Масхуда Шамсутдинова: Я слышу свет, я вижу звук!

Это яркое платье среди экспонатов Аскинского историко-краеведческого музея смотрелось как экзотическая бабочка. Хранительница имеющихся здесь богатств директор музея Анзира Мукарямовна Ганиева согласилась облачиться в необычный наряд и даже сфотографироваться для газеты, хотя хозяйкой туалета была совсем другая женщина. Именно она, известный композитор, а еще кандидат философских наук Масхуда Шамсутдинова, прилетев недавно на малую родину из Америки, подарила землякам свое концертное платье, в котором исполняла баит Сююмбике в вокально-драматическом монологе.

Встречая гостью, Анзира Мукарямовна переживала: для местных жителей факт существования где-то за океаном выходца из Аскинского района казался заоблачным — как-то поведет себя избалованная вниманием поклонников именитая прима, о которой слышала как об эмоциональном, весьма своеобразном человеке? Но едва увидились — обнялись, попили чаю, поговорили по душам, — стали практически родственниками. Масхуда отлично говорит на родном языке, интересуется историей своего народа, пишет замечательную музыку, сама же зачастую исполняет свои произведения. Пригласила на концерт и даже в гости в Америку — в Сиэтл, где живет с двумя взрослыми сыновьями и мужем. Очень простой оказалась в общении. В интервью местной газете сказала, что выросла в обычной семье, а все таланты, что имеет, у нее от Бога.

«Небеса сами выбирают тех, кто будет писать музыку», — считает Масхуда Исламовна. Философские произведения ее идут свыше — точно так же, как дается иным доносить до людей священное слово. На вопрос, почему она творит в Америке, а не в родных местах, ответила просто:

— По большому счету мне все равно, где сочинять музыку — за океаном или в родительском огороде, где растет картошка. Так получилось, что живу я в Америке и там созданы все условия для моего творчества. Но свои произведения сначала выношу на суд слушателей в России, приезжаю с концертами, со мной сотрудничают известные коллективы.

Еще будучи совсем малышкой, Масхуда впервые услышала голос природы: ей стала открываться музыка берез, других деревьев. Когда летом начинали сохнуть посевы, взрослые посылали деревенских ребятишек к речке — приглашать дождь. По сию пору, бывая где-то, композитор старается запоминать все звуки, и душа, в конечном итоге, как соты медом, наполняется гармонией.

— Пишу очень много, потому что мелодии буквально сами льются из души, звучат в голове беспрестанно. Не всегда, конечно, все удается записывать, но я не останавливаюсь — иначе это будет измена призванию. У меня есть своя студия, могу неделями не выходить из нее — сочинять без устали одно произведение за другим, отшлифовывать уже созданное.

Упорство в работе у талантливого композитора прослеживалось с юных лет. Из башкирской деревни Кшлау-Елга девочка попала в музыкальную школу для одаренных детей в Караганде, училась в Казахстане, затем в Казанской консерватории. Писала музыку к кинофильмам, театральным и танцевальным постановкам, сочиняла инструментальные и хоровые произведения разных жанров. Во многих странах мира прозвучали ее симфоническая поэма «Дервиш» и оратория «Гимн Пророку», объединившие в себе европейский стиль и суфийскую вокальную традицию. Одно из последних произведений Масхуды — оратория «Каин и Авель». Интенсивный творческий поиск фольклорных традиций она продолжает среди мусульман Поволжья, Сибири, Центральной Азии. Написала книгу «Я слышу свет, я вижу звук»... И все это — на фоне спокойной семейной жизни, которую уже более тридцати лет делит со своим мужем Тахиром.

— Он у меня на все руки мастер, — рассказывает Масхуда. — За какое дело ни возьмется — все у него получается. Если нужны бывают деньги — в Америке их везде можно заработать. Там ко всему надо просто приспособиться. У нас, например, нет собственного дома: иметь его — значит, попасть в настоящую кабалу, потребуется жить и работать только ради недвижимости. А творить времени не останется. Мое кредо — не гнаться за деньгами. Это помогает оставаться свободной в своем творчестве, не поддаваться меркантильным интересам.
Теперь семья может позволить себе жить в свое удовольствие. Сыновья выросли, Надир — космический инженер, Салих защищает докторскую диссертацию. Он сконструировал для мамы настоящего домашнего помощника — робота, который открывает двери, включает чайник, подносит еду.

— Робот очень страшный, — смеется Масхуда. — Я иногда даже боюсь его: стоит, глазами моргает, туда-сюда вертится. Мальчики шутят: когда станешь старенькой, в Россию будем отправлять тебя вместе с ним — чтобы присматривал за тобой. У нас очень сильная внутренняя связь с детьми, поэтому даже не беспокоюсь, что они могут сделать что-то не по-моему — наши дети думают практически так же, как и мы с мужем. Они умные, и сами разберутся, как им когда поступать.

Сыновья уверены в космической природе своей мамы: останки ее, когда придет пора, обещали отправить на Марс, где она станет первым землянином. Это шутки такие, а вообще-то у родителей с детьми полное взаимопонимание. Они живут и каждую мелочь чувствуют на одной волне. Может быть, потому, что семью свою превратили в маленькое государство с корнями из родных мест мамы. Малая родина не отпускает ее, и поэтому все чаще Масхуда теперь уже не только в мыслях возвращается в Аскинский район.

— В Америке есть общество грибников, — говорит она. — Я могу привезти больших любителей природы в родные края. Вот только дороги и транспорт меня беспокоят — легче из Америки в Россию добраться, чем в свою деревню попасть.

Пока не ясно, как можно осуществить зародившуюся идею чисто технически. В связи с этим Масхуда рассказывает анекдот: будучи на природе, американский турист захотел в туалет. Ему говорят: иди в лес. Он вскоре вернулся и развел руками — туалета там не нашел!

Но зато к российским медикам у композитора полное доверие:

— Американские врачи лечат не саму болезнь, а ее проявления. Когда у меня поднялось давление, я обратилась к российским докторам. Прежде всего мне предложили сбросить аж 10 килограммов, сказали, что нужно ходить пешком по три часа в день, отказаться от хлеба, от соли. Я исполнила все эти рекомендации и выздоровела. Мой врач говорит мне всегда: излечиться можно трудом. Именно поэтому, наверное, когда встаю, то даже кофе не пью, как все американцы по утрам, а сразу начинаю писать музыку. И только потом уже, если вспомню, берусь за кофе. И дальше снова музыка — так проходит все мое время.

Директору Аскинского музея Анзире Ганиевой подарок из Америки пришелся впору.