Счастье и боль танца

Государственный академический ансамбль народного танца имени Файзи Гаскарова — без сомнения, бренд нашей республики. Но как до обидного мало написано о самом основателе знаменитого коллектива, человеке, которого по жизни вела одна дорога, прямая, как выпущенная из лука батыра стрела, — любовь к танцу. О человеке, за плечами которого будто росли два незримых крыла, поднимая его над всеми невзгодами и горькими печалями. Пожелтевшие страницы, старые газеты хранят образ человека, имя которого носит один из лучших танцевальных коллективов страны.

Звезда сабантуев

Наверное, никто, даже он сам, не знал, откуда Файзи родом, кто его отец и мать. Словно возник из ниоткуда мальчик, обладающий талантом зрелого танцора, и ушел, кажется, в никуда. Сколько он себя помнил в детстве, столько был одинок под холодным небом разоренной революциями и войнами страны, скитаясь, как множество таких же осиротевших и обездоленных подростков. «Я даже не знаю, кто я по национальности, — говорил Файзи Адгамович, — башкир, татарин или какой-нибудь тунгус. Но я стал сознавать себя человеком на башкирской земле, с детства полюбил искусство ее коренного народа, благодаря ему стал художником. Я всю жизнь служил этому искусству, стараясь сохранить первозданность башкирских танцев, и потому считаю себя башкиром».

Самым большим праздником в селах голодной республики были сабантуи. Уже тогда звездой, с почетом принимаемой то в одной, то в другой деревне, был маленький танцор Файзи. Награда за талант — кусок хлеба. Пережить страшный 21-й год помогла Белоруссия, подкормившая, поставившая на ноги сотни сирот из Башкирии. Через несколько лет мальчик вернулся на родину, в тихий, пропахший сладким ароматом созревших яблок Бирск. Файзи был самым внимательным зрителем на представлениях, которые иногда устраивала молоденькая воспитательница-башкирка. После уроков надевала национальный костюм, напевала мелодию и под нее кружилась в танце. Кое-чему учила и ребят. Наблюдательный мальчик стал играть на гармошке. Усердие не осталось незамеченным. Его отправили в Уфу в театральный техникум на отделение фортепиано. Многие ли нынешние артисты могут похвастать тем, что уже в 10 — 11 лет выходили на профессиональную сцену? А Файзи выходил — как барабанщик и плясун в передвижном театре. В селах республики с нетерпением высматривали, когда же загрохочут по проселочной дороге телеги с артистами «из самой столицы».

Говорящие бабочки

А вскоре познакомился Файзи и с настоящим театром и балетом — любовью всей его жизни. В Уфе гастролировал Куйбышевский оперный театр. К радости ребятишек, их поставили на сцене изображать толпу на сабантуе — дело привычное. И Файзи вдруг увидел разноцветных бабочек, порхающих по сцене. «Машины, да какие интересные», — решил он. А машины вдруг... заговорили. «Да это люди! Я так же хочу — и буду!» — решил маленький артист. Да и балетмейстер Куйбышевского театра Анна Павлова приглядывалась к подвижному мальчишке, с увлечением исполнявшему башкирские, цыганские, кавказские танцы — для последних он, кстати, сам смастерил деревянный кинжал. Именно в спектакле куйбышевцев «Волшебная флейта» Файзи станцевал свою первую «взрослую» роль. Перед тем, как уехать в балетную школу при Большом театре Союза ССР. И стать бы талантливому самородку солистом и славой самого знаменитого театра страны. Но в то время республика, несмотря на настоятельную необходимость создавать эффективную экономику, поднимать сельское хозяйство, озаботилась прежде всего развитием искусства, в том числе и танцевального. Первый профессиональный танцор Башкирии стал педагогом в Ленинградском хореографическом училище, где его стараниями было открыто башкирское национальное отделение. Характер имея настырный и упорный, дошел он до кабинета Надежды Крупской.

«У Файзи Адгамовича было необыкновенное чутье на талант, — вспоминала ветеран ансамбля Хазина Магазова. — Он всегда точно знал, кто какой танец должен исполнять. Иногда его выбор ставил нас в тупик. Но он работал с танцором с каким-то немыслимым упорством и исступлением. И в конце концов добивался своего: артист в какой-то момент раскрывался с совершенно неожиданной стороны, становился признанным мастером с собственным амплуа. Я думаю, он делал все это специально, чтобы в ансамбле не было середнячков. Может быть, поэтому все участники ансамбля были личностями». Имена первых мальчиков и девочек, приехавших в далекий Ленинград, сейчас знает весь культурный мир: Зайтуна Насретдинова, Халяф Сафиуллин, Фаузи Саттаров, Гузель Сулейманова — все они сразу вошли в историю тем, что танцевали в первом башкирском балете «Журавлиная песнь», автором либретто которого стал Файзи Гаскаров. Да и самого его не оставляло незабываемое чувство полета над кажущейся бесконечной сценой, над затаившим дыхание залом. Поэтому предложение Игоря Моисеева стать солистом Государственного ансамбля народного танца СССР пришлось кстати.

«Женщины танцуют, как птицы»

Говорят, от добра добра не ищут. Но не давали покоя воспоминания далекого и, несмотря ни на что, счастливого детства, когда так легко забываются голод, лишения, трудности, но помнится веселый гул деревенского сабантуя, принаряженные молодки, лихие батыры на быстрых скакунах. И цветастый хоровод задорного танца. Молодой, полный планов Гаскаров, помня уроки великого Моисеева, решил создать свой ансамбль. А начал... с этнографической экспедиции. Кто знает, сколько самых отдаленных уголков Зауралья исходил будущий великий балетмейстер, окунувшись с головой в чистый родник народного вдохновения, на дне которого мерцали жемчужины национального искусства. «К мужчинам танцы пришли с охотой, скачками, военными походами. К женщинам — от неба и земли. Женщины танцуют, как птицы», — пришел к выводу Файзи Адгамович.

«Три брата», «Проказницы», «Семь девушек», «Загида», «Жених» — эти танцы вошли в историю мирового искусства и принесли артистам золотые и серебряные медали на международных фестивалях молодежи и студентов в Вене, Бухаресте, Софии, Москве. Кстати, танец «Семь девушек» стал своеобразной проверкой на наличие таланта у начинающих плясуний: ведь для его исполнения требуется не только умение танцевать, но и недюжинный артистизм, женственность и скромное лукавство, гордость и сдержанность недосказанных чувств. Не зря Файзи Адгамович старательно и кропотливо, как настоящий ученый, изучал народные обычаи и обряды, сказки и национальные костюмы. В основе знаменитого танца — легенда о том, как давным-давно в долине среди гор и дремучих лесов жили семь красавиц, похожих одна на другую, как капли росы на нежных листьях ландыша, и давших друг другу клятву вечной верности. А вокруг них цвел мир, полный поэзии, музыки, света и тепла.

«Окопно-блиндажный ансамбль»

Казалось бы, крепкий талантливый коллектив, как корабль, уверенно ведомый умелым капитаном, устоит против любых бурь и штормов. Но ансамбль... распался, и причина была трагична не только для гаскаровцев, но и для всей страны. Началась война. Воин-танцор Файзи Гаскаров как никто понимал, как поддерживает хорошая песня, задорный танец, задушевный стих боевой дух солдат, чью мирную жизнь оборвали столь немилосердно и внезапно. Художественный ансамбль, созданный им на фронте из любителей танцевать самых разных национальностей, существовал до конца войны, репетируя, как говаривал его руководитель, «в окопно-блиндажных условиях».

А после войны все пришлось создавать заново, с чистого листа. «Умение сочетать подлинность народного темперамента, естественность народной природы с профессиональной техникой и мастерством — это большое искусство», — сказал о Гаскарове Игорь Моисеев.

Наверное, эти слова стали самой большой наградой Гаскарова — ими он не был избалован. В 1967 году ему была присуждена премия имени Салавата Юлаева, наряду с Мустаем Каримом, Хадией Давлетшиной (посмертно), Загиром Исмагиловым. А уже в 1969 году он вынужден был оставить свое любимое детище — уйти из ансамбля. Упрямый характер, неумение и нежелание искать общий язык с чиновниками, самостоятельность, даже строптивость, непредсказуемость — такие качества не поощряются власть имущими. А иной раз кто-то из особо ретивых воспитанников косо посмотрит в спину и найдет слова, любезные сердцу того самого чиновника...

Да разве же запретишь птице летать, ветру — петь бесконечные песни? Вскоре по Башкирии, да и за ее пределами, загремела слава танцевального коллектива Байрамгуловского района Челябинской области, руководителем которого стал Файзи Адгамович. А затем, после смены власти в Байрамгулово, — абзелиловского ансамбля.

Как ни странно, подкосило его возвращение в Уфу, где заниматься любимым делом уже можно было везде — кроме его собственного коллектива. Гас, как свеча на февральском ветру, ранимый, плененный дух. И пришло страшное — слепота. Абсолютная. Файзи Адгамович боролся как мог: вслепую писал сценарии будущих хореографических и балетных спектаклей, которые ему уже не суждено было увидеть. В 1984 году Гаскарова не стало.

Только в 2009 году его именем была названа новая улица в микрорайоне Колгуевский Кировского района Уфы.