел творческий конкурс в Литературный институт имени Горького. Успешно сдав экзамены, стал студентом этого именитого учебного заведения. Теперь я понимаю, что полученный там теоретический багаж позволил мне достичь определенных вершин в творчестве. Занимался в семинаре выдающегося прозаика Александра Рекемчука.

В определенный день недели мы с утра до вечера обсуждали рассказы кого-либо из одногруппников. Половина студентов нашей группы были уже с дипломами вузов, в свои 22 я был одним из самых молодых. Каждый мечтал стать большим писателем. Я оказался среди талантливых юношей и девушек со всего Союза. Многие декламировали стихи Мандельштама, Цветаевой, Ахматовой и других поэтов, о которых я даже не слышал, хорошо знали мировую литературу, до хрипоты спорили о новых произведениях. Чтобы приблизиться хотя бы к среднему уровню, пришлось усердно учиться. Могу сказать, что преодолеть отставание удалось только на старших курсах, я тогда стал получать повышенную стипендию.

Программа была обширная. К примеру, нам давали список литературы для обязательного чтения и для необязательного. Я старался прочитать оба списка. Не соглашусь с тем, что человека нельзя научить писать. Если не научишься считать — не осилишь высшую математику; если хочешь построить космический корабль, то сначала должен научиться ремонтировать велосипед, мотоцикл. Если хочешь стать писателем, то должен прочитать произведения классиков, учиться у них, анализировать прочитанное. У меня сохранились все лекции, которые читали нам лучшие писатели того времени. Я регулярно в них заглядываю. Недавно, перечитав произведения Франца Кафки, сравнил свои впечатления с анализом преподавателя и в очередной раз поразился высокому уровню наших наставников.

Кстати, после поступления в прославленный институт со мной произошел случай, который заставил более усердно грызть гранит науки. Во время перерыва со мной заговорил ректор Владимир Пименов. Спросил, откуда родом. Услышав, что из Башкирии, как-то сразу потеплел. Поинтересовался, знаю ли я Рами Гарипова. Я ответил, что как раз он помогал собирать документы для поступления, давал дельные советы. Слова ректора, которые он тогда сказал мне, я запомнил на всю жизнь:

— Великий студент был Рами Гарипов. Если ты его земляк, то должен заниматься, как он!

А ведь это было через двадцать лет после того, как наш поэт получил свой диплом. Не могу не сказать еще об одном факте, касающемся Рами Гарипова. Когда он учился в Литинституте, общежитие находилось в Переделкино, студенты ездили в Москву на электричке. Как говорят очевидцы, будущий поэт осенью и весной каждый день таскал в рюкзаке саженцы, которые сажал на территории института. Когда я учился, эти деревья были уже большие.

Писатель и ученый Анур Вахитов, родной брат матери, был близким другом Рами Гарипова. Он писал мне письма, призывая усердно учиться, приводя в пример опять же нашего выдающегося поэта. Оказывается, Рами за два года прочел все книги в библиотеке Литературного института, а затем переключился на Ленинку. Естественно, он выбирал книги по литературе и литературоведению, но все равно это поражает воображение.

Недавно я поинтересовался у преподавателя-филолога, читают ли сейчас студенты. По его словам, читает примерно каждый десятый. Он жаловался, что многие не ходят на занятия, и ему иногда приходится идти в общежитие будить их. Мне кажется, многих уже и не разбудишь.

— У каждого поэта или прозаика бывает период увлечения каким-то классиком, под впечатлением от произведений которого он пытается создать что-то свое. Какие самые распространенные ошибки допускают начинающие писатели?

— Когда я прочитал рассказ Валентина Распутина «Уроки французского» поздно вечером в комнате общежития Литинститута, то просто заплакал. Не оттого, что вдруг стало жалко мальчика, а от восхищения мастерством писателя. Я уже кое-что понимал в рассказах, он очень тонко сумел передать переживания героя, создал удивительно достоверный образ, характер — это и есть основная задача писателя. Я несколько дней отходил от потрясения. Все думал, что никогда не сумею так написать, только зря время трачу. А вскоре состоялась встреча Распутина со студентами. Он был уже известным мастером слова, одним из самых известных писателей в стране, хотя ему еще не исполнилось и сорока. Если бы он даже ничего больше не писал, все равно остался бы в литературе как автор этого рассказа. Кстати, я потом перевел его на башкирский, журнал «Агидель» с напечатанным рассказом отправил Распутину, он прислал ответное письмо, поблагодарил.

В свое время сильно подействовал на меня рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека», был период увлечения новеллами О. Генри. Я даже написал рассказ по мотивам его произведения «Последний лист». Это история о том, как умирающая от тяжелой болезни девушка считает листья на дереве, и ее переживаниях — что будет, когда останется лишь один лист?

Что касается типичных ошибок начинающих авторов, то, во-первых, многим не под силу построить сюжет, привести в определенную форму то, о чем хочешь написать. Это, конечно, техническая сторона дела, но без сюжета, композиции, конструкции произведения не будет. Все должно быть гармонично.

Вторая проблема — многие предпочитают идти проторенными тропами: то ли смелости не хватает, то ли ищут легкий путь. Допустим, события начинаются в нынешнее время, потом главный герой предается воспоминаниям детства, молодости, повествуется о большой любви и предательстве, потом герой опять «возвращается» в день сегодняшний. Автор хотел написать поучительную историю, но не достиг цели. Конечно, в романе, повести без отступлений, воспоминаний не обойдешься, но в рассказе этот метод нужно применять как можно реже. Ведь рассказ по объему невелик, и события в нем должны развиваться стремительно, как, к примеру, в любом рассказе Чехова. Кстати, когда я только начинал писать рассказы, то применял метод, подсказанный кем-то. Каждый вечер стал перечитывать по одному рассказу Антона Павловича. Больше не читаю, потому что это может помешать восприятию. Мне было интересно, как он работает с материалом, как строит сюжетную линию. Это также стало большой школой для понимания не только Чехова, но и законов литературы.

Одно время стал читать по одному стихотворению Раиса Тулякова, ушедшего в иной мир в молодом возрасте, и понял, что мы потеряли очень большого поэта. К сожалению, как это часто бывает, при жизни его талант не был оценен по достоинству. Писатель неустанно должен заниматься самообразованием. Если же он будет считать, что всего достиг, то просто перестанет расти как мастер слова.

— Некоторые ваши произведения до сих пор не переведены на русский язык. Например, повесть «Ау» («Паутина»), где с удивительной точностью показано, насколько беспомощен рядовой член общества в современном мире. Ему тяжело найти понимание со стороны чиновников, он не может решить даже самые простые проблемы, путь к цели все длиннее и круче, и он ее так и не достигает. Или повесть «Сит бауыр» («Чужой элемент») — о том, каково приходится в нашем обществе истинному таланту. Даже произведения, написанные лет пятнадцать — двадцать назад («Китай-город» — о заселении целых территорий жителями Поднебесной, «В одной лодке» — о борьбе за природу, за сохранение священной горы), были переведены на великий и могучий с большим опозданием. В то же время рассказы, опубликованные на сайтах башкирских изданий, нередко набирают по 30 — 50 тысяч просмотров. Но лишь малая их часть переводится на русский язык. А без этого нечего и говорить о завоевании российского читателя и большой популярности. Вам не кажется, что башкирская литература варится в собственном соку?

— О любви башкирских читателей к литературе я знаю не понаслышке: практически вся моя трудовая деятельность связана с журналом «Агидель», в течение 14 лет я был его главным редактором, долгие годы возглавлял секцию прозы в Союзе писателей РБ. Когда в 1980 году стал работать в журнале, его тираж превышал 60 тысяч экземпляров, портфель редакции был забит романами, повестями, рассказами, они ждали своей очереди на публикацию. Да и отношение со стороны органов государственной власти к печатным изданиям было другим. Например, гонорар за напечатанный в журнале рассказ был равен месячной зарплате. Многие писатели после 40 лет обычно зарабатывали на жизнь литературной деятельностью. На съездах шел обстоятельный разговор о литературе, мы чувствовали себя людьми, делающими большое и нужное дело. В 1989 году мне довелось участвовать в девятом съезде молодых писателей Союза. Маститые авторы скрупулезно анализировали наши рассказы, давали советы. Около 20 из 300 делегатов, в том числе и меня, там же, на съезде, приняли в Союз писателей страны. Между тем в Уфе до этого пару раз поднимался вопрос о моем вступлении в Союз, но старшие товарищи посчитали, что я еще молод, успею. Хотя мне тогда исполнилось 36 лет, я был автором двух книг прозы. Говорю это к тому, что в то время молодых писателей было много, между ними существовала реальная конкуренция. К сожалению, теперь эти форумы, что на федеральном уровне, что в регионах, нередко превращаются лишь в арену борьбы за кресло председателя, за получение дивидендов в виде наград за лояльность нужному кандидату.

То же самое можно сказать и о переводах. Вряд ли союзный читатель открыл бы для себя Мустая Карима, Расула Гамзатова и многих других мастеров пера без талантливых переводчиков, труд которых достойно оплачивался. Теперь же это дело самих авторов. Подавляющее большинство поэтов и писателей в республике творят на башкирском и татарском языках. Есть достойные произведения в прозе, но в целом уровень не очень высокий, я считаю. Такое ощущение, что мы до сих пор не можем избавиться от соцреализма, примитивизма. Нам не хватает широты взглядов, боимся браться за большие темы. А вот башкирская поэзия на приличном, сравнимом с российским, уровне. Мустай Карим, Рами Гарипов, Назар Наджми, Рашит Назаров, Равиль Бикбаев, Раис Туляков, Маулит Ямалетдинов, Салават Абузаров... Этот список можно продолжить. Видимо, это объясняется тем, что у башкир поэтическая душа, у нас есть древние эпосы, именитые сэсэны, поэтические традиции идут из глубины веков.

— Писательство — это тяжелый и мучительный труд, который вытягивает из тебя все жилы, выворачивает душу, говорил Вениамин Каверин. Что же дает стимул для творчества?

— Возможность высказать свою точку зрения по самым острым проблемам. Для меня важен сам творческий процесс, он дарит счастливые мгновения. По телевидению недавно смотрел передачи, посвященные юбилею Владимира Высоцкого, творчество которого мне очень близко. Запомнилась его фраза о том, что он хотел бы узнать, сколько ему осталось лет или месяцев для творчества. Жизнь без возможности творить неинтересна. Для творческого человека день без строчки — это время, прожитое впустую. Когда не получается писать, читаю мемуары известных людей, классиков литературы, пишу статьи, рецензии, перевожу. Это дает возможность держать себя в форме.

Стимул для творчества дает мысль о том, что самая сильная вещь еще не написана. Я все время испытываю ощущение, что читатель ждет от меня новые произведения.

Внуку в школе задали прочитать «Преступление и наказание» Достоевского. Наиль, говорю я ему, прочитай полностью, а не отрывки по школьной программе, иначе ничего не поймешь. Взял и сам снова прочитал роман, внук ведь может задать какие-то вопросы, нужно подготовиться. Он также прочел «Мастер и Маргариту» Булгакова, воспринимает эти вещи по-своему. Вообще, внукам, их у меня трое, всегда стараюсь дарить книги, ведь каждую из них нужно прочитать в определенном возрасте. Меня радует, что они их любят и открывают для себя новый мир. А если поколение наших внуков читает книги, значит, еще не все потеряно. Значит, нужно творить с еще большим усердием, создавать в своих произведениях образ героя нашего времени, которому хотелось бы подражать.

ДОСЬЕ

Амир Мухаметович Аминев родился 1 января 1953 года в деревне Сабаево Гафурийского района. В 1980 году окончил Литературный институт имени А. М. Горького.

Работал в республиканских изданиях, был главным редактором журналов «Шонкар» и «Агидель». Автор более десяти книг.

Заслуженный работник культуры РФ и РБ, кавалер ордена Салавата Юлаева.

В 2012 году был награжден Большой литературной премией России за книгу «Китай-город». Народный писатель РБ.