Тайна сельского кутюрье

«По профессии я никто», — сказала Маузалия Миргазямовна Ханова. Не правда ли, весьма парадоксальное заявление для человека, о котором по всему Аскинскому району идет слава мастера на все руки?

Несмотря на предельную скромность, незаурядность этой женщины бросается в глаза сразу: аккуратно причесанная и опрятно одетая, она являет собой образец моды в стиле кантри с неким налетом изысканности и не без претензий на уникальное авторство. Только сама Маузалия Миргазямовна вряд ли об этом подозревает, поскольку живет тихой деревенской жизнью, в любом сомнении или начинании уповая на Всевышнего. Ее совсем не учили грамоте — не до того было в голодные послевоенные времена. Тем не менее она легко читает по-арабски. На небольшом столике у окна аккуратно сложена стопка духовных книг, изданных на этом труднодоступном порою даже лингвистам языке.

Когда мы приехали в село Кубиязы, нам показалось вполне закономерным, что эти роскошные места населяют столь уникальные люди. Такая красотища вокруг: уютные холмы, пышные леса, синие дали... И даже конь по улице бродил необычного дымчатого цвета, весь в яблоках. Дом нашей героини внешне ничем примечательным не выделялся, но зато внутри оказался самым настоящим музеем декоративно-прикладного искусства.

Маузалия Миргазямовна открыла нам дверь в необычном наряде, который поначалу казался даже невзрачным, но чем дольше останавливался на нем взгляд — тем больше хотелось им любоваться. Платье было сшито давно — для дочери к выпускному балу из диковинного старинного льна. В наше время такую ткань нигде не сыскать. К тому же наряд собственноручно расписан изящной гладью пастельных цветов. Спустя десятилетия оно оказалось маме впору — потому и вернулось «произведение» к своему автору. В невероятно оригинальный передник с оборками превратились рукава старой мужской рубахи. Ясными веселыми глазками устроились на нем вышитые незабудки. Все это послужило вполне уместным дополнением к праздничному варианту домашнего костюма. Кстати, нитки для вышивки не покупаются специально — в ход идет протертая до дыр трикотажная одежда. Да и подруги стараются творческий процесс поддержать, старье не выкидывают — подбрасывают сельскому кутюрье.

Мама научила Маузалию прясть еще в раннем детстве, когда ночи напролет занималась этим ремеслом. И дочери на всю жизнь врезалось в память то мгновение, когда они скручивали пальчиками шерсть в веревочку и девочка спросила: «Сколько мне лет?» И получила ответ: «Четыре». С той поры постоянно клубятся в доме по углам «облака» овечьей шерсти. Да и остальные члены семьи не оставались в стороне: брат не только научил вязать, но и специально для сестры выточил из проволоки крючок. В десять лет Маузалия взялась шить платья, причем с таким размахом, что семью обеспечивала не только легкой одеждой, но и зимней, вплоть до шапок и шуб...

— Нас в семье семь человек детей, и все до сих пор живы. Скорее всего потому, что никто никогда сложа руки не сидел. Мы — художники по натуре, и даже внуки в нас пошли: еще толком на ногах стоять не могли, а карандаши хватали. Мне раньше некогда было рисовать, сейчас только время появилось, но руки уже не слушаются. Если Бог не даст — сам ни за что не сделаешь, и я, прежде чем взяться за какую-нибудь работу, прошу помощи у Всевышнего. Он всегда помогает, я это чувствую. И даже с мужской работой легко справляюсь: беру топор и сама удивляюсь, откуда силы берутся, — признается мастерица.

А жизнь ее, между тем, легкими руслами не протекала. В молодости пытались искать счастья в Казахстане, но в итоге все равно вернулись на родину. Когда дети были маленькими, приходилось устраиваться нянькой, чтобы и за своими заодно присматривать. Остальное время работала в совхозе. А поскольку постоянно болела, по какому-то одной ей ведомому наитию обучилась сама себя лечить. Ее не зря называют «доктором медицинских наук без образования», поскольку и окружающим она в советах по избавлению от недугов не отказывает. Но самое действенное лекарство — творчество. И часто по ночам, когда боль донимает, Маузалия Миргазямовна дает волю фантазии, и это отвлекает. А потом все спровоцированные бессонницей «придумки» обретают реальные образы. Зеленые коробки от успокаивающего средства «Новопассит» рассыпались по стенам свежей листвой. Гроздья винограда из фасоли опоясывают дверной проем. По потолку несутся пышные кучевые облака. Люстра также сделана собственными руками из старых бус. Кухня щедро украшена расписными разделочными досками. На шторах под заказ вышиты огромные роскошные цветы. Аппликации из бессмертника способны впечатлить самого требовательного дизайнера. А своим родственникам неутомимая художница вручает награды не только к юбилеям: брат, например, был удостоен медали как лучший строитель в роду. На ней изображены топор и лопата на фоне березового пенька. А самый быстрый спортсмен, уже бабай по возрасту, получил орла на лыжах.

Но главным украшением этого дома стали самотканые ковры. В спальне — творение насыщенного вишневого оттенка в сочетании с белым, цветом надежды. В зале разместилось полотно во всю стену, называется «Моя жизнь». Здесь уже не все фрагменты отражают лучезарно-счастливые моменты из пережитого.

— Вот засохшее дерево без листьев — без пользы проведенное время. А этот зеленый змей колючий — память о муже, который сидел на моей шее и крепко держался за бутылку. Он умер полтора года назад от инфаркта, — спокойным, ровным голосом без тени осуждения и сокрушения поясняет Маузалия Миргазямовна. Радости и горести, которые посылает ей судьба, она воспринимает, как, например, ясную или ненастную погоду. Одному можно порадоваться, другое перетерпеть. Наверное, это и есть то самое смирение, от которого становится светло и мирно на душе. И потому ее не страшит одиночество. Как добирается до магазина? А никак! Хлеб сама печет, и намного вкуснее, чем в самой лучшей пекарне. Молоко не принесут? Есть запас сухих сливок, варенья, соленостей. Дети приезжают, заботятся о том, чтобы продуктов было вдоволь впрок, да и люди добрые помогают. В трудные моменты обращается с молитвой к Всевышнему, на собственном опыте убедившись, что верующий человек никогда одинок не бывает. Ну и, конечно, спасает творческое начало, стремление украсить все и всех вокруг себя.

Примерно так украшен каждый уголок дома. в котором в любую погоду уютно и тепло.