Реализм — это корь. Им нужно переболеть

У него нет и никогда не было своей мастерской: Виталий Иванович работает в крошечной комнатке обычной квартиры в Инорсе, где у него и спальня, и кухня,
и уголок для творчества. Живет он вместе с племянницей, ее мужем и их взрослой дочерью. А первая в жизни персональная выставка состоялась недавно, когда художнику исполнилось 73 года.

Так что судьба не баловала его особым расположением.

Впрочем, в таком раскладе есть и немалая часть его собственного отношения к жизни: Виталий Иванович всегда был слишком независимым, несмотря на удивительно мягкий, тихий, интеллигентный вид. Как рассказывает сам, не хотел «прогибаться» под требования времени, когда в фаворе был соцреализм в искусстве. Не мог творить «по принудиловке», если ставили жесткие сроки к выставкомам. Принципиально не вступал в Союз художников. Поэтому рисовал картины для себя, только когда осеняло вдохновение. А поскольку надо было на что-то жить, работал то учителем рисования в школе, то в оформительском цехе художественного фонда. Выполнял разные заказы — например, создал дизайн зональной выставки «Урал» в 1974 году, за что был отмечен, и его стали привлекать к самым ответственным заказам.

Крашенинникову приходилось и фигурные витражи в Красноярске делать, и жилые дома в Агидели мозаичными панно покрывать, и по всей республике ездить — на пару с известным художником Сергеем Литвиновым они оформляли районные дома культуры.

В детстве Виталий, родившийся накануне войны в семье раскулаченных крестьян, не мечтал о профессии художника. Однако способности к рисованию у него были: передались от матери, которая еще девчонкой расписывала стены избы, украшая их разными орнаментами и рисунками. Позже, будучи замужем, она работала на УМПО и подрабатывала штукатуром в квартирах начальников, и один из них отвел 11-летнего Витю в изостудию художника Огородова, который вернулся с войны и организовал кружок для детей. Эта изостудия была тогда единственной в Уфе. «Рисовать мне очень понравилось, но главное — нам давали специальные корочки, по которым можно было бесплатно ходить в кино. Поэтому я был дисциплинированным учеником», — вспоминает Виталий Иванович.

Самых старательных и талантливых ребят мэтр отправлял учиться дальше — так юный Виталий по рекомендации Огородова в 1955 году поступил в ленинградское художественно-графическое педагогическое училище. Попав в культурную столицу, параллельно увлекся музыкой: четыре года занимался акапельным пением, ходил на лекции в Доме композиторов, где познакомился с нотной грамотой и музыкальным построением, был завсегдатаем концертов и театров.

Часами будущий художник пропадал в Эрмитаже и Русском музее. Увидев однажды картины Пикассо на выставке, привезенной из Франции в честь молодежного фестиваля в Ленинграде, Виталий «пропал»: он понял, как и что хочет рисовать. «Меня впечатлило, как можно от привычного натурализма и срисовывания перейти к новым выразительным возможностям.

Реализм — это корь, которой надо переболеть», — считает художник. Его кумирами в изобразительном искусстве на всю жизнь стали авангардисты и импрессионисты.

Не меньше впечатляло Крашенинникова искусство древних цивилизаций — наскальные рисунки, египетские гробницы и скульптуры, древнерусские фрески Дионисия. Попав однажды в Ферапонтов монастырь, он по памяти воссоздавал цвет, знаменитые изображения святых.

Окончив училище с красным дипломом, Виталий мог бы сразу поступить в институт. Но учиться ему надоело, и он вернулся в Уфу, стал работать в школе учителем рисования и черчения.

Через пару лет понял свою ошибку: тяга к творчеству не отпускала, и парень снова едет в Северную столицу — штурмовать ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени В. И. Мухиной. Однако судьба дает ему понять, что разбрасываться своими талантами и возможностями — грех: провалив экзамен по живописи, он вынужден работать на уфимском моторостроительном заводе, на второй год пробует силы снова — и опять провал. В конце концов упорство Виталия взяло верх: ему удалось поступить на отделение не живописного, но промышленного искусства (ныне Санкт-Петербургской) государственной художественно-промышленной академии имени А. Л. Штиглица. В общей сложности с перерывами художник провел в Северной столице 19 лет.

С личной жизнью у него не сложилось. «Мое пристрастное занятие творчеством всегда мешало семейной жизни, — вспоминает Виталий Иванович. — Один раз женился, поздно, уже в 44 года, но через четыре года жена ушла, упрекая в том, что живопись для меня дороже». Тем не менее, муза ему необходима, как и любому творческому человеку: «Они у меня (музы— авт.) все время разные. Вот вас увидел — влюбился, потом еще кого-то увижу — снова влюблюсь», — озорно улыбается он.

Почему же спустя столько лет Виталий Иванович все-таки решился выставить на всеобщее обозрение свои картины? «Накопилось столько работ, что захотелось показать их людям, — говорит он. — Моя творческая манера все время меняется, сейчас я работаю над созданием портрета Федора Шаляпина, очень люблю его. В планах — целая серия портретов знаменитых музыкантов. Люди говорят, что от моих картин исходит тепло, и для меня это самое главное».

«Пляска».

«Башкирский танец».